Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес
Я ничего не говорю. Я просто отворачиваюсь и, пока стены идут волнами по сторонам от меня, пока сталактиты над головой откалываются и падают, неощутимо разбиваясь о мои плечи, я пробираюсь по руинам этого когда-то великолепного дворца. Множество молчаливых, обернутых камнем трольдов смотрят на меня невидящими глазами, когда я прохожу мимо, и не знают, что их миру приходит конец. Это мой им дар. И мое проклятие.
Я вновь ощущаю притяжение, сильнее, чем раньше. Я бегу, чтобы ответить на него. Когда я натыкаюсь на препятствия, одного взмаха руки достаточно, чтобы разбить камень, и я прохожу через облако пыли, неостановимая в своей целеустремленности. Здесь моя судьба. Я готова, я жажду ее принять.
Дворцовые сады погружены в глубокую тьму. Все огни живых камней погасли, погребены под щебнем. Сам воздух вибрирует от постоянного рокота под ногами. Несколько раз я оступаюсь, чуть не проваливаюсь в одну из трещин, раскалывающих этот мир. Жар и дым, бурля, поднимаются снизу. Я поднимаю глаза на Урзулхар. Притяжение зовет меня вновь, но… где же камни? В ушах звенит паника, она грозит пробить мой джор. Конечно же, камни должны все еще быть целы, если они вот так призывают меня. Конечно же, они не уничтожены. Потому что если это так, то уже слишком поздно. Я не могу надеяться на схватку с Арраог без их резонанса. Я не могу… не могу…
Нет мыслям. Нет промедлению. Нет слабости. Притяжение влечет меня дальше, и я следую за ним. Я взбираюсь по последнему участку подъема, используя руки не меньше, чем ноги. Ужасный разлом пробежал по одной стороне склона, из его глубин исторгаются неустанные клубы пара. Я заставляю себя двигаться вперед, пока наконец не добираюсь до вершины подъема.
Урзулхар.
Его нет.
Из семи основных кристаллов лишь один все еще стоит и цел. Остальные либо повалены, либо разбиты на блестящие осколки. Маленьким камням повезло еще меньше, их обломки разбросаны повсюду. Трольды, запертые в ва-джоре, все еще здесь, побитые и частично погребенные. Обернутая камнем фигура королевы Рох будто бы смотрит на меня из глубин своих навечно распахнутых от страха глаз, поочередно обвиняя и умоляя.
Я не чувствую шока. Не чувствую ни удивления, ни испуга. Я не чувствую ни печали, ни разочарования, ни отчаяния. Я просто стою на месте. Гляжу вокруг. Ничего не чувствую.
– Долго же ты добиралась.
Я медленно поворачиваюсь на этот голос, мои каменные глаза не моргают, когда потрепанная, укрытая капюшоном фигура выступает из-за последнего стоящего камня Урзулхара.
– Мэйлин, – холодно говорю я, мой окристаллизовавшийся голос разносится эхом.
– Я уже начинала бояться, что ты никогда не вырвешься из той проклятой камеры. – Старуха семенит ко мне, ее трость давит кусочки кристаллов. Она оглядывает разруху, усмехаясь, как будто только что обнаружила следы детских проказ. – Этот чертов принц и его чертовы последователи наглотались свинцовых таблеток. Это делает их невосприимчивыми к внушению. Я не могла до тебя добраться. – Затем она вздыхает и смотрит на меня, выгнув бровь. – Но, полагаю, в конце концов ты справилась. Боги с тобой еще не закончили.
По ту сторону камня, обхватившего мое сердце, горят вопросы. Зачем она вступила в сговор с Детьми Арраог? Зачем манипулировала мной, вынуждая наслать чары? Было ли все это подготовкой к тому бою, что она себе представляла? Или же она просто использовала меня, чтобы напоследок отомстить Гавру и тому городу, что он когда-то любил? Мне хочется знать, но… мне все равно.
Когда я открываю рот, то говорю лишь:
– Что можно сделать? Урзулхара нет.
– Ну, что уж. – Ведьма глядит по сторонам, на разрушенный круг. – Он все равно был недостаточно силен для того, что мы задумали. Нам нужно глубже.
Я склоняю голову набок.
– Да ладно тебе, девочка, ты же не думала, что эти красивые камешки – лучшее, что может предложить Подземный Мир, правда? – Мэйлин запрокидывает голову и гогочет. – Нет, нет. Для твоего последнего чудодейства я подготовила кое-что куда лучше. Пойдем! Пойдем со мной.
Она отворачивается и ковыляет назад, через завалы, ее тело более согбенное и дряхлое, чем я когда-либо видела, как будто все годы жизни наконец-то ее нагнали. Но душа ее излучает чистую целеустремленность, самую сильную, что я когда-либо ощущала.
И я шагаю за ней.
Глава 38. Фор
– Фэрейн! – ее имя вибрирует, отражаясь от все еще дрожащих стен, грозящих обрушить на меня надтреснутый потолок. Не обращая на это внимания, я реву снова и снова, мне отчаянно нужно услышать ее ответ. Этот голос, который прозвучал – этот пустой, далекий, гулкий голос, – это был голос того облаченного в кристаллы существа, которое заслонило меня в камере. Фэрейн, но не Фэрейн.
Что с ней случилось? Что это за магия окутывала нас? Что стало с той мягкой, задумчивой, мудрой и тихой женщиной, которую я полюбил? Эта женщина вообще еще существует? И существовала ли?
– Фор!
Моих ушей достигает отчаянный крик. Я не могу к нему прислушаться; вся моя энергия брошена на то, чтобы разнести тот каменный барьер, что стоит между мной и моей невестой. Я должен пробиться через него. Я должен найти ее, заключить в свои объятия, как-то заставить вновь стать той версией себя, которую я знаю. Той женщиной, которая никогда бы не сделала того, что совершила эта женщина.
– Фор! Помоги нам!
Это Хэйл. Ее страх пронзает туман моего безумия, резко приводя меня в чувство. Выругавшись, я разворачиваюсь. Груда щебня, блокирующая дверь лазарета, частично сдвинулась, настолько, что моему капитану удалось приоткрыть дверь и просунуть в нее руку. Но два крупных камня остались на месте, крепко удерживая ее. Хэйл никак не найти рычага, чтобы их сдвинуть. Полсекунды я колеблюсь. Все мои инстинкты велят мне мчаться за Фэрейн, позабыв весь гнев, всю боль, все предательство. Но я не оставлю Хэйл в ловушке. Я пообещал Сулу, что она выживет. Она должна выжить.
Мир вновь содрогается, когда я бросаюсь на эти последние камни. Стиснув один обеими руками, я поднимаю его над головой, напрягая мускулы, и сокрушительно опускаю на второй. Он бьет по слабой точке, и валун идет трещинами. Я бью снова, и в третий раз. На четвертом ударе камень раскалывается
