Ангел-мечтатель (СИ) - Ирина Буря
И самое главное — можно было душу отвести от идиотского Выканья и расшаркиваний, от которых у меня прямо зубы ныть начинали.
Посиделки в переговорке тоже ничего были. Вот именно, что посиделки — выпустил я их как-то из-под контроля.
В первый раз блоком своим занялся — мысль пришла заменить предложенный Максом фонарик системой точечных светильников, выхватывающих из темноты по мере надобности то ту, то другую мысль. Макс оценил — и погонял меня, как следует, по переключению их. Через пару дней я уже это делал автоматически и не задумываясь.
Надо говорить, кто этим воспользовался?
Я даже не сразу понял, что этот неизлечимый болтун несет. Какая еще мотивация — аксакала с его аналитиками надо в угол загонять, а не поощрять! И как по мне, так и коню понятно, что не всякая цель оправдывает средства ее достижения. А насчет открытости и взаимовыручки в коллективе — так на Макса коситься надо было, а не меня.
А потом его было уже не остановить. Особенно, когда он и остальных в свою трескотню втянул — у него не только анархические замашки, но и языкастость заразными оказались.
Татьяна, понятно — после стольких лет в непосредственной близости от источника заразы она уже давно безнадежным случаем стала.
И Макс не удержался, чтобы не потроллить банальные штампы за все хорошее и против всего плохого — на неприятии пафоса мы с ним когда-то и сработались. В разумных пределах.
А аксакал на этот пафос повелся, как любой новобранец — сначала отмалчивался, слившись с креслом, но после пары-тройки реплик Макса аж захлебывался от дифирамбов исполинам в противовес людям.
Я в этом базаре не участвовал — задача разговорить аксакала и так выполнялась, а у меня дела поважнее были.
Обычно в это время я выходил на связь и с орлами, и с хранителями, и с целителями. Понятное дело, острой надобности в ежедневном контроле не было, но из своего собственного опята я предпочитал руку на пульсе держать. И контакты в тонусе. И оперативные вопросы в долгий ящик не откладывать.
Первым из них встала зарядка для телефонов. Особенно у Анатолия — передача мелким данных заряд жрала зверски.
Возле мелкого постоянно аналитик с наблюдателем крутились, а добро на выделение ему личной охраны еще не поступило.
Тоша получил чистую отставку и оставил за собой техподдержку одной только Марины.
Привлечь ее даже к снабжению — решит, что мой предыдущий приказ отменен.
Максу это направление поручить — как пить дать, припомнит, что и с опусами без него не обошлись.
Оставались только мои орлы. Которым о работе земной телефонии у нас знать все еще было не положено.
Пришлось поломать голову. А потом и гордость. Короче, Макс попросил свою мелкую купить с пяток зарядок и оставить их в оговоренном месте для моих орлов.
Тогда-то и подтвердилось, что мелкие ангелов и в инвертации чуют. Я так и не понял: то ли засада моих орлов ждала, то ли они в излишнем рвении не дождались, пока девчонки отойдут — но только те их взяли прямо на месте изъятия передачи.
О чем я узнал не сразу. Дожился — услышал о проколе своих орлов от отставного хранителя! Он мне, понятное дело, со скандалом позвонил — еще и прямо в расположении отряда застал. Там, куда ни кинь, отступать было некуда — либо признавать, что данное ему слово оставить девчонок за бортом нарушил, либо признаваться, что без меня орлы опять в вольницу ударились.
Ответил маневром по обоим направлениям: орлы получили по ушам — за потерю бдительности и сокрытие внештатной ситуации, Тоша — в их присутствии — твердое уверение в том, что произошло прискорбное недоразумение, которое больше не повторится.
Орлам показалось мало — возмутились, понимаешь: внештатная ситуация, мол, давно решена, несанкционированный контакт пресечен, для обмена пустых зарядок на полные найден не подпадающий под ограничения человек …
Добавил — за пререкания со старшим по званию.
Но и для себя выводы сделал. Когда пришло добро на выделение личной охраны мелкому, лично проинструктировал отобранных в нее: ни к одному мелкому не приближаться, на провокации не реагировать и вообще держать круговую оборону.
Чтобы полностью прояснить последствия прокола орлов, я и с Мариной дознание провел. С ней я обычно связывался в павильоне, куда прыгал из ставки, направляясь в свой отряд — чтобы потом чинно, благородно и, главное, единожды блокпост пройти.
Расспрашивал я ее осторожно и больше для порядка. Прослышь она, что мои к мелким по делу подкатились — после того, как я ее из этого дела вывел — мне бы Тошин звонок тихим прибоем показался. Отвечала она коротко и без особого интереса — как я понял, увязла в этих своих сетях по самые уши.
Короче, пронесло.
Операция шла без сучки и задоринки.
Это-то меня и напрягало.
Марина ни разу не вызверилась на злобных ангелов, ведущих геноцид ее ненаглядного человечества.
Татьяна закопала свои уникальные таланты и снова превратилась в прежнюю серую земную мышь.
Макс перестал язвить в мой адрес и чуть не прирос к этому дурацкому сканеру — скоро облизывать его начнет.
И главное — рядом постоянно болтается вечный эпицентр всех внештатных ситуаций, и что? И ничего. Штиль. Мертвый. За которым обычно грядет шторм. Девятибалльный.
Я поймал себя на том, что уже буквально жду набата в голове.
Грохнуло. Только с тех позиций, которые я уже и на карте перестал отмечать.
Прямо посреди дежурного звонка Марине.
Услышав еще один сигнал вызова, я удивленно глянул на экран.
Тоша.
Ну, если я сейчас узнаю, что орлы опять порезвиться решили …
— У меня к тебе два вопроса, — отрывисто начал Тоша, даже не поздоровавшись. — Говорить можешь?
— Момент, — бросил я ему и переключился на Марину.
Ей я сообщил, что придется сворачиваться — срочно в ставку вызывают. Анатолия шкафом придавило.
— Чего? — послышались наконец-то в ее голосе знакомые громовые нотки.
— Шучу я, — быстро поправился я. — Соскучились они там все по мне.
Марина хрюкнула и без лишних слов отключилась.
— Говори, — вернулся я к Тоше.
— До меня дошел слух, — не стал он просить себя дважды, — что Игорь вам большие массивы информации передает. Могу помочь в ускорении процесса.
— Ты же, вроде, только Марине техподдержку обещал? — подозрительно прищурился я.
— Обещал, — коротко согласился он. — Раньше. Теперь все изменилось. Вопрос второй: что это
