Пожиратель Магии (ЛП) - Саммерс Элла

— Я не думаю, что он это сделает.

— Это в их природе, Адрия. Зло — в их природе.

— Но оно не в моей природе. Я не нарушу своего слова. Ты научила меня так не делать.

— Из каждого правила есть исключения. Тёмные ангелы — исключение.

Это совсем не похоже на мою бабушку. Она была самым добрым и гостеприимным человеком, которого я когда-либо знала, а не безмозглой, эгоистичной фанатичкой.

— Ты не моя бабушка.

Призрак исчез. Нет, его здесь вообще никогда не было. Что-то подсказывало мне, что иллюзию создал дракон. Может быть, это «что-то» было инстинктом, а может быть, магией. Я не знала точно. Сейчас у меня практически не осталось магии.

Всё вокруг застыло во времени: дракон, тёмный ангел, разнообразные кувыркающиеся сокровища. Я подошла к Ониксу. Обе его ноги оторвались от земли, так что мне пришлось забраться на ящик с сокровищами, чтобы дотянуться до его лица. В тот момент, когда я положила обе руки ему на щёки, я почувствовала волну головокружения, а затем меня затянуло в его видение.

***

Я знала, что это было видение, а не реальность, потому что мы с Ониксом больше не были в сокровищнице. Мы стояли среди руин огромного города. Всё вокруг было похоже на Землю, старую Землю, какой она казалась на фотографиях, которые я видела во время своих исследований истории этого мира.

Повсюду были разбросаны обломки. Оникс сидел на земле, держа на руках маленькую девочку, его лицо было в грязи, крови и слезах. Я подошла к нему сзади и положила руку ему на плечо.

— Кем она была? — спросила я.

— Моя сестра Аннабель.

Оникс опустил голову к сестре и не двинулся с места. Дракон умён. Он знал, что Оникс представляет угрозу, поэтому запер его в его личной тюрьме, в кошмаре, из которого он не мог выбраться. А сам дракон тем временем пытался убедить меня выпить кровь Оникса, чтобы ещё больше ослабить его.

Мне нужно разговорить Оникса. Ему нужно смириться с тем, что удерживало его здесь. Это единственный выход.

— Что случилось с Аннабель? — спросила я его.

Он не поднял глаз, а когда заговорил, его голос был таким же безжизненным, как и разрушенный город вокруг нас.

— Её убили монстры. Она умерла вскоре после того, как они захватили Землю, просто ещё одна забытая жертва в Войне Бессмертных между богами и демонами.

— Она не забыта. По крайней мере, пока ты её помнишь. И я тоже буду её помнить. Расскажи мне о ней.

— Аннабель была моей младшей сестрой. Когда умерли наши родители, я заботился о ней, но в некотором смысле это она заботилась обо мне. Она была единственной причиной, по которой у меня имелись друзья. Она нравилась людям. И из-за этого им нравился я. Она была умной, игривой. Даже немного шаловливой, — он усмехнулся. — Ладно, не просто шаловливой. Она всегда устраивала надо мной глупые розыгрыши. Она не раз пыталась найти мне девушку. Она всегда была так разочарована, когда у неё ничего не получалось.

Аннабель казалась человеком, который бы мне понравился.

— Конец света только что наступил. У нас не было времени на такие вещи, как свидания, но Аннабель сказала, что нужно уделять время тому, что действительно важно.

— Она была очень мудрой.

Оникс кивнул.

— Да, это так. И мне следовало прислушаться к ней. Я не уделял достаточно времени, чтобы просто побыть с ней. Я был так занят, пытаясь сохранить нашу жизнь, и в результате мы так и не смогли по-настоящему жить. Потом она умерла, и было слишком поздно. Если бы я знал, что произойдёт… — его голос дрогнул от волнения.

Я опустилась перед ним на колени и взяла его руки в свои.

— Ты сделал всё, что мог, чтобы защитить её.

— Этого было недостаточно.

— Иногда нашего старания недостаточно. Но наше старание — это всё, что мы можем сделать, Оникс. Ты любил свою сестру, и она любила тебя. Вот за что тебе следует держаться. Цени это чувство и чти память своей сестры, живя каждый день так, как она хотела бы, чтобы ты жил. Творя добро. Оставаясь хорошим. Помогая другим, так же, как она всегда старалась помочь тебе. Я знаю, ты этого хочешь. Я вижу это в тебе, скрытое глубоко под личиной злобного суперсолдата.

