Семья на первом месте (СИ) - Панфилов
Вот и сейчас, лёжа в постели, волшебники не выпускали друг друга из объятий, наслаждаясь каждым мигом, проведённым вместе. Его руки оглаживали миллиметры её тела, пока девушка рассказывала о том, как прошёл её день.
— Я волнуюсь за тебя, Руди, — печально пробормотала шатенка, усмехнувшись Лестрейндж углубил поцелуй. — Это не правильно, — хрипела Розье, отворачиваясь от столь желанных губ, а Рудольфус в который раз закатил глаза. — Мы будем гореть в жарком пламенея ада, — стонала она, когда он касался её пышных грудей, целуя тёмные ореолы. — Руди, — сорвалось с приоткрытых губ, и волшебница подалась ему навстречу.
— Мэри, — хрипел мужчина, проникая в девичье тело. Розье нежно поглаживала его разгоряченную кожу, продолжая томно стонать с ним в унисон. — Я не против, если смогу сделать так, — хитро ухмыльнувшись, Лестрейндж перевернул девушку на живот, от неожиданности она взвизгнула, но быстро встала на четвереньки, облокачиваясь локтями на жёсткую перину. Держась за её край, девушка соблазнительно выгибалась всем телом. В знак одобрения мужчина звонко шлепнул её по круглым ягодицам. — Мэриэнн, — простонал волшебник, врываясь в податливое лоно.
— Руди! — громко вскрикнула Розье, пока волшебник вколачивался в неё, оставляя мокрые поцелуи начиная с копчика и заканчивая макушкой волшебницы. — Я сейчас, — вскрикнула Мери, дрожа всем телом. Рука мужчина надавливала на её затылок, меняя угол проникновения, а вторая оперлась на стену. Ноги едва держали. — Руди, — молила девушка, рыкнув, Лестрейндж излился в неё. Обессиленная волшебница упала на постель, содрогаясь всем телом и тяжело дыша.
— Люблю тебя, — прохрипел Рудольфус в затылок, прижимая её собой. — На днях я поговорю с Беллатрикс, — отозвался волшебник, откидываясь на спину.
— О чём? — всё ещё дрожа от экстаза, спросила Розье.
— Я разорву договор о нашей свадьбе, — непринужденно ответил он, девушка во все глаза уставилась на темноволосого. — Ты станешь моей миссис Лестрейндж? — серьёзно спросил волшебник, навалившись на неё сверху. — Ты выйдешь за меня, Мэриэнн? — Его вопрос ввел её в ступор, и она забыла как дышать. — Открой первый ящик, — прошептала мужчина, махнув головой в сторону тумбочки.
Медленно слезая с кровати, Розье подошла к указанному месту и оглянулась на мужчину, чьи чёрные глаза не отрывались от неё. Получив одобрительный кивок, девушка распахнула небольшой ящичек. Мэриэнн сглотнула, беря в руки тёмную коробочку, она так и зависла.
— Открой её, — прошептал Рудольфус, окольцовывая её в плен своих рук. — Не бойся, — настаивал Лестрейндж, целуя румяные щёки. Волшебница заторможенно открыла коробочку, вглядываясь в жемчужное кольцо, которое блестело под светом восковой свечи. — Так что? — боязливо спросил мужчина, заглядывая в глаза девушки. — Ты станешь моей женой?
Розье расплакалась, уткнувшись в шею волшебника, а его ладони проходились по её оголённой спине. Утерев слёзы, Мэри расцеловала каждый сантиметр прекрасного лица мужчины, а он хрипло рассмеялся.
— Я согласна! — воскликнула будущая миссис Лестрейндж, не сдерживая эмоций, которые переполняли её до краев. — Согласна!
— Тогда проведи со мной Рождество, — прищурил глаза Рудольфус, — в доме моего отца. — Девушка замерла, а тот снова прыснул. — Я хочу познакомить тебя со своей семьёй, — объяснил мужчина, целуя её в лоб и увлекая в постель.
