Евсения - Елена Саринова

— Стахос! Я надеюсь… Приятного аппетита.

— А ты что, к нам не присоединишься? Мы со Стахосом были бы очень рады.

— Евсения.

— Кхе-е. Я, пожалуй, пойду. У меня дела, — подорвался в правый коридор Хран. Я же, бросив ему в спину взгляд, вновь открыла рот:

— Так что, мы идем?

— Конечно, идем, — потащил меня туда же Его Высочество…

Остаток дня я провела за чтением под кружевным балдахином. И, толи книжка попалась неинтересная (раз я ее название даже не вспомню), толи мои собственные мысли скакали, обгоняя эллинские пузатые буквы, но за этим чтением я и уснула. А когда открыла глаза, то первым делом, в предрассветной серости увидела тележку с едой и фикус в углу…

— Ну, уж нет! По второму кругу этого помешательства я не понесусь! — и, спрыгнув с кровати, понеслась в купальню смывать с себя дурные мысли.

А на утро была свежа и бодра:

— Дорогой, подай, пожалуйста, масло.

— Да, дорогая, — хмыкнув, придвинул Стах тарелку.

— Спасибо, дорогой.

— Евсения, ты что вчера читала?

— Не помню… Я знаешь, о чем подумала? — засунула я в рот намазанный хлеб. — Мне нао каким-ниудь деом заняться. Поэзным.

— А что ты умеешь? Из полезного? — всерьез заинтересовался мужчина.

— Ну… А помочь подруге будет считаться полезным делом?

— К нам что, Любоня приезжает?.. Других то подруг у тебя здесь нет, — под мою выразительную гримасу оскалился он.

— Нет, она не приезжает. Я хочу ей посылку собрать с семенами цветов из Адьяны. На развод, для ее одноименной лавки.

— Так это очень полезное дело. Можешь, любимая, даже фикус наш ей отправить, — решил, видно и он подстраховаться от моих возможных «рецидивов».

Да я и не против, только, боюсь, Тагир расстроится… Однако, через три дня он от меня и прятаться начал. По всей Адьяне: подумаешь, все здесь — особо ценное, по всему миру собранное. Так ведь и я их не для оформления помойки собираю. А на четвертый, уже отправив курьера прямиком на столичную почту, сама, неожиданно получила письмо… А потом его распечатала…

Смысл безымянного послания дошел до меня не сразу. И сначала я лишь тупо переворачивала пожелтевший газетный лист «Бадукского глашатая», явно, давности многолетней, а потом увидела его… заголовок, большими буквами в самом верху страницы: «ДРИАДСКОЕ ДЕЛО. ВЫНЕСУТ ЛИ ИЗ НЕГО УРОКИ ИЛИ КОМУ НА РУКУ ПОДОБНАЯ МАГИЯ»… Дальше можно было не читать…

— Жизнь моя, пожухлый лист. Здравствуй, прошлое.

И, поэтому, вечерним гостям Адьяны я не удивилась нисколько… Первым в мою маленькую спальню зашел Макарий. Огляделся по сторонам с профессиональным прищуром, и навесил на все пространство завесу секретности. А следом за ним тихо, удивительно тихо для кентавра, проследовал Кир. И я инстинктивно подобрала на кровати ноги.

— Здравствуй, Евсения. Мы с тобой давно не виделись, — будто извиняясь, начал он. — У нас к тебе дело.

— Разговор, — подал голос Макарий. — Висешта Евсения, в первую очередь я хотел бы извиниться перед вами за то, что… — вскинула я на него глаза. — Да, именно за это. Да, я просветил вашу сущность. Эта была мера предосторожности, отнюдь не любопытства. И именно поэтому сейчас мы с Неос Сивермитисом Кириакосом владеем всей информацией по вашему прошлому.

— Ну, во-первых, у меня вопрос: Стах знает о том, что вы со мной проделали? А, во-вторых, дополнение: по всей видимости, информацией о «моем прошлом» владеете не только вы с Киром. Вы из-за этого сюда пришли? — странно, но, я, будто раздвоилась сейчас. И, даже смогла осознать, что, хоть прошлое мое меня и настигло, но, саму себя, прежнюю Евсению, я теперь напоминаю смутно. И где та запуганная девочка из заповедного леса?

— Неос Сивермитис Стахос не знает, — даже не отводя от меня маленьких, близкопосаженных глаз, произнес глава госпорядка. — А то, что касается результата… — а вот сейчас он их опустил. — Висешта Евсения, после всего мною увиденного, ваша судьба вызывает у меня и сострадание и уважение. А за то, что вы не единожды спасали жизнь Неос Сивер… Стахосу, мы вам с его братом благодарны от всего сердца. Поверьте мне, двухсотлетнему аланту, я давно лишен и ханжества и поспешности в суждениях, но, все дело именно в том, что… Да, вы правы: те, кто решил вступить с нами в эту игру применят и то и другое. Уже применили.

— Так это касается не только меня? — искренне удивилась я.

— Евсения, — грустно усмехнулся Кир, — ты — висешта, чья честь находится под охраной всего нашего рода. Как это может касаться лишь тебя одной? Пороча твою репутацию, вызывают на бой всех нас. И Стаха, в первую очередь.

— Сегодня ночью в Шаране городская стража задержала одного человека. Точнее, попыталась задержать, но, в результате ей досталась лишь его оброненная сумка. Что же касается лично моего мнения, и опыта, то, я уверен, нам ее подбросили, дабы продемонстрировать свою решимость на крайние меры. Предупредить.

— А что там было, в той сумке?

— Листовки. Штук сто, — постучал пальцами по комоду Макарий. — Я могу показать вам одну из них.

— Не стоит. Она и так, наверняка, догадывается, — отвернулся к стене Кир. — Евсения, там все представлено так, будто ты — угроза и Стаху и всей нашей стране, потому что, натура… безнравственная и корыстная.

— Мягко говоря.

— А почему вы думаете, что вам их подбросили, а не потеряли по дороге к столбам? — тихо уточнила я. — Раз они уже начали эту игру. И вообще, кто, «они»?

— Почему подбросили? — прищурился Макарий. — Чутье у меня на такие вещи, да еще кое-какие алантские навыки. А кто такие «они», нам и самим интересно. Уж больно робко эта игра, действительно, начинается. Так информационные атаки не ведутся, если ставят своей целью свергнуть власть.

— Значит, все-таки, это мое «личное дело», — мотнула я головой. — Меня тыкают носом.

— Не исключен и такой вариант. Да, Кир. Ловушка с одним выходом, к которому и ведут. А если жертва отказывается выходить, то, ловушка захлопывается.

— И чем это грозит?

— Вариантом первым, висешта Евсения. Тогда в игру вовлекаются все остальные.

— А выход тогда… какой? — обвела я мужчин глазами. — Сбежать? Из Тинарры? С Бетана? Но, ведь Стах будет меня искать? И он, в первую очередь озадачится причинами. И что тогда? Ваш «первый вариант»?

— Евсения, — вдруг, вздохнул Кир. — Я бы никогда тебе этого не рассказал, чтобы не сделать больно, но…

— О чем не рассказал?

— Я даже не знаю, как это отразится на твоем решении.

— Кир, так не лучше тогда и