(Не)правильный выбор (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна
— Мам?! — Артём подходит ко мне и, обнимая за колени, кладет белобрысую головку на мою ладонь.
Я жадно втягиваю спертый воздух комнаты в лёгкие, шумно сглатывая горечь.
— Что, малыш?
— Пойдем спать?
***
Утро принесло не самые шикарные ощущения. Настойчивое хныканье откуда-то снизу беспощадно трепало мой слух, заставляя-таки разлепить ресницы.
— Господи… ведь только утро… я так хочу спать… — тяжело переворачиваюсь на кровати и упираюсь взглядом в заплаканное лицо Антошки.
— Мама… — тянет ко мне руки сын.
— Господи… ну, что ты тут так рано делаешь, Тоха?! — подтягиваю сына к себе и чувствую едкий запах детских какашек. — Фу-у-у, Тоха…
С неохотой встаю с кровати и, взяв малыша за руку, тяну его за собой в ванную.
— А где все? — непонимающе заглядываю попутно в комнаты, когда понимаю, что в доме гробовая тишина, за исключением, конечно, Антошкиного нытья.
Когда зашла в ванную, стало понятно, что у мамки наметилась стирка. Ну, с ней всё ясно, а вот где Сашка с Артёмом? Это мне предстояло ещё выяснить.
Под ложечкой засосало неприятное ощущение тревоги, напоминая мне о том, что с Сашкой я так вчера и не поговорила после стычки. А так как я ощущала себя немного виноватой, то мне ещё предстояло извиниться перед мужем, а просить прощения я не привыкла, от того и испытывала сейчас стойкое чувства дисбаланса внутри.
— Анька, ты чего так рано встала? — послышался за спиной голос мамки, и я от неожиданности вздрогнула с Антошкой на руках.
— Ну, я не вижу, что рано, мам. Ты вон уже вся в делах. Чего это ты стирку затеяла?
— Да, это я так… со стола скатерть выстирать решила, да и попутно вещи кое-какие простирнуть, чтобы порошок не переводить без толку.
— Хм, экономная ты у меня, — хмыкнула я в макушку сына. — А где Тёмка с Сашей?
— На рыбалку спозаранку ушли. На лыжах.
— Забавно, — буркнула я в ответ, заворачивая в полотенце Антошку.
— Я думаю, Сашка просто ещё не отошёл от вашей ссоры. Дочка, зачем ты так его обижаешь? Он же весь извёлся. Полночи не спал. Хороший парень, а ты так к нему…
— Мам, да прекрати ты уже, — я вручила ей Антошку в руки и, подхватив тазик с сырым бельём, выскочила из ванной. — Знаешь, мам, хороший человек — это не профессия… вот так же и у нас с Сашкой, хороший — не значит любимый.
— Ох, Анька, Анька! — услышала в спину голос, но уже не ответила.
Наскоро накинула на плечи тулупчик, вышла на улицу.
Яркое солнце полоснуло по глазам, и я немного прищурилась. Прекрасное зимнее утро. Прямо как по заказу, и не скажешь, что вчера был ноль. Участки открытой кожи тут же защипал мороз. Температура на улице минус десять, не меньше.
Когда глаза привыкли к яркому свету, поставила тазик на порог и, подойдя к калитке, выглянула на улицу. Пусто. Даже живность никакую не слышно.
Дурында Сашка, куда попёрся? Неизвестно. Ведёт себя как маленький, ей-богу.
Вернувшись обратно, подхватила тазик и пошла вешать бельё.
Красные пальцы онемели от холода, а про себя я уже жалела, что не оделась теплей. Всё-таки надо стараться контролировать свои всплески эмоций, а то так и недолго заболеть, чего мне совершенно не хотелось. Когда уже довешивала последнюю простынь, до моего слуха донёся откуда-то издалека пронзительный детский голос.
В первые секунды я даже не поняла, что произошло. Очнулась только тогда, когда оказалась на улице. Сердце билось о рёбра, как сумасшедшее, когда вдалеке, со стороны озера, увидела бегущего Артёма.
Страх затопил всю грудную клетку, и колени вот-вот готовы были подкоситься от предчувствия чего-то ужасного.
— Мама! Мама! — кричал во всё горло сын, активно жестикулируя руками.
— Тёмка, — просипела я и двинулась к нему навстречу, с каждым шагом наращивая скорость.
Откуда-то в ногах взялась сила, и спустя несколько секунд я уже бежала к Артёму.
