Тень заговора - Злата Иволга
Мишель посмотрел на колышущиеся кроны дубов и зашел в полутемный зал трактира. Задумываться о такой вещи, как возмездие, всегда было некогда. Его надо опасаться тем, по чьему следу он идет. А он сам как-нибудь ответит за свои дела.
Мишель все еще верил в справедливость. И всю жизнь старался следовать своим принципам, иногда с риском для жизни отстаивал их, дерзя и переча Анри, своему кузену и герцогу. Потом голову герцога Анри получил герцог Жорж. И, скорее всего, не пройдет и десяти лет, как голову Жоржа получит кто-то еще. Но Мишель уже не будет иметь с этим ничего общего. У него теперь свой путь. Правда, конца его было не видно. Один туман и мрак.
Он внимательно изучил бумагу, переданную ему Зигфридом Корфом, и сразу понял, что придется повозиться. Нужного человека надо было сначала найти, застать на месте, а потом уже допросить. Причем обычные методы допроса здесь не сработают. Сам Хозяин Морской Длани, пока Мишель читал, медленно ходил по комнате.
— Признаться, вам повезло. Раскопать подобное давнее дело не всегда удается. Свидетели обычно не доживают.
— Вы ручаетесь за достоверность? — спросил Мишель, но тут же поправился. — Простите, вопрос, наверное, неуместен.
Зигфрид Корф остановился напротив него и рассмеялся. Похоже, настроение у него было куда лучше, чем его гостя. С чем это было связано, Мишель предпочел не спрашивать.
— Никогда бы не подумал, что буду работать с Фельским Мельником.
Мишель вскинул голову.
— Согласен, не слишком приятное прозвище, — кивнул Зигфрид Корф.
— Почему вы не выдали меня? — прямо спросил Мишель. Он все никак не мог понять истинного настроения и отношения ко всему Хозяина Морской Длани. Это выбивало из колеи. Остается надеяться, что не его одного. А когда Мишель попадал в подобные ситуации, он выбирал прямую атаку.
— А зачем? — широко улыбнулся Зигфрид Корф. — Илехандскому правительству вы не интересны, что бы там ни писал герцог, ох, простите, король Жорж, — он внезапно подмигнул скривившемуся Мишелю. — Ваши проблемы и дела государству не угрожают. А месть — личное дело каждого. Хотя лично я считаю ее непродуктивной.
— Это не месть, это справедливость, — зачем-то сказал Мишель. И с чего он откровенничает с этим человеком?
— Конечно. Как вам будет угодно. Но человеку лучше просчитывать все не на шаг вперед, а хотя бы на два. Это полезно.
Мишель кивнул сам себе, взялся за ложку, прогнал образ непонятного Зигфрида Корфа и постарался сосредоточиться на текущих делах. Первое — еда, а второе то, зачем он сюда прибыл.
— Эй, уважаемый, — окликнул он трактирщика. — Скажи, это земли барона Зингера?
— Они самые, господин, — хозяин подошел к столу и склонил голову.
— И барон сейчас у себя? Мне необходимо встретиться с ним.
— С неделю назад вроде говорили, его не было, — неуверенно ответил трактирщик. — Я постараюсь узнать сегодня, коли вам важно.
Мишель отрицательно качнул головой.
— Не стоит. Мне все равно надо в замок.
— Это недалеко. Три часа от силы на коне.
Мишель поднял глаза на трактирщика.
— А скажи-ка, уважаемый, домочадцы барона все ли живы и здоровы? Я много лет не видел его. Вот, решил проведать.
— Баронесса Катарина давно умерла, господин. Сын тоже помер пару лет назад. А внучка и ребенок вполне здравствуют. Только госпожа Иоганна все в столице да при дворе обитает.
— Ах, вот как. Что ж, время летит быстрее ветра. — И Мишель вздохнул. — Приготовь комнату, мне надо отдохнуть.
Добиваться цели с помощью младенцев Мишелю не нравилось. Но здесь был другой случай. Ему необходимо было знать полную правду. А с ребенком все будет в порядке, он об этом позаботится.
>Дворец эмира, Сурида
Окровавленная рыжеволосая женщина тянула к ней руки, страшно стеная и умоляя спасти ее. Гюльбахар попыталась оттолкнуть ее и в ужасе проснулась. Давно, очень давно ей не снился этот сон. И его возвращение заставляло тревожно биться сердце и замирать от тяжелых предчувствий. Хорошо, что во сне не было огня. Сон с языками пламени, охватившими золотые волосы и искаженное лицо, был самым ужасным. Гюльбахар выпрямилась, помотала головой и постаралась отогнать видения. Она соскользнула с кровати, накинула на себя домашний фередже, распахнула дверь и вышла на большой балкон. Яркое утреннее солнце зайчиками плясало на мраморных перилах, кралось светлыми лучами по укрытому пестрыми коврами полу, путалось в растрепанных жемчужных волосах Гюльбахар. Из сада раздавалось бодрое пение птиц. После ночных кошмаров солнечное безмятежное утро всегда кажется самым дорогим подарком, что может существовать на свете. Гюльбахар потянулась, раскинула руки и с удовольствием зажмурила глаза. Страшный сон отступал.
— Эмира хазретлери эфенди? — На балкон заглянула проснувшаяся служанка.
— Кофе и мыться, — распорядилась Гюльбахар. — И скажи, чтобы приготовили моего коня. Я прогуляюсь перед завтраком.
Конь испуганно шарахнулся от внезапно появившейся из-за кустов рыжеволосой женщины в фиолетовом фередже. Гюльбахар охнула и едва удержалась в седле.
— Это всего лишь я, матушка, — сказала Джайлан эмирын, поправляя феску и покрывало. — Вы так рано выехали на прогулку.
— Ты напугала меня, — сказала Гюльбахар, стараясь отдышаться. — Что ты там делала?
— Я хотела побыть одна и подумать, — ответила Джайлан, пряча глаза.
«За кем-то подсматривала», — поняла Гюльбахар.
— Найди своих служанок, незачем бродить по саду в одиночестве. Отец будет недоволен.
Гюльбахар направила коня вперед и услышала, как Джайлан буркнула:
— Как будто он когда-то бывает доволен.
Собой эмира была точно недовольна. Так испугаться из-за какого-то страшного сна. Самым удивительным было то, что раньше окровавленная женщина со знакомым лицом в огне была с золотистыми волосами. Попросить Али пашу вызвать мага-специалиста по снам? Нет, лучше не начинать этот разговор. Иначе получится, что не одного Орхана затягивает прошлое.
Гюльбахар выехала к фонтану и увидела сидящих на парапете Хенрика и какого-то человека со знаками отличия личной гвардии эмира. Неужели Джайлан следила за ними? Если так, то за кем из мужчин? Гюльбахар сощурилась и направила коня прямо к фонтану.
— Эмира хазретлери эфенди, — мужчины вскочили и поклонились.
— Все в порядке? — спросила она.
— Мы с Саидом агой обсуждали постройку нового крыла дворца, — ответил Хенрик, безмятежно и с улыбкой смотря на Гюльбахар.
Саид ага. Что ж, надо будет запомнить. Большой широкоплечий мужчина, не старше Хенрика. Такой мог приглянуться Джайлан. Если, конечно, приглянулся именно он. Гюльбахар так редко в своей жизни сталкивалась с ревностью, что не сразу ее опознала.
— Вы не
