Татьяна Богатырева - Гамбит
– Не стоит, это уже крайние меры. Поезжай на выставку, проследи, чтобы темный не попал домой, пока…
– Понял, – не дослушав, Лайн отключился.
А Майлгенн откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Так было проще думать.
Что могло произойти такого, что Лиле усомнилась в вине Ильяса? Она ни с кем, кроме Настасьи, не разговаривала. Значит – Настасья? Странно и неправильно. При тех данных, что были у Настасьи, вывод должен был быть однозначным. Следовательно, у нее появились иные данные. Какие? Откуда?!
Такое впечатление, что против них играет мастер вероятностей класса Элвуда, не меньше. Но таких нет! Таких мастеров и в Хрустальном городе-то было – по пальцам пересчитать. Если только… но нет! Этого мастера вероятностей в Москве быть не может. Просто не может! Безумного Барда не могло вышвырнуть из Тейрона именно сюда, миров-то тысячи…
Майлгенн потряс головой, с трудом укладывая в ней новую и крайне неприятную мысль. Уложил – и оставил на потом. Обдумать, просчитать. Завтра.
А пока – мы еще пободаемся, кто бы там против нас не играл! Пободаемся и выиграем. Потому что иначе никак.
Второй раз Майлгенн позвонил Лиле через две минуты после того, как она вошла в квартиру темного, убедилась, что его нет, и попросила совета у кота. Кот, разумеется, ответил. Она, разумеется, не поняла.
– Слушаю, – сказала в трубку удивленно и растерянно.
– Здравствуй, Лиле. Приезжай в центр.
– Но… Михаил!
– Если ты хочешь увидеть Эри живым, приезжай сейчас же.
– Хочу, – наконец решилась она. – Но мне надо…
– Тебе надо быть здесь. Сегодня.
Она секунду помолчала и переспросила:
– Я правильно вас поняла?
– Ты правильно меня поняла. У тебя два часа, не больше.
– Я буду, – твердо сказала она.
Дальше Майлгенн слушал, как она объясняет коту, что уходит, и печенку ей жарить некогда, вот придет Ильяс – и покормит. А ей пора, вот прямо сейчас, она только напишет… напишет…
Голос у нее сорвался, послышался звук сминаемой бумаги. Потом – шаги. Резкие, неровные. Шелест одежды. Затем мобильник сунули в карман, заскрежетали ключом, сбежали по лестнице – и, наконец, поймали машину и попросили:
– В Битцу.
Лиля вошла в его кабинет быстро, почти вбежала. Запыхавшаяся, въерошенная, с горящими глазами. Ничего общего с библиотечной мышкой полугодичной давности. Вот что значит – проснулась кровь фейри. Конечно, внешне она изменится только в Тейроне и сможет пользоваться даром только там, но и уверенность в себе – немало.
– Здравствуйте, Михаил Васильевич… – начала вежливо, но тут же сорвалась и выпалила: – Почему сегодня?
– Потому что. – Майлгенн показал на монитор, где пока живой тан Эллисдайр сидел у могилы светлой фейри.
Лиле недоуменно посмотрела на экран, затем на Майлгенна: зачем мне показывают этого мужика? Но тут же вернулась к экрану, оторопела…
Узнала. Умница.
– Эри? – шепнула она, подавшись вперед, жадно всмотрелась, даже протянула руку к экрану. Наткнулась на кристалл. Вздрогнула: увидела наемников. Отшатнулась от стола, уставилась на Майлгенна безумными глазами.
– Они же его убьют! Он же лучника не видит, они его убьют, да сделайте же что-нибудь! Вы же фейри, вы же можете! Можете же, да?!
– Ты можешь. – Майлгенн перехватил ее руку, потянувшуюся к монитору. – Уверена, что хочешь туда? Вернуться ты не сможешь.
– Да!
Она не отрывала глаз от драки; пришлось нажать на паузу, пока второй лучник не выстрелил и тана Эллис-дайр не убили. Лиле вскрикнула, перевела взгляд на него.
– Тогда не смотри дальше. – Майлгенн сжал ее руку и кивнул на дверь в комнату с камерой перехода. – Иди, ты успеешь.
Она кивнула, светло и безумно улыбнулась – и пошла к двери.
Майлгенн встал, чтобы пойти с ней и помочь с камерой, но замер, не сделав и шага.
Лиле открыла дверь.
А за дверью был закат над Девьим озером, прекрасный, аметистово-палевый, каких не бывает в Москве, и ветер. Этот ветер, пахнущий жалей-травой и родиной, влетел в кабинет, погладил старого светлого фейри по щеке – и улетел обратно. На родину, куда фейри не смогут вернуться до скончания Суши.
Наверное, Лиле что-то почувствовала: обернулась к Майлгенну, протянула руку, приглашая пойти вместе по дороге домой.
Он шагнул к ней, коснулся пальцев…
Не пальцев. Двери. Обыкновенной закрытой двери.
Только в руке откуда-то взялся цветок жалей-травы.
Майлгенн поднес ладонь к лицу. Вдохнул холодный горький запах. И улыбнулся. Цветок пах домом – домом, куда они обязательно вернутся. И если для этого надо, чтобы закончилась Сушь, ей придется закончиться.
– Элвуд! – позвал он мысленно. – Она ушла.
– Она ушла, а темный Ильяс остался, – ответил наставник вслух, заходя в кабинет, и бросил на стол Майлгенну толстую папку. – Изучай. Здесь все, что я сумел восстановить из исследований Безумного Барда. У нас теперь фактического материала по сломанному резонансу – на три нобелевки хватит. А скоро станет еще больше.
– Умеете вы обрадовать, шеф, – вздохнул Майлгенн, подвигая папку к себе. – Кстати. Если я не ошибаюсь, Безумный Бард в Москве.
– Значит, выходной отменяется, – в тон ему вздохнул Элвуд. – Придется тебе…
Он замолк на половине фразы, насторожился, словно прислушивался.
Майлгенн тоже прислушался к своим ощущениям…
Да. Точно.
Кто-то снова открыл дверь в Тейрон. И если он правильно догадывается кто, – то медовый месяц Лиле с таном Эллисдайр окажется коротким. А о выходных в исследовательском центре придется забыть.
Сноски
1
Умгарская народная песня, автор Владислав Ларионов.
2
«Потерянный рай», стихи М. Пушкиной, исполняет группа «Ария».
3
«Мусорный ветер», группа «Крематорий».
4
«Уродина», группа «Крематорий».
5
«Клубника со льдом», группа «Крематорий».
6
Стихи Ирины Зауэр.
