Властитель свободы (ЛП) - Синклер Шериз
— О, милый, ты посмотри на себя, — проворковала она. — Никто не заботится о тебе, да? — Она подтолкнула миску вперед. — Пора завтракать, мальчик.
Лабрадор начал опускать голову, потом замер и посмотрел на Аттикуса.
— Давай, приятель. Вперед, — сказал он.
И точно как Джин прошлой ночью, пес подчинился большому Дому.
С минуту понаблюдав, Джин позволила Аттикусу помочь ей встать. Потом вернулась к столу.
— Нет, мы не можем его взять, — говорил Джейк Кайли, — Тор не захочет делить территорию с другим кобелем. Нам повезло, что он принял твоего кота.
Кайли фыркнула.
— Муфаса бы морду ему расцарапал.
— Какова хозяйка, таков и кот, — сказал Аттикус и подмигнул Кайли.
Все расхохотались, а Кайли закатила глаза.
— Кто-нибудь готов взять собаку?
Гости качали головами, приводя в качестве уважительной причины запрет арендодателя держать животных, аллергию и полный дом котов.
— А ты, Аттикус? — спросил Джейк.
— Не вовремя. В прошлом месяце умер мой старый бассет, я не готов пока взять другую собаку, — Аттикус отвел взгляд.
Слава богу, он любит животных, правда? Джин сочувственно пожала его руку.
Он посмотрел на нее и на его щеке появилась ямочка.
— Когда я был маленьким, мы говорили «кто последний, тот и вОда». Похоже, тебе достался пес, милая.
— Что? Нет, нет, нет, — она выпрямилась. — Он очень клевый, но я не могу… — мысли спутались, она пыталась понять, почему не может.
Его усмешка была убийственно разрушительной, черт возьми.
— У тебя есть другие животные? Дети? Семья? Аллергия? Арендодатель не разрешает?
В маленьком горном городке сдавалось очень мало квартир, и в итоге она сняла настоящий дом. Она лихорадочно подумала минуту и неохотно ответила: — Нет.
Он провел пальцем по ее нижней губе, его глаза вспыхнули огнем, затем погасли, и он сказал:
— Как ты клево надула губки, милая.
Укуси его. Покажи собаке, как это делать.
Аттикус улыбнулся еще шире, словно прочитав ее мысли. Он легко коснулся ее губ, прежде чем убрать руку от греха подальше.
Черт.
— Тебе нравятся собаки, милая. И ты ему тоже нравишься, — он кивнул вправо.
Она повернулась.
Лабрадор сидел у нее за спиной, выглядел таким послушным. В его карих глазах была надежда, которую она не могла не оправдать.
— Я думаю, он тебя застолбил, — Аттикус взял ее руки в свои. — Ему нужен хозяин — и он явно в тебя влюбился.
Джин всегда хотела завести собаку, но мама не позволяла заводить никаких животных, ведь клочки шерсти могли испортить идеальный порядок. Престон отказывался обсуждать этот вопрос — он не хотел делить ее ни с кем и ни с чем.
Когда она была младше, то приходила в гости к друзьям, у которых были домашние животные, и обнаружила, что мурлыкающие кошки и виляющие хвостами собаки вызывают зависимость посильнее, чем наркотики.
Ее охватило радостное предвкушение. Взгляд скользнул по лабрадору.
— Триггер? Хочешь пойти ко мне домой?
Он лизнул ее руку.
— Черт, это было так просто, — пробормотал Аттикус Кайли. — Вот слабак.
Улыбаясь, Кайли подмигнула Джин и перевела тему на планы на день и маршрут, которым они вернутся на базу из похода.
— Так что я просто… заберу его домой? — прошептала Джин Аттикусу.
— Все так, детка, — он положил ей руку на плечо, его синие глаза были полны нежности, — возьми его домой. Корми его. Гуляй с ним. Люби его.
Аттикус улыбнулся, глядя на сабочку. Все ее чувства отражались на лице, и сейчас там было радостное изумление, как у сироты, впервые в жизни увидевшего рождественскую елку в гирляндах. Она легко разобьет сердце мужчине.
Он хотел провести с ней время, и тот факт, что она сидела рядом, чертовски радовал его. В отличие от частого ощущения неловкости по утрам, после сцен, в этой женщине ему нравилось все.
