Ками Гарсиа - Прекрасная тьма
Небо медленно кружилось надо мной, будто кто-то нажал на перемотку. Лив, должно быть, говорила со мной, потому что я видел, как её губы произносят слова, но не мог разобрать их. Я снова закрыл глаза.
Абрахам убил мою маму. Может быть, она погибла от руки Сарафины, но именно Абрахам отдал этот приказ. Я был уверен в этом.
— Итан? Ты меня слышишь? — голос Лив сорвался до истерики.
— Я в порядке, — я медленно приподнялся. Все трое смотрели на меня, а Люсиль сидела у меня на груди. Упав, я распластался на гниющих досках пирса.
— Отдай его мне, — Лив попыталась вытащить Светоч у меня из рук. — Он действует как некий метафизический канал связи. Ты не можешь его контролировать.
Я не отпускал. Это был канал связи, который я не мог позволить перекрыть.
— Хотя бы скажи мне, что случилось. Кто на этот раз? Абрахам или Сарафина? — Лив положила руку мне на плечо, чтобы не дать мне упасть.
— Всё нормально. Я не хочу об этом говорить.
Линк смотрел на меня сверху вниз:
— В порядке, приятель?
Я моргнул несколько раз. Было такое ощущение, как если бы я находился под водой, и смотрел на них сквозь ее толщу.
— В порядке.
Ридли стояла на расстоянии нескольких футов, вытирая руки об юбку:
— Постучи по дереву.
Лив подняла свой рюкзак и встала, вглядываясь в конец почти бесконечного пирса. Я встал рядом с ней.
— Это здесь, — я взглянул на Лив. — Я это чувствую.
Я поежился, и тогда заметил, что она тоже дрожит.
Глава тридцать третья
Двадцатое июня. Преображение
Казалось, мы идём уже целую вечность, словно мост под нами становился длиннее по мере продвижения. Чем дальше мы шли, тем меньше видели. Воздух становился плотнее и влажнее, пока мои ноги вдруг не оказались у края выветренного дощатого настила у казавшейся непроницаемой стены тумана.
— Это и есть Великий Рубеж? — я присел на корточки, касаясь того места, где заканчивалось дерево. Моя рука ничего не ощутила. Никакой невидимой магической лестницы. Ничего.
— Погоди, а что, если это опасное силовое поле или какой-то ядовитый дым? — Линк вытащил свои ножницы и осторожно воткнул их в туман, а затем выдернул обратно — целыми и невредимыми. — А, может быть, и нет. И всё-таки очень уж он жуткий. Откуда нам знать, что, если мы пройдём сквозь него, то сможем вернуться обратно? — как всегда, только Линк произнёс вслух то, о чём подумали остальные.
Я стоял в конце моста перед лицом неизвестности:
— Я пройду сквозь туман.
Лив насупилась:
— Ты же едва можешь ходить. Почему ты?
Потому что всё случившееся — моя вина. Потому что Лена — моя девушка. Потому что я могу быть Проводником, что бы это ни значило.
Я отвел взгляд и увидел Люсиль, когтями вцепившуюся в майку Ридли. К воде Пышка Люсиль любви не питала.
— Ай! — Ридли стряхнула её с себя. — Глупая кошка.
Люсиль сделала несколько осторожных шагов по дереву, оглянулась на меня и наклонила вбок голову.
Махнув хвостом, кошка сделала ещё шаг и исчезла.
— Потому, — оказывается, я не мог объяснить. Лив покачала головой, и, никого не дожидаясь, я шагнул в туман следом за Люсиль.
***
Я был на Великом Рубеже, между мирами, и одно мгновение я не чувствовал себя ни Магом, ни Смертным. Всё, что я ощущал, было магией.
Я мог чувствовать её кожей, слышать её и ощущать её запах, воздух был наполнен звуками, солью и водой. Берег в конце моста манил меня, и я был ошеломлён нестерпимым ощущением стремления. Мне хотелось оказаться здесь с Леной. Более того, мне просто хотелось находиться здесь. Казалось, у меня нет для этого причины или логического объяснения, кроме силы самого стремления.
Мне хотелось быть здесь больше, чем где-либо ещё.
Я не хотел выбирать из двух миров. Я хотел быть частью их обоих. Не хотел видеть лишь одну сторону неба. Мне хотелось видеть его полностью.
Я помедлил. Затем сделал шаг и вышел из тумана в неведомое.
Глава тридцать четвертая
Двадцатое июня. Из света
В меня ударила струя холодного воздуха, и по рукам от ладоней к плечам побежали мурашки.
Когда я открыл глаза, яркий свет и туман исчезли. Я не видел ничего, кроме пятна лунного света, пробивающегося в отверстие в потолке каменной пещеры в отдалении. На небе светила полная луна, на поверхности которой не было ни единого пятнышка. И я подумал, может, это и есть Семнадцатая Луна.
Закрыв глаза, я попытался воспроизвести то непередаваемое ощущение прошивающей тебя насквозь энергии, когда я был между мирами.
Оно было внутри меня, скрытое под всем остальным. Чувство наэлектризованности воздуха, как будто эта сторона мира была пропитана жизнью, которую я не мог видеть, но мог чувствовать.
— Давай же, — позади меня Ридли тащила Линка, глаза которого были крепко зажмурены. Ридли отпустила его руку. — Сейчас уже можно открыть глаза, супер-мачо.
За ними появилась задыхающаяся Лив:
- Это было потрясающе.
Она встала рядом со мной, из ее косичек не выбилась ни одна прядка. Она сияющими глазами смотрела перед собой на скалы, о которые с грохотом разбивались волны.
— Думаешь, мы…
Но я ответил прежде, чем она успела закончить:
- Мы пересекли Великий Рубеж.
А значит, Лена была где-то здесь, так же как и Сарафина. И неизвестно, кто еще.
Люсиль сидела на камне, как ни в чем не бывало, вылизывая лапу. Рядом с ней, между двумя камнями что-то блеснуло. Это было ожерелье Лены.
— Она здесь, — я наклонился, чтобы поднять его, моя рука непроизвольно дрожала.
Я никогда не видел ее без него, ни единого раза. Его серебряные звенья сверкали сквозь песок, и виднелась сделанная из проволоки звезда, болтающаяся в петле из красного шнурка. Это были не только ее воспоминания. Они были нашими общими — все, что мы пережили вместе с того дня, как впервые встретились. Свидетельства каждого счастливого мгновения, которые она испытывала на протяжении всей своей жизни, валявшиеся здесь, наряду с обломками запутавшихся в водорослях и выброшенных на берег ракушек.
Если это был какой-то знак, то он был плохим.
— Ты что-то нашел, Короткая Соломинка?
Я неохотно разжал ладонь и протянул руку, чтобы они увидели его. Ридли ахнула.
Лив не узнала ожерелье:
— Что это?
Линк смотрел себе под ноги:
— Это ожерелье Лены.
— Может, она потеряла его, — равнодушно сказала Лив.
— Нет! — крикнула Ридли. — Лена никогда его не снимала. Ни разу в жизни. Она не могла его потерять. Она бы заметила пропажу через секунду после того, как оно соскользнуло.
