Наследник волхва - Вадим Иванович Кучеренко
Из большого, с темными стеклами, автобуса, с недавнего времени совершавшего регулярные рейсы между железнодорожной станцией и поселком, вместе с другими пассажирами вышел неприметный человек невысокого роста и тщедушного телосложения. Его глаза скрывали очки с темными стеклами. В руках он нес сумку, похожую на те, в которых рыбаки перевозят свое рыболовное снаряжение, а охотники — ружья. Он и сам был одет по-походному, словно собирался порыбачить или поохотиться в лесах, окружавших Кулички.
Оглядевшись, но так, что этого никто не заметил, вновь прибывший не стал никого ни о чем расспрашивать, словно уже бывал в этих местах и хорошо знал их. Опустив пониже козырек кепки, бросающей густую тень на лицо, и стараясь по-прежнему находиться в окружении людей, чтобы не выделяться, мужчина пересек площадь, а затем свернул на Овражную улицу. По улице он шел, держась в тени заборов, а на открытой местности ускорял шаг, чтобы быстрее пройти ее. Перейдя мостик, дальше он пошел не через поле, а вдоль кромки обступающего его леса. Так путь был намного длиннее, но для мужчины, судя по всему, важнее было оставаться незамеченным.
Когда до Усадьбы волхва оставалось совсем немного, он вошел в лес. И долго ходил среди зарослей, явно подыскивая подходящее ему для какой-то цели дерево. А после того, как нашел, опустил сумку на землю, расстегнул ее и достал чехол с высохшими темными масляными пятнами. Из него мужчина извлек части оружия, которые он тут же начал собирать наподобие лего. Когда он закончил, то у него в руках оказалась снайперская винтовка с оптическим прицелом и глушителем. Мужчина ласково погладил ее с таким видом, словно приласкал любимую женщину.
После этого, забросив винтовку за спину, он начал взбираться на дерево, хватаясь руками за ветви и переступая с одного сучка на другой. Он так ловко и быстро поднимался, что походил на акробата в цирке или моряка прошлых времен, взбирающегося с проворством обезьяны на мачту парусного судна. Понадобилось совсем немного времени, чтобы он достиг толстой раздвоенной ветви, на которой было удобно сидеть, прислонясь спиной к стволу дерева. Отсюда открывался прекрасный обзор местности, а Усадьба волхва лежала как на ладони. Мужчина мог видеть даже часть кухни с придвинутым к окну столом, на котором стоял отражающий солнечные зайчики серебряный самовар. Мужчина поморщился, но не стал менять место, понадеявшись, что солнце вскоре переместится на небе, и блики исчезнут.
Устроившись со всеми возможными удобствами на ветви и положив на колени винтовку, мужчина замер в ожидании. Издали он походил на большого филина, который избрал для дневного отдыха дерево, поджидая, когда наступит ночь и придет время охоты.
Однако мужчина не стал ждать сумерек. Солнце еще не начало клониться к закату, когда на кухню пришли двое, мужчина и женщина. Они сели за стол и, о чем-то разговаривая, начали пить чай. Снайпер посмотрел в оптический прицел и, вероятно, увидел то, что ему было необходимо. Дослав патрон, он начал прицеливаться. Его движения были уверенными, несмотря на неудобную позицию. Он словно делал привычную работу, где каждое движение было отработано до механизма. Поймав в перекрестье прицела цель, он затаил дыхание и плавно нажал на спусковой крючок.
Но пока стрелок прицеливался, он не обращал внимания на то, что происходит вокруг. И не заметил, что он уже не один. Несколько ворон, не хлопая крыльями и без обычного карканья, прилетели и сели на соседние ветви. Казалось, они, склонив головы, с безучастным любопытством наблюдают за манипуляциями человека. Но буквально за мгновение до выстрела вороны неожиданно с громким криком взлетели и напали на мужчину. При этом они норовили ударить его клювом или крыльями в лицо.
Выстрел прозвучал, но дуло винтовки качнулось, и пуля ушла в небо. Сам же мужчина, вскрикнув, попытался закрыться руками, спасая глаза. При этом неловком движении его винтовка упала вниз, тяжело ударяясь о ветви и ломая их. А затем и он сам, потеряв равновесие, рухнул с дерева. А, упав, остался лежать на земле, не пытаясь встать.
Вороны, по-прежнему грозно каркая, кружили над неподвижным телом. Через некоторое время одна из них снизилась и ударила мужчину клювом в затылок. Но он даже не вздрогнул. Его голова была неестественно вывернута, а глаза заволокла белесая пленка. При падении стрелок сломал себе шею и умер мгновенно.
Вороны продолжали кричать и кружить над телом до тех пор, пока не раздался треск кустарника и из зарослей не вышел медведь. Могучий косматый зверь обнюхал человека, потом перевернул его лапой. Убедившись, что тот не подает признаков жизни, медведь подхватил его и потащил за собой в кусты. Вскоре шум стих. Улетели и вороны, торжествующе крича, словно празднуя победу.
Единственным немым свидетельством того, что здесь недавно произошло, осталась только снайперская винтовка с разбитым оптическим прицелом, одиноко лежащая у корней дерева. Но и ее постепенно заносили слетающие с деревьев от порывов ветра засохшие листья, словно облекая в саван и делая невидимой.
Глава 65. Битва
Забравшись на дерево, Сема наблюдал за перемещениями деда Матвея по огороду, когда подошли трое мальчишек. На вид им было от восьми до десяти лет, и они были явно не местные, судя по одежде и лицам. Некоторое время они стояли молча, наблюдая за ним, затем самый старший по возрасту, обращаясь к Семе, крикнул:
— Эй, ты там! Только шайтаны сидят на деревьях.
Сема качнул ногой, выражая несогласие, и произнес:
— И птицы. А еще я.
Мальчишки заговорили между собой на своем языке, видимо, обсуждая слова Семы. Затем старший потребовал:
— Эй, слезай! Разговор есть.
Сема снова качнул ногой.
— А мне неохота. Хотите, сами забирайтесь сюда.
Старший подпрыгнул, пытаясь ухватиться за нижнюю ветку, но его пальцы соскользнули. Затем они попытались подсадить на дерево самого младшего. Но тот немного повисел на вытянутых руках, а потом сорвался, больно ушибившись о землю. Неудача разозлила мальчишек.
— Лучше сам слезай, а то худо будет! — пригрозил старший.
Сема с удивлением взглянул на него и спросил:
— Это как, из рогатки меня собьешь?
Мальчишки снова посовещались. Видимо, рогаток у них не было. А интерес к Семе был. Поэтому уже средний примирительно произнес:
— Слушай, ты же из поселка?
— Из Куличков, — подтвердил Сема.
— Твой дом недалеко?
— Поблизости.
— Тогда будь человеком, принеси нам воды. Во рту пересохло, как в пустыне. Ты в пустыне был? Знаешь, что это такое?
— Не был, —
