Дж. Уорд - Короли Бурбона (ЛП)
Лейн вернулся в Истерли, как только его освободили.
За минусом времени, потраченного на поездку на ферму Самуэла Ти, чтобы забрать свой Porsche.
Он ехал по дороге для обслуживающего персонала, проезжая мимо полей и теплиц, по двум причинам. Первая, у главных ворот толпилась пресса, и вторая, он хотел удостовериться, что Лиззи была на работе.
И она действительно была в Истерли. Ее бордовый фермерский грузовичок был припаркован на стоянке вместе с другими.
— Черт возьми, — выдохнул он.
Подъехав к гаражам, он припарковал свой автомобиль под магнолией и направился к черному входу в бизнес-центр. Ввел код, который ему продиктовал Эдвард, рывком открыл дверь и уверенной походной вошел внутрь, мимо стойки регистрации, офисов, конференц-залов и обеденной зоны.
Мужчины и женщины в костюмах с тревогой посматривали на него, но он игнорировал их.
Он не остановился даже перед стеклянным кабинетом личного ассистента своего отца.
— Я иду к нему.
— Мистер Болдвейн, Вы не можете…
— Черт возьми, я могу.
— Мистер Болдвейн, его…
Лейн распахнул дверь и… замер на месте.
Отца за столом не было, он окинул взглядом комнату.
— Мистер Болдвейн, мы не знаем, где он.
Лейн бросил взгляд через плечо.
— Что?
— Ваш отец... он должен был сегодня утром улететь, но так и не появился в аэропорту. Пилот прождал его целый час.
— Вы звонили ему домой?
— И на сотовый тоже, — женщина прикрыла рот ладонью. — Он никогда не делал такого раньше. Его нет в особняке.
— Черт.
И что теперь?
Лейн развернулся и направился прочь, ассистентка прокричала ему вслед:
— Пожалуйста, передайте ему, чтобы он мне позвонил.
Выйдя на улицу в лучи утреннего солнца, он ускорил шаг, переходя на бег, ворвавшись на кухню особняка. Он пронесся мимо плит из нержавеющей стали и столешниц, стукнул по двери, ведущей в коридор обслуживающего персонала. Он перепрыгивал через две ступеньки, чуть не врезался в горничную, пылесосившую на втором этаже.
Вперед по коридору, мимо своей комнаты… и Шанталь, к люксу его отца.
Лейн остановился перед дверью, и подумал, что тогда он реально был не готов увидеть труп Розалинды, а сейчас также не готов ко второй части — увидеть труп его собственного отца, и это совершенно не касалось того, что он не хотел видеть мертвое тело одного из своих родителей.
Нет, было гораздо все сложнее, если этого мужчину стоит уложить в гроб, Лейн собирался, черт побери, быть именно тем, кто положит голову этого ублюдка на вышитую подушку.
Лейн открыл дверь.
— Отец, — рявкнул он. — Ты здесь?
Быстро прошагав в комнату, он прислушался, закрыл дверь, если он здесь и живой: он собирался вдарить этому сукиному сыну, небеса помогут ему в этом.
Шанталь могла быть шлюхой и лгуньей, но она женщина, и никто не смеет ее бить, не важно какие при этом имеются обстоятельства.
— Здесь? — спросил он, открывая дверь в ванную комнату.
Когда он не обнаружил его в душевой кабине, развернулся и отправился в гардеробную.
Там тоже его не было.
Нет, постойте-ка.
Чемодан отца с монограммой, которым он пользовался в поездках, был открыт и частично собран. Но... собран как-то неряшливо. Внутри одежда была вся мятая и такое впечатление, что собирал его человек, который понятия не имеет, как это делать.
Лейн порылся в содержимом чемодана и не обнаружил там ничего заслуживающего внимания.
Но он заметил, что любимые часы отца Audemars Piguet Royal Oak, пропали из коробочки, а также не было его бумажника.
Вернувшись в спальню, он осмотрел мебель, книги, стол, но он не мог сказать, пропало ли здесь что-нибудь или переставлено, поскольку эту комнату он посещал всего лишь несколько раз... и двадцать лет тому назад.
— Что ты задумал, отец? — спросил он в пустой комнате.
Следуя инстинкту, он быстро вышел, закрыв за собой дверь и спустился вниз по лестнице для персонала на первый этаж. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы выйти к гаражам, он оказался внутри и пересчитывал машины. Phantom был на месте, но пропали два Mercedeses. На одном уехала Шанталь.
Отец видно уехал на другом.
Вопрос... куда и когда.
44.
— Вы не должны больше этого делать. Давайте, просыпайтесь.
Эдвард схватился за руку, которая тянула его.
— Ост... меня ‘ного.
— Не за что не оставлю. Здесь холодно, и вы замерзнете.
Эдвард медленно открыл глаза. Солнечный свет струился из старинного окна с выступом в конце конюшни, кружась над сенном и опилками, лаская профиль кошки. Кобыла заржала через проход, притоптывая в стойле, в отдалении он уловил низкий рокот одного из тракторов.
Святое дерьмо, как же у него болела голова, но это было ничто по сравнению с его задницей. Забавно, как эта часть тела могла быть полностью онемевшей и так болеть.
— Вам придется встать, черт возьми...
Продолжающаяся болтовня заставила его выругаться и попытаться сфокусировать свой взгляд на говорившем.
Точно, так и есть. Шелби стало две: его новый работник стояла над ним, словно учитель, неодобрительно кивая головой, уперев руки в бедра, в джинсах и сапогах, как бы раздумывая стоит ли ей как футболисту вдарить по мячу, т.е. его голове.
— Мне казалось, ты не чертыхаешься, — пробормотал он.
— Я не ругаюсь.
— Ну, ты же случайно сказала плохое слово.
Она зажмурилась.
— Вы встанете, или я вымету вас отсюда с остальным мусором своей метлой.
— Разве ты не знаешь, что «черт побери» — это слово-отмычка? Как марихуана. Следующее будет «мать твою», бомба, которую ты будешь кидать налево и направо.
— Хорошо. Оставайтесь здесь. И не говорите, что я не предлагала свою помощь.
Она развернулась, чтобы уйти, и он крикнул:
— А как прошло твое свидание прошлой ночью?
Она вернулась обратно.
— Что вы имеете ввиду?
— С Мое.
Он изо всех сил пытался заставить себя подняться с холодного бетонного пола конюшни. Когда ему чуть-чуть удалось справиться с этой задачей, она приподняла брови.
— Знаете, я пожалуй, спокойно оставлю вас здесь.
Над его головой, заржал Наб, словно засмеялся.
— Я и не прошу тебя о помощи, — проскрипел Эдвард.
Внезапно, его рука соскользнула и тело со всего маха шлепнулось на бетон, да так сильно, что он клацнул зубами.
— Вы убьете себя, — пробормотала она, обратно направляясь к нему.
Шелби аккуратно подняла его, а могла бы попытаться поднять и сенными вилами, но ему стоило отдать ей должное. И хотя она по росту доставала только ему до груди, она была достаточно сильной, потому что повела его на выход по проходу, по лужайке в его коттедж.
