Андре Савиньон - Я приду плюнуть на ваши могилы...
— Кэт, — спросил он, — вы тоже ИХ видите?
— Нет, — спокойно ответила она, — я никогда ИХ не видела.
Она не хотела поворачиваться, чтобы не встречаться с его взглядом. Он тщетно ждал, затем вышел, оставив ее у окна в свете луны.
Ему было приятно вернуться в комнату, обогретую пылающим камином, где сэр Ричард, леди Мэри и Филипп Уэбстер ели ростбиф с картошкой и отварной капустой.
Уэбстер читал телеграмму. Он поднял голову, когда Джон Блэйн садился на свое место, и сказал:
— Всякая надежда, кажется, потеряна, сэр Ричард. Они не могут найти средств для поддержания еще одного исторического памятника. Три миллиона безработных, восемь тысяч начальных школ, которые нужно построить, и т. д. — Он остановился.
— Не проявляю ли я нескромность, оставаясь здесь? — спросил Джон Блэйн.
— Нет, нет, ну что вы! — запротестовал сэр Ричард. — Мы зашли так далеко в наших делах, что секретов быть не может. Продолжайте, Уэбстер! Наше правительство отдает предпочтение всему, оставляя на последнем месте памятники с многовековой историей.
Леди Мэри, аккуратно положив вилку и нож на тарелку, обратилась к Уэбстеру:
— Существует еще один выход, Филипп.
— Леди Мэри, надеюсь, вы не хотите на самом деле обратиться за помощью к призракам? — добродушно воскликнул Уэбстер.
Уэллс положил ему горячий ростбиф с гарниром и вышел.
— Я ненавижу это слово! — воскликнула леди Мэри, и ее тонкое лицо запылало. — Эти духи более реальные, чем мы с вами. По крайней мере, в моем присутствии не смейте ИХ больше называть призраками. ОНИ живые. Мы находимся здесь у НИХ дома. Нельзя же отнять у них ИХ жилище. ОНИ существуют, я знаю. Ричард, ну скажите же вы им! Ведь ОНИ существуют, правда? Ну, отвечайте! Скажите «да» или «нет»!
Сэр Ричард пил свое вино маленькими глотками; тщательно вытерев губы салфеткой, он сказал:
— Друг мой, я могу сказать лишь то, что не несу за НИХ никакой ответственности. Я отвечаю только за вас и за себя, а также за мои земли и фермеров, которые на ней живут. Я должен принять решение на реальной основе.
— Прекрасно! — отрезала леди Мэри. — Я прошу вас всех троих дать мне несколько дней. В замке имеется пятьдесят комнат, есть места, которые мы никогда не посещали. Я уверена, что где-нибудь спрятаны сокровища.
Джон Блэйн облегченно засмеялся, поскольку разговор перешел на реальную почву. Чтобы еще больше разрядить атмосферу, он сказал:
— Леди Мэри, я понимаю, что вы шутите. Спрятанные в недрах сокровища — это классический сюжет для замка.
Леди Мэри подняла на него свой спокойный взгляд.
— Я не уверена, стоит ли вам объяснять это, поймете ли вы. Нужно обладать «чистотой сердца» — я не могу найти другого термина, — чтобы увидеть ИХ. Я имею в виду хороших, тех, кто нам помогает. Иначе плохие восторжествуют, будут использовать нас, вы понимаете?
— Нет, леди Мэри, — воскликнул Джон Блэйн. — Я совершенно ничего не понимаю, откровенно говоря.
— Вы просто не пытаетесь понять, — сказала она. — Надо обострить все свои чувства, совершенно забыть о своей плоти. Вот тогда и можно услышать шум, о существовании которого раньше и не подозревали. Этот шум похож на звук, светлую, звонкую выдержанную ноту. Вы находитесь как будто бы у входа в длинный тоннель, в конце которого маячит свет. Затем вы концентрируетесь всем своим существом на этот свет и формулируете свою просьбу. Иногда появляется какой-то образ, иногда нет. Но всегда получаете ответ или, по крайней мере, чувство спокойствия или удовлетворения овладевает вами.
Если же вы ничего не видите и не слышите, тогда нужно подождать несколько дней, и тогда, может быть…
Она встретила его недоверчивый взгляд и слегка улыбнулась.
— Вы не понимаете, мой бедный друг? Но это правда. В странах, более древних, чем наша, в Азии, например, этот феномен хорошо известен. Он называется ПРАНОЙ и описывается во многих книгах. Речь тут идет не о призраках или других подобных глупостях, а о том, чтобы человек проник в другую плоскость. Разумеется, чтобы высказанная просьба была выполнима, нужно очень захотеть. И тогда…
Она говорила так просто и убедительно, что он расчувствовался и вспомнил разговор со старым священником, совершавшим богослужение на похоронах его матери.
— Это была необыкновенная женщина, — сказал он, в тот тихий осенний вечер стоя рядом со свежезасыпанной могилой, когда все разошлись. — Я особенно ценил в ней деликатность и интуицию. Разносторонняя в жизни, она будет вечной после смерти.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил тогда Джон, страстно желая поверить под влиянием этой тяжелой утраты в то, что его мать не ушла навечно. — Продолжают ли мертвые жить в новом мире?
В эту минуту в тиши кладбища он почти обрел веру. Священник колебался, и лицо его раскраснелось.
— Я могу сказать только следующее: благодаря вере я пришел к открытиям, которые в будущем будут подтверждены учеными. Откровенно говоря, сын мой, я думаю, что смерть касается только нашего бренного тела. Ваша мать, по-прежнему такая же живая и веселая, продолжает жить, но на другой длине волн, если можно так выразиться, употребляя научные термины, которые, я считаю, не относятся к истинным знаниям.
Джон Блэйн повернулся к сэру Ричарду, который во время этого разговора не произнес ни слова, с рассеянным видом попивая свое вино.
— Сэр Ричард, разделяете ли вы мысли леди Мэри?
Он поставил свой стакан, промокнул губы салфеткой и сказал:
— Двадцать королей и королев сменили друг друга в этом замке, не считая поколений моей семьи, живших в нем на протяжении пяти столетий. По какому же праву я буду утверждать, что моя жена ошибается? Еще в прошлом году я нашел на теннисном корте кольцо с рубином. Не я его там обронил, мне оно совершенно незнакомо. Мы никогда не искали здесь сокровища.
— И не просили их найти, — вставила леди Мэри.
— Совершенно верно, — поддержал ее сэр Ричард. — Если хотите составить себе мнение, останьтесь здесь на несколько дней.
— Благодарю вас, — сказал Джон Блэйн.
Озадаченный, он не мог побороть смутное, но все возрастающее волнение. Он давно уже отказался от своих тайных попыток, которых он немного стыдился, вызвать дух своей матери и смирился с полным, возможно, характером смерти. И вот опять он оказался при обстоятельствах, когда граница между жизнью и смертью не была четкой, но он отказывался вновь быть вовлеченным на эту волнующую стезю.
— Хорошо, я согласен остаться, — заявил он, — если вы позволите мне продолжить мою работу. Я не верю, что обнаружу сокровища, по крайней мере, в той форме, в которой вы желаете. Но возможно, что разбирая замок камень за камнем…
