Дженнифер Ли Арментроут - Лаксены. Начало (сборник)
– Не волнуйся обо мне или Ди. Мы в состоянии справиться с МО. Поверь мне.
Я позволила ему удерживать меня еще некоторое время, впитывая его тепло, но потом освободилась, встретившись с ним глазами.
– Я ничего ей не сказала. Но когда выходила из машины, зазвонил проклятый телефон. Теперь она знает, что мы лгали о том, почему были на Полях.
– Их не станет заботить, почему мы лгали по поводу телефона. Скорее всего, они решили, что мы хотели уединиться или что-то в этом роде. Тебе не стоит об этом беспокоиться, Кэт.
Чувство тревоги все равно не угасало. Оно змеей все больше и больше сдавливало мою грудь. Что-то было в этой Нэнси такое… что-то расчетливое, опасное. Как будто мы с Дэймоном проходили блицтест и провалились. Я подняла глаза, встретившись с ним взглядом.
– Рада, что ты в порядке.
Он улыбнулся.
– Я знаю.
Я могла стоять так, глядя в его нефритовые глаза, всю ночь, но что-то тревожное и ноющее в моем сердце заставляло меня бежать от него так далеко и так быстро, как только это возможно. Впереди нас не ожидало ничего хорошего.
Развернувшись, я помчалась от него прочь.
Глава 16
Как и следовало ожидать, я провела большую часть Дня благодарения, бродя по дому в одиночестве. Мама вышла на сутки и уехала на работу после обеда в четверг, что означало только одно – она не вернется домой до самого полудня пятницы.
Как бы одиноко я себя ни чувствовала, мне нельзя было пойти к соседям. Я получила приглашение от обоих – и от Ди, и от Дэймона, но мне казалось неправильным вторгаться в их инопланетный День благодарения. Из того, что я успела увидеть, когда при звуке хлопавших дверей совершала постыдные подглядывания в окно – сегодня у них было много гостей. И, как ни странно, Эш, прибывшая со своими братьями, выглядела так, словно шла не на праздничный обед, а на похороны.
Мне не нравилось, что она была там. Да-а – что скрывать – я ревновала. Глупо, конечно, с моей стороны. Но, по крайней мере, я смогла устоять и приняла правильное решение, отклонив приглашение.
Мои нервы были совсем ни к черту. С самого утра я успела перевернуть кофейный столик, разбить три стакана и взорвать лампочку. Возможно, это было к лучшему, что мне приходилось проводить праздники в одиночестве, но… с другой стороны, было бы неплохо хоть немного отвлечь себя на праздничные приготовления и мишуру. В общем, как ни крути, единственной хорошей новостью за весь день являлся тот факт, что хотя бы после обеда моя голова не шла кругом так, словно в ней взрывали фейерверк.
Около шести вечера я почувствовала – теперь уже ох-как-сильно-знакомое – покалывание в области затылка за несколько секунд до того, как Дэймон постучался в дверь. Меня сковало некоторое недоумение, и я на секунду замерла, прежде чем поспешить ему открыть.
Первое, что я заметила, выглянув на улицу, – это большая коробка у его ног и запах индейки и ямса.
– Привет, – улыбнулся он, держа в руках стопку закрытых тарелок. – Счастливого Дня благодарения.
Я смотрела на него во все глаза.
– Ты собираешься меня пригласить или как? – Он приподнял тарелки, покачав ими в воздухе. – Я принес дары в виде еды.
Я отступила назад.
Все еще ухмыляясь, он прошел в холл и махнул свободной рукой. Коробка поднялась с порога и последовала за ним, как собака, приземлившись посреди коридора. Закрывая дверь, я увидела, как Эш и Эндрю садились в машину. Ни один из них не оглянулся.
В моем горле сформировался ком, когда мой взгляд снова вернулся к Дэймону.
– Я принес всего по чуть-чуть. – Он направился в сторону кухни. – Индейка, ямс, клюквенный соус, запеченный картофель, тыквенный пирог, фрукты… Котенок? Ты идешь?
Отлепившись от двери, я прошла на кухню. Он накрывал на стол, распаковывая тарелки. Я… я не знала, что и думать.
Дэймон поднял руку, и два подсвечника, которые мама никогда не использовала, перелетели на стол. За ними последовали свечи, загоревшиеся мягким светом.
Ком в горле становился все больше, угрожая меня задушить.
Из нескольких шкафчиков выскользнули столовые приборы и стаканы, летевшие двумя сверкающими потоками, пока Дэймон стоял посреди всего этого. Происходившее казалось ожившей сценой прямо из «Красавицы и Чудовища». Я ждала, что вот-вот начнет петь заварной чайник.
– После ужина у меня есть для тебя еще один сюрприз.
– Еще один? – пробормотала я.
Он кивнул.
– Но сначала ты со мной поужинаешь.