Не считая ее одежды. Серьезно, кто едет в роскошном нижнем белье в лесной домик? А носит дизайнерские джинсы и дорогой свитер в обтяжку в глуши? Сверху на это была надета его фланелевая рубашка с прошлой ночи — и черт побери, ему это нравилось.
Женщины такого высокого класса обычно были так себе компанией. Но… эта женщина была клубком противоречий. Она не красилась. Хотя часть волос по обе стороны головы была заплетена в причудливые косы, остальные свободно ниспадали на спину. И она с ними не заморачивалась. Единственым ее украшением было золотое ожерелье с надписью: «Если ты можешь это представить, ты сможешь этого достичь. Если ты можешь мечтать об этом, ты можешь добиться этого.»
Она была романтична. И она собиралась взять себе этого костлявого лабрадора. Да, Дом хотел узнать ее поближе.
Хотя тот факт, что Джейку это понравится, чертовски его бесил.
За пару укусов Аттикус прикончил бисквит и схватил следующий, опередив Джейка.
Услышав, как Джейк ругнулся, Джин рассмеялась.
Аттикус повернулся к ней.
— Спасибо, что приготовила мою любимую еду. Когда я помогал в походе для гурманов, в одни из выходных, клянусь, повар учил всех готовить салат из листьев латука, заправленных чем-то склизким и украшенных одной ягодой малины. О, боже.
Она наморщила нос.
— Я не гурман. Я люблю домашнюю южную кухню.
— Я тоже, — сказал Джейк, подходя ближе. — Надеюсь, ты с нами еще пойдешь в поход. Мы могли бы расширить меню.
— Я с удовольствием схожу с вами снова, — сказала Джин. — Я люблю готовить для других.
Джейк взглянул на Аттикуса.
— Видишь? Тебе нужен человек с таким отношением к жизни.
Аттикус напрягся.
— Тебя не спрашивали.
Братья Хант были настойчивы, как волки, преследующие добычу, и Джейк проигнорировал его слова, добавив:
— Эти сабы «дай мне», которых ты вечно снимаешь, не стоят потраченного на них времени.
— Что значит саба «дай мне»? — спросил Ральф, развивая неприятную тему.
Джейк насмешливо взгялнул на Аттикуса.
— Есть Домы, которые заинтересованы только в том, чтобы их обслуживали, — он пальцами показал кавычки вокруг этого слова, — есть эгоистичные сабы, которых волнует только то, чтобы их потребности были удовлетворены. Они хотят, чтобы с ними провели сцену так, чтобы им сорвало крышу … так сказать… и на этом все. В хороших отношениях каждая сторона — и Дом, и саба — хочет доставить удовольствие другому так же сильно, как и получить его.
Парень из Сан-Франциско понимающе кивнул.
— Такой эгоцентричный подход есть и в ванильных отношениях, — он поцеловал руку жены. — До встречи с Сильвией я не знал, как это здорово — когда ты с той, у кого щедрое сердце.
Аттикус взглянул на Джин.
Она с интересом слушала, хотя он сомневался, что она вполне понимает, о чем речь.
— Характер отношений между Домом и сабой может сбить с толку. Иногда трудно разобраться в том, что происходит, — сказала Кайли парню, затем повернулась к Аттикусу. — Например, ты сверхответственный и тебе необходимо всех защищать, и это маскируется под твою невероятную потребность осчастливить всех своих саб.
— Интересно. Сверхответственность и желание порадовать. Спорим, ты старший брат, — Джин склонила голову набок, — и, может, тебе пришлось повзрослеть гораздо раньше своих сверстников?
Аттикус уставился на нее нахмурившись.
— Где, черт побери, ты этого понабралась?
— Джин — социальный работник в тюрьме, — Кайли добавила для Джин, — Аттикус работает с мужем Саммер в полиции.
Социальный работник? Как стальное лезвие эти слова вспороли его сердце. С секунду он не мог пошевелиться. Сойер на прошлой неделе говорил, что его психолог — красивая южанка.
Психолог, мать его. Прошлой зимой он узнал, что такое «психологическая помощь» в тюрьме. Это было в комнате для встреч. Сойер оперся локтями на стальной стол, плечи сгорблены, как у старика, словно каждый день испытывал его на прочность. После того как началась эта так называемая психотерапия, он почти перестал разговаривать. Не в силах выдержать молчание, Аттикусу приходилось рассказывать о том, как прошла его неделя.