Он оторвал взгляд от неподвижного тела Аннабель и встретился со мной взглядом.

— Ты очень похожа на неё. Она тоже питала слабость к безнадёжным затеям. Она тоже пыталась спасти своего ужасного брата.

Так вот почему он выглядел таким расстроенным, когда я спасла своего брата. Он увидел в Люке себя. Он думал, что тот был эгоистичным, ужасным братом.

Я рассмеялась.

— Ты не мой брат. Прежде всего, у тебя есть самоконтроль. У Люка его нет. Если он видит то, что ему нужно, он берёт это. «Я вижу это, мне это нравится, я хочу этого, я получил это» — вот его девиз.

— Ты слишком высокого мнения обо мне, Адрия. Я пытался отнять у тебя кристалл. Я пытался забрать тебя.

— Ты не собирался заставлять меня против моей воли вступить в твою армию зла.

Он рассмеялся.

— Ты не собирался — настаивала я. — Ты отступал.

— Может быть, я просто хотел, чтобы ты подумала, что я отступаю.

— Ого. Ты очень хочешь, чтобы люди думали, что ты злой, не так ли?

— Я такой, какой есть, Адрия.

— Я ни на секунду на это не куплюсь. Я думаю, тебе просто легче, если люди боятся тебя. Это держит тебя в одиночестве, а пока ты один, ты не можешь потерять того, кто тебе дорог. Но спроси себя вот о чём, Оникс: такой ли жизни хотела бы для тебя Аннабель? Хотела бы она, чтобы ты был несчастен и одинок?

Он ничего не ответил.

— Твоё молчание оглушает, — сообщила я ему.

— А твоя настойчивость раздражает. Почему тебя так волнует, что я делаю или что чувствую?

— Потому что, как я уже сказала, я знаю, что в глубине души ты хороший парень. И, ну, потому что я знаю, каково это — быть одному. Я провела большую часть своей жизни в одиночестве. Дома все, кроме моей бабушки, боялись меня или пытались использовать. Шесть месяцев назад мои соседи выломали мою дверь и забрали меня в тюрьму, потому что решили, что я злая. Я никогда не причинила бы вреда ни одному из них, но они боялись меня, и этого оказалось достаточно, чтобы лишить меня свободы и посадить за решетку.

— Это отвратительно, — в голосе Оникса рокотала тихая ярость.

— У меня бывало и похуже. Мои единственные воспоминания о родителях — это их страх и отвращение. Они умерли, считая меня чудовищем. Твоя сестра умерла, любя тебя всем сердцем, — выдавила я.

Я так старалась не заплакать. У меня не получилось.

— Адрия.

Я покачала головой.

— Всё в порядке. Я скоро приду в себя. Разбередить старые раны всегда нелегко. Особенно тяжело сейчас, когда ты ведёшь себя как полный дуралей.

Уголок его рта дёрнулся.

— То, что было у вас с сестрой, было особенным и настоящим, — сказала я. — Настоящая любовь — редкая и прекрасная вещь, о ней часто говорят, но редко чувствуют. Тебе очень повезло, что ты испытал это.

— Я… — Оникс сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Я понимаю.

— И?

Он сделал ещё один вдох.

— И ты права. Аннабель не хотела бы, чтобы я был… дуралеем.

Его сестра исчезла. Следующим исчез старый город. Разрушенные здания и разбитые дороги. Деревья, машины и уличные знаки… пока не осталась лишь пустота.

Мы несколько долгих мгновений постояли в тишине пустой бездны, а затем вернулись в сокровищницу. А дракон вернулся в свою клетку, такой же милый и маленький, как и раньше. Время снова пошло своим ходом. Я подошла к позолоченной клетке. Мини-дракончик зарычал на меня, затем сел, свернулся калачиком и снова заснул.

— Что только что произошло? — спросила я. — Как он оказался в клетке?

Оникс подошёл ко мне сзади.

— Он напал на нас с помощью своей магии, и мы дали отпор. Ты дала отпор.

— Ах, так, может, из меня всё-таки получится достойный воин?

— Я думаю, ты предназначена для чего-то гораздо большего, чем это, Адрия.

Я улыбнулась ему.

— Когда мы отбились от заклинания Зверя, это, должно быть, загнало его обратно в клетку, — сказал он.