Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ) - Таис Сотер
— Эйсор, — я впервые слышу название той твари, что поселилась внутри меня, — самый мягкий способ воздействовать на волю человека. Он не лишает способности действовать самостоятельно, не делает его глупее или слабее. Он даже не блокирует магические способности. Просто подменяет его собственные цели и желания на чужие, вложенные в эйсор. Ты не заметишь разницу.
— И что было вложено в этот эйсор?
— Разве это имеет значение сейчас?
Действительно, какая разница. Смешно, меня столько раз пытались взять в плен, столько раз стремились навязать свою волю, превратив в послушную марионетку. Танара, Интрай, Асет Орани и даже сам Консул. А получилось это у Джареда Хаккена, который уступал и опытом, и силой всем им. При виде него я забыла об осторожности, стала беспечной. Фактически сама приплыла в руки гармцам.
Живот тянуще ноет. Я слишком долго была в шкуре зверя.
Глава 36. Мастер крови
Шогток, Джаред Хаккен.
Когда принесли поднос с едой, девушка уже спала, трогательно свернувшись клубочком.
Джаред уселся рядом, провёл пальцем по тонкой переносице, плавной линии губ, погладил по бледной щеке, но Агнесса спала слишком крепко, чтобы это почувствовать. Пальцы дошли до уха, и там замерли. На них осталась кровь, совсем свежая. Джаред чуть наклонил голову Агнессы, как если бы она была безвольной куклой, и тонкая струйка крови, вырвавшаяся на волю, запачкала лицо и простыни.
Через десять минут у входа в комнату уже стоял целитель, и мялся, боясь ступить на магическую ловушку.
— Она уже деактивирована, заходи.
Алисканец послушался и удивлённо воскликнул:
— Агнесса Эйнхери! Здесь! Она… она спит?
— Я тоже так думал, но это не слишком похоже на сон.
— Что вы сделали, айрин?
Целитель уже ставит свою сумку на стол, но инструменты пока не спешит доставать.
— К ней был присоединён ментальный артефакт, — мрачно сказал Джаред. — Но обычно он не приводит к столь сильным судорогам и… крови быть не должно. Скажи, что пошло не так, Гиваргис?
Алисканец уже осторожно осматривал девушку, особо внимательно изучая свежую ранку у основания головы.
— Ну, я не разбираюсь в действиях ментальных артефактов, тем более некромагических, и организм арэнаи — это большая тайна. На них даже целительская магия действует иначе, искажаясь. Я заметил это ещё в Алискане. Так что вполне возможно искажение произошло и тут. И вы правы, она не спит. Пульс слишком медленный даже для состояния сна, а кожные покровы чрезмерно бледны. Говорили, были судороги? Речь после этого была ясна?
— Да, но немного заторможена. Я списал это на усталость.
— Возможно повреждение функций мозга. Можно ли извлечь артефакт?
— Чтобы не повредить ей ещё больше? Нет, это может сделать только Велор Рейвен. Эйсор зачаровывал именно он.
— Я могу остановить внутреннее кровотечение, но и только. Но и это не гарантирует, что оно не возобновиться вновь. Организм отторгает чужеродное тело. Судя по всему, это происходит из-за высокой адаптивности и изменчивости организма. То, что работает обычно на боевых магов, сейчас приносит ей вред. А если арэнаи попробует использовать боевую трансформацию, пусть даже ненамеренно, то боюсь, это и вовсе убьёт её. Советую надеть на неё оковы, которые препятствуют трансформации.
— Да, у нас есть несколько, — задумчиво кивнул Хаккен. — Когда она очнётся?
— День, может быть два — энергетический баланс совсем на нуле, а тут ещё внешнее вторжение. Если больше, то будет основание для беспокойства и возможно, серьёзного целительского вмешательства.
— Тогда ты отправишься в Гарм с нами.
Гиваргис растерянно захлопал рыжеватыми ресницами:
— Но… нет, я не хочу! У вас же есть свой маг жизни!
— Боюсь, наши гармские целители разбираются в физиологии боевых магов не так хорошо, как ты.
— Но я лишь однажды лечил боевого мага! Да и уровень то у меня совсем слабенький. Айрин Хаккен, ну вы же меня знаете, я самый беспомощный, слабый, глупый маг жизни из существующих…
— Я всё сказал.
На следующее утро до Джареда Хаккена донесли, что войска Майстера приближаются к городу. Но некромаг не собирался вступать в бой.
В небо над Тайрани поднялись два дирижабля, унося с собой, помимо гармцев, несчастного алисканского целителя и так и не очнувшуюся тайранку. А через несколько часов в город вошли тайранские войска, но почти тотчас покинули его в спешке. В городе началась чума, вызванная, не иначе чёрным гармским колдовством.
Агнесса Эйнхери.
Пахло специфически и немного знакомо. Металлом и техномагией. Под щекой ощущалась дрожь, сильная даже сквозь тонкий матрас. Гулко гудел мотор.
Мы летим? Открыла глаза. Кабина дирижабля, точнее, один из его отсеков, отделённый от других металлической перегородкой. К ней прислонился и дремал мужчина, которого я узнала не сразу. Тощие ноги и руки с торчащими локтями, длинный нос, копна спутанных волос на голове. Гиваргис. Произнесла это вслух. Маг сонно потер глаза, а затем вскочил.
— Айри Эйнхери!
— Давай без официоза. Я сейчас не в том положении, — поморщилась я.
Голова безумно болела, а в теле… Я бросила взгляд на руки и чертыхнулась. Опять эти оковы! А ведь Хаккен говорил, что в них нет необходимости.
— Это для вашей пользы, — проследив за моим взглядом, сказал целитель. — У вас возникли некоторые проблемы с этой штукой, что к вам прицепили.
Я пробежала пальцами по позвонкам шеи, и наткнулась на небольшое уплотнение. Чуть надавила и зажмурилась от сильного спазма боли. Слёзы помимо моей воли выступилина глазах. Гиваргис тут же оказался рядом.
— Не трогай!
Под чуткими прикосновениями боль почти утихла. Целитель даль мне немного сладковатого на вкус отвара, и тело хоть немного, но расслабилось. Я легла обратно на матрас, подтянув ноги к себе и обвив их руками.
— Куда мы летим? — бодро спросила у алисканца, чтобы отвлечься.
— В Гарм. Точнее, мы должны быть уже над ним. Уже видны очертания гор.
В этот раз я ругалась гораздо дольше, грязнее и изощрённее, и замолкала, лишь когда услышала смешок. У входа стоял незнакомый мне некромаг. Для гармца он казался достаточно невысоким и плотным, но лицо характерно вытянуто, а черты лица резки. Он молод, возможно, чуть старше меня, и жёлтые глаза рассматривали меня с доброжелательным любопытством. Это странно, от гармца я ожидала бы скорее отвращения и ненависти.
— Ты ещё кто такой? — пряча за грубостью смущение, спросила я, не пытаясь даже из вежливости сесть.
— Лиазар Астенари. Моё почтение. — И без всякого перехода: — а ты ведь правнучка Консула Рейвена?
— Одного из них. А что, об этом уже