***
Берик-апон-Туид, дом Поттера
Как и всегда в субботний вечер, ребята собрались в тёплой гостиной своего друга. По обычаю, Лили со Снейпом развалились на мягком диване в объятиях друг друга. Парень любовно заправил рыжую прядь ей за ухо, пока девушка тыкала пальцем в «Умный зельевар», на что Северус периодически кивал.
Римус допоздна засиделся на работе. Ведь он успешно прошёл стажировку и теперь официально работал у Карла Трэверса. Его колонка в малоизвестном журнале «Будни волшебников» обретала всё большую и большую популярность. Люпин не боялся высказывать своё мнение на широкую публику, описывая весь кошмар и ужас, который сеял Волан-де-Морт.
Питер и Николас сняли небольшой домик в магловском квартале, как можно дальше от эпицентра войны. Влюбленные наслаждались обществом друг друга, а по вечерам ходили в гости к Поттеру или в кино. Они всё ещё не знали, чем будут заниматься в жизни, кроме того, что обязаны быть вместе.
Родители Петтигрю не одобрили его союз с Бургским, а он и не старался их переубедить. Те утратили свой авторитет в глазах сына, когда присоединились к Волан-де-Морту, но лишь из-за страха. Питер не хотел быть таким, как его предки, и поэтому рвался в бой, доказывая самому себе, что он лучше их.
Сириус и вовсе пропадал в компании загадочной девушки, имя которой он так и не рассказал Сохатому. И всякий раз возвращался счастливым и до жути довольным.
— Да ладно! — протянул Джеймс, заслонив собой проход. — Скажи мне хотя бы её имя, — настаивал волшебник, на что Бродяга лишь закатил глаза. — Я же твой друг, а ты скрываешь имя счастливицы, которая тебя околдовала.
— Скорее уж мученицы, — пробормотал Снейп, а рядом сидящая Лили не смогла сдержать смешок. — Хватит испепелять меня взглядом, Дворняга.
— Бродяга! — воскликнул Блэк. — Я Бродяга! Запомни уже наконец! — Черноглазый громко цокнул, ловя на лету подушку, которой в него метился Сириус. — А ты, — обратился он к Поттеру, — перестань донимать меня вопросами.
— Я всего лишь хочу знать, в хорошие руки ли я отдаю своего дружочка, — издевался волшебник, шутливо поглаживая Сириуса за ухом. — Я понял, понял, — подняв руки вверх и отойдя назад на несколько шагов, отозвался он. — Но это она? — шёпотом спросил он друга, когда двое оказались в кухне. — Та девчонка, в которую ты, ну… — продолжил Поттер, щуря карие глаза.
— Да, Сохатый, — сдался Блэк. — Это она, всё? — Джеймс довольно кивнул. — И не называй её девчонкой.
— Я рад за тебя, Бродяга! — воскликнул волшебник и, хлопнув друга по плечу, вернулся в комнату к друзьям.
Сириус облокотился на столешницу. Он встречался с Алиной за спиной Поттера, и от этого было мерзко. Хоть у них и были всего лишь дружеские встречи, но для Блэка они значили куда больше, собственно, как и она сама.
Несколько раз он трансгрессировал с Линой в её родной дом в качестве незаменимой поддержки. После встречи с больным отцом, на которых девушка держалась молодцом, она ещё долго и горько плакала у волшебника на плече, пока Бродяга упивался её запахом и присутствием.
Ему от самого себя было мерзко, но как же он был счастлив, когда она в нём так отчаянно нуждалась. Змеёныш была несчастна, отчего порой Сириус не мог сомкнуть глаз. Он так сильно хотел быть с ней каждый миг, поэтому и рассказал ей об анимагии в надежде, что она возьмёт его к себе в качестве домашнего любимца. Но Алина лишь рассмеялась
