Хранительница Мира - Алекс Найт
Дайрос направился в сторону кухни, но тут в комнату влетели Ривен с Нельсоном. Глаза эльфа блестели, а на губах сияла улыбка. Кажется, появились хорошие новости.
— Удалось выяснить, что наследник Серебряной Луны появился в тот же день, когда произошел обвал храма. Мы рискнули связаться с Ринделлом. Мама подтвердила, что это Лалиэн. Она и Аркарион живы! — спешно пояснил Ривен и громко рассмеялся. — Живы! Представляешь?!
Дайрос не смог не поддержать его смех. Груз потерь рухнул с плеч. Аркарион и Лалиэн выжили. Мира рассмеялась сквозь слезы, подскочив с места, ринулась с расспросами к Ривену.
— Пока ничего не знаю. Мама попытается передать, что мы просим о закрытой связи.
— Мы свяжемся с ними, — в порыве чувств Дайрос сжал плечо Ривена.
Теперь они могли получить поддержку Серебряной Луны. Осталось самое сложное — похитить Александру.
Бог
Исааз медленно вошел в покои Александры. В гостиной ее не было, тогда он направился в спальню. Вскоре должны пройти похороны, и он приказал готовить коронацию, о которой и хотел поговорить с ней. Александра кружила по комнате с мечом в руках. Мечом Ишари, что он передал ей вчера, сообщив о смерти ее отца. Этот смертоносный танец заставил его замереть в дверях спальни, любуясь и впервые испытывая нечто подобное страху, замешанному на восхищении. Александра была прекрасна, двигаясь словно в замедленном танце, пока меч описывал дугу вокруг нее.
— Исааз? — она опустила оружие, обернувшись к двери.
Теперь, когда она остановилась, меч смотрелся лишним на фоне надетого на нее черного платья.
— Я не слышала, как ты вошел.
— Тренируешься? Что-то вспомнила?
Она отрицательно помотала головой.
— Дайрос, — неуверенно прошептала, а Исааз затаил дыхание, ощутив жгучую злость в груди от упоминания имени дракона. — Кто он мне?
— Вы были близки. Но он погиб, защищая тебя. Потому ты и забыла.
Александра вздрогнула, обняв плечи руками. Тихо всхлипнула, опустила голову, отчего водопад волос скрыл от него ее лицо.
— Отдай мне меч, — он подошел к ней ближе. — Ты была сильным воином. Но теперь ты будущая королева, Александра. Другие будут сражаться за тебя.
— Я не хочу, чтобы за меня сражались, не хочу войны и новых смертей, — ее ладонь напряженно сжала рукоять меча. — Из-за меня уже погибли отец и… Дайрос. Отца я не успела узнать, а Дайроса даже не помню.
— Это не твоя вина, Александра, — Исааз поднял ее лицо за подбородок, заглянул в печальные глаза.
Солнце подсвечивало пепельные волосы мягким светом, а слезинки скатывающиеся по ее щекам напоминали драгоценный жемчуг. Он стер влажные дорожки с нежной кожи. Пропустил шелковые пряди сквозь пальцы. Зажмурился, впитывая в себя это прикосновение. Человеческое тело слабо, но как же ярки эти моменты, мимолетные касания, ее тихий голос, отрывистое дыхание. Александра громко вздохнула от неожиданности, когда он сжал хрупкие плечи ладонями и притянул ее ближе. Исааз склонил голову и прижался своими губами к ее губам. Тепло и сладко. Александра замерла в его объятиях, синие глаза широко распахнулись от изумления.
Осмелев, он углубил поцелуй, чутко прислушиваясь к своим ощущениям. Такое простое действие, но дрожь пробежала по телу. Ощущался невероятный подъем, радость, возбуждение. Александра опустила голову, размыкая поцелуй. Коснулась пальцами своих губ. В ее глазах поселилась задумчивость. Исааз отступил от нее, испытывая досаду. Хотелось бы еще, дольше и больше. Но так он рискует пробудить ее воспоминания. Дайрос стал важным человеком для Александры, и даже бог не знал, как вытравить его образ из ее души.
Хранительница
Это невыносимо. Соболезнования, скорбные мины, жалость. И никуда от них не скрыться. Я должна держать лицо, быть сильной, хотя бы выглядеть как настоящая королева. А в душе тоска и растерянность. Мне приходится строить из себя кого-то, когда я не знаю, какая я на самом деле. Память не возвращается, сейчас я даже не уверена, что хочу вспоминать. Моя нынешняя реальность причиняет боль, боюсь представить, что происходило в прошлом.
Со слов Исааза, я сама желала забыть. Если, конечно, он говорит правду. Но обстоятельства складываются так, что только он рядом и больше никого вокруг, несмотря на то, что я окружена народом. Я не знаю, кому можно верить, не знаю, как стоит поступать. Кажется, Исааз желает мне добра. Я уже разок не послушала его, и случилась трагедия. Наемник, которому я сохранила жизнь, убил моего отца. Мне казалось, Ишари хочет помочь мне, а он лишь принес горе в мою жизнь. Погиб единственный родной мне человек, погиб до того, как я успела его по-настоящему узнать.
А еще война. Отец собирал войска, намеревался выступить против Серебряной Луны. Но теперь бремя решений перешло ко мне, и я не знаю, как поступить. Меньше всего на свете я хочу начинать правление с объявления войны. Ведь понимаю, что делить власть будут правители, а погибать солдаты, простой народ. Но и не ответить я не могу. Через три дня состоится моя коронация, и тогда придется что-то решать. Но как же поступить, если правильного решения просто нет?
Тело отца предали огню по традициям расы демонов, к которой он принадлежал. Урну с прахом поместили в королевскую усыпальницу. Магические расы давно потеряли почти все свои способности, остались лишь древние обычаи, которым еще следовали. Но открытие магических источников должно было все изменить, вернуть равновесие миру. Я уже ощущала прилив сил, увеличение резерва оттого, что дворец стоял на Источнике.
Как только официальная часть завершилась, а необходимость в моем участии отпала, я покинула шумное собрание. Отправилась к себе, хоть и не ощущала покои чем-то близким, своим уголком уединения. Но во дворце и не было таких мест.
Теперь я входила в комнаты с осторожностью. Замерла в дверях, взглядом проверив помещение. Сумерки опустились на Белую Иглу и погрузили комнаты в полутьму. Взмахом руки активировав магический огонек, я направилась в спальню, чтобы скорее сбросить с себя тяжелые одежды, переодеться во что-нибудь более простое. И повесить на пояс меч. Почему-то его тяжесть успокаивала, казалась привычной, хоть и странно находить успокоение в оружии.
Уже на ходу распутала шнуровку корсета, и сразу стащила через голову платье, чуть не запутавшись в многочисленных юбках. На мне осталось лишь легкое нижнее платье. Сразу стало легче дышать. Чужое присутствие