С трудом передвигая ноги, я прошла к столу и села, наблюдая за ним глазами, в которых все расплывалось. Он наполнил мою тарелку и сел рядом.
Откашлявшись, я выдохнула:
– Дэймон, я… я не знаю, что и сказать. Спасибо.
– Не стоит, – улыбнулся он. – Ты не захотела идти к нам, что я могу понять… но это не значит, что ты должна быть здесь одна.
Опустив глаза, прежде чем он успел разглядеть в них слезы, я взяла высокий бокал и сделала несколько глотков сухого белого вина. Когда я взглянула вверх, его брови взлетели вверх.
– Сразу вино? – пробормотал он.
Я не сдержала улыбки.
– Видимо, сегодня да.
Он подтолкнул меня коленом под столом.
– Ешь, пока не остыло.
Блюда были божественны.
Любые мои сомнения в кулинарных способностях Ди испарились без остатка. В течение импровизированного праздничного ужина я успела выпить целый бокал вина и съесть все, что было положено в мою тарелку, включая добавку.
И к тому времени, когда моя вилка воткнулась в тыквенный пирог, я то ли почувствовала легкомыслие от выпитого вина, то ли в действительности начинала верить, что Дэймона тянуло ко мне нечто большее, чем просто влечение; что, возможно, я была ему не безразлична… Я знала, если бы Дэймон захотел, он смог бы подавить в себе эти чувства; но он определенно этого не хотел…
Процесс мытья посуды оказался на удивление интимным. Наши локти соприкасались несколько раз, и в воздухе повисла осязаемая тишина, пока мы мыли и перетирали тарелки одну за другой. Мои щеки пылали. Мои мысли путались.
Слишком много вина.
Когда мы закончили, я проследовала за Дэймоном в холл. Он передвинул большую коробку в гостиную, даже не прикоснувшись к ней. Под картонной крышкой что-то подозрительно зазвенело. Сев на диван, я в ожидании скрестила на груди руки, не имея ни малейшего представления, что могло быть у него на уме.
Распаковав коробку и потянувшись вниз, он вытащил ветку с зелеными иголками и махнул ею в моем направлении.
– Думаю, у нас с тобой есть рождественская елка, которую нужно установить и нарядить. Знаю, мы немного опоздали и не сможем сделать этого во время парада, но, думаю, как раз сейчас идет специальный выпуск шоу Чарли Брауна, и, мне кажется, это тоже неплохо.
Вот и оно. Ком снова сдавил мое горло, но на этот раз я уже не могла от него избавиться. Подскочив с дивана, я помчалась прочь из комнаты. Слезы, застив глаза пеленой, потекли по щекам, и я, вытирая ладонью глаза, чувствовала удушающие противоречивые эмоции.
Блокируя лестничный пролет, возле меня остановился Дэймон. Его глаза были расширены, а зрачки горели. Я пыталась отвернуться от него, но он прижал меня к себе.
– Я не делал этого для того, чтобы ты плакала, Кэт.
– Я знаю, – шмыгнула я. – Просто…
– Просто что? – Он обхватил ладонью мою щеку, его большой палец вытирал слезы. Моя кожа покалывала от его прикосновений. – Котенок?
– Думаю, ты не понимаешь… как много для меня значит нечто подобное. – Я сделала глубокий вдох, но глупые слезы снова потекли по щекам. – У меня не было елки с тех пор… с тех пор, как умер отец. И мне жаль, что я расплакалась, потому что это не из-за того, что мне плохо… Просто это слишком неожиданно.
– Все хорошо. – Дэймон приподнял меня, поставив на ноги. Его руки обхватывали мою талию, прижав к себе, и я зарылась лицом в его грудь. – Я понимаю. Слезы счастья и все такое.
Что-то было невероятно правильное, успокаивающее в том, что я находилась в его руках. Мне хотелось воспротивиться этому, но в первый раз за последние месяцы я остановилась… просто остановилась. Даже если Дэймон рассматривал меня в качестве кубика-рубика, который он должен был во что бы то ни стало собрать, или же это было всего лишь следствием целительного моджо… не важно. Сейчас это было абсолютно не важно.
Ухватившись за его футболку, я стояла, прижавшись к нему всем телом. Дэймон, возможно, думал, что понимал, как много все это для меня значило, но на самом деле он не знал всего до конца. Он просто не мог этого знать.
Я подняла голову и, приподнявшись на цыпочки, прижала ладони к его щекам. С его помощью я притянула ближе и поцеловала его. Это был быстрый и невинный поцелуй, но я почувствовала трепет, достигнувший до самых кончиков ног.
Отстранившись, я с трудом могла дышать.
– Спасибо. Я серьезно. Спасибо тебе.
Он провел костяшками пальцев по моей щеке, вытирая остатки слез.
– Никому не рассказывай об этой моей… светлой стороне. У меня есть репутация, которую следует поддерживать.