— Тёмка! — сглатывая ком тревоги, кричу сыну.
— Мама! Там папа… — сын врезается в меня на всей скорости, и я, не удержав мощь удара, валюсь с ним в снег.
— Что, Тёма? — смотрю на него, выдыхая клубы пара.
— Он, провалился под лёд… — срывающимся голосом проговаривает сын, а в моей голове что-то щёлкает в этот момент, и свет как будто в сознании потухает, оставляя лишь одну лампочку Ильича посередине тёмной комнаты.
Провалился под лёд… сердце пропускает удар.
Утонул?!.. в груди абсолютная пустота и… равнодушие.
Молодая вдова с двумя детьми… с пособием по потере кормильца… жизнь будет «малиной», никаких обязательств ни перед кем.
Вдруг в голове мелькает картинка из прошлого:
Оглушительный визг тормозов, и я чувствую, как меня сгребли в охапку и откинули в сторону.
— Эй, ты слышишь меня? — чувствую, что меня кто-то лупит по щекам.
— Ай, ай! Больно, — шиплю сквозь стиснутые зубы, распахиваю глаза и упираюсь взглядом в яркий янтарь, с беспокойством оглядывающий мое лицо.
— Фух, ну, ты и растяпа… я думал, что всё… кирдык тебе… — говорит парень.
____________________________
— Я люблю тебя, Аня, моей любви хватит для нас двоих…
_______________________________
— Ты не бойся меня, Ань, я не сделаю тебе больно…
______________________________
— Ну, ничего, Аня, теперь буду рядом я, ты, главное, не переживай… Мы справимся…
__________________________________
«Мы справимся!» — пульсируют в пустой голове Сашкины слова.
— Мама! Мама! — как будто сквозь вату слышу голос сына и пытаюсь сфокусировать на нём рассеянный взгляд.
— Тёмка? Что ты, Тёма? Где папа? — я хватаю сына за плечи и поднимаюсь вместе с ним на ноги.
— Мам, он под лёд провалился… — всхлипывает сын, и вижу, как по щекам скатываются крупные слезинки.
— Как «под лёд», Тёма? Где? — смысл сказанных сыном слов наконец-то дошёл до меня, отрезвляя моё затуманенное сознание.
И теперь тревожное предчувствие обострило все мои эмоции до предела.
— Там, мам…там… — он указывает дрожащим пальчиком в сторону озера.
Отпуская сына, запахиваю тулуп, подталкиваю Тёму по направлению к дому.
— Беги, Тёмка, к бабушке и всё ей расскажи…
— А ты?
— А я пойду папу спасать, — я коснулась холодной щеки губами и опрометью бросилась в сторону озера.
***
Морозный воздух забивал лёгкие, и я давилась каждым вдохом, который обжигающим комом попадал в пищевод. Скользя и спотыкаясь о намерзшую за ночь наледь, я то и дело падала, сбивая онемевшие от холода руки в кровь.
«Господи, лишь бы остался жив! Только бы не замёрз!» — неистово просила Господа, направляя всю веру на Сашкино спасение.
Когда наконец-то добралась до озера, паника полностью охватила мой разум, и я, не контролируя больше свои действия, кинулась прямиком к Сашке.
— Аня, не надо… — да, да я слышала голос мужа, но я, увы, не в том состоянии была, чтобы трезво проанализировать ситуацию.
И вместо того, чтобы прислушаться, я действовала по наитию.
— Сашка, ты держись… слышишь, я тебя вытащу!
Когда я начала ближе подбираться к мужу, то вместо инстинкта самосохранения у меня возникли совершенно противоположные… В голове картинками начали мелькать кадры из фильмов, где герои спасают утопающих…
Я плашмя упала на живот и, будто боец, ползущий под колючей проволокой, начала быстро работать локтями, с каждой секундой всё ближе и ближе подбираясь к мужу.
— Анька, ты что творишь?! — синюшными губами еле шевелил Сашка, но я не слышала его голоса, я скорее читала это по губам.
— Ничего-ничего… я тебя сейчас вытащу… — продолжала я бормотать скорее самой себе, чем ему.
— Остановись… Прошу… — хрипел парень, но я была как будто обезумевшая, ничего не понимала и не слышала.
В тот миг я четко видела перед собой только лишь одну цель. Ею был мой утопающий муж.
Задумывалась ли я о последствиях своего поступка?! Нет! На тот момент мне было некогда думать о посторонних вещах… таких, как собственная жизнь.
