Сизая цекропия - Вика Соколова
— И мне можно? — подняла руку Алекс, словно школьница.
— Конечно. Я предупредил Ника, чтобы он обращал внимание на символы, но и сама будь аккуратнее. Держи, — Дюк элегантно засунул ей в карман маркер, — будешь заниматься реставрацией по вечерам.
— Ненавижу рисовать. — Алекс напряженно прищурила глаза, рассматривая узоры на своей руке.
— И хорошо: это ближе к каллиграфии, — бесцветным тоном сказал он, после чего достал пачку сигарет и направился к выходу.
— Не одолжите сигаретку? — поинтересовалась девушка, увязавшись за ним следом. Увидев красно-белую «мулету» для курильщика, ее организм мгновенно оживился и потребовал свою дозу никотина.
— Хм, хоть две.
Подымив вместе с Дюком, Алекс узнала, что Ник после разговора с Робом сам выбрал для этого ритуала Кобр, как самых опытных и предсказуемых. Когда он сообщил Дюку, что сосудом является Алекс, тот сразу смекнул, что можно перевести девушку в их отряд. Из-за того, что Ник не сразу дал ответ, мужчина решил, что он согласовал все с командой, в частности с Алекс, но сегодня убедился в обратном. Хотя по их реакции Дюк понял, почему парень не стал делиться информацией с напарниками. А собственно соглашение заключалось в следующем: если все проходит гладко, что выгодно и самим Кобрам, то Алекс переходит в их отряд на год, а после сможет решить сама: остаться или вернуться к Горихвосткам.
— Хотя это будет чудо, если они еще один год переживут, — прибавил в конце мужчина, потушив сигарету о бетонную стену. — И сильно не злись на Ника. Он хороший малый.
— Я же не Рик. Это самое разумное и логичное решение, которое можно было принять в такой ситуации… И меня же не в рабство продают? — усмехнулась она, надеясь услышать очередную шутку Дюка. Но тот лишь молча развернулся и пошел обратно на склад, дабы следить за Мартином, который очень любил отлынивать от работы. — Э-эй! Что это значит?
— Готовься драить парашу, рядовой, — лениво отозвался он на ее недовольные крики.
— Мы не в армии!
— Верно, но главный здесь я, так что будешь слушаться как миленькая.
— Ой, боюсь, боюсь. — Алекс наигранно изобразила испуг.
Мужчина вдруг остановился и, повернувшись, с неожиданной теплотой и мягкостью в голосе сказал:
— Все будет хорошо.
***
На небо, выглядывающее из-под развалин, начали наползать намеки на приближающиеся сумерки. Пыльная духота и низко летающие ласточки предвещали скорый спасительный дождь.
Алекс долго разглядывала любительское граффити на кирпичной стене. Огромная черно-белая бабочка, усыпанная открытыми выпученными глазами, напомнила ей о том странном сне, в котором некое крылатое создание пыталось убить себя.
«А что, если оно не это пыталось сделать? Вдруг оно пыталось выбраться? Сюда. Наружу…» — она коснулась стекшей краски, из-за которой создавалось ощущение, что бабочка взмыла вверх.
Воздух разорвал резкий звук, заставив девушку вздрогнуть и выйти из состояния задумчивости.
— Фиу-фить! — свистнул ей Рик, выглядывая из автомобиля, в котором уже были и остальные ребята. — Запрыгивай давай, а то без тебя уедем.
— А вы куда собрались? — спросила Алекс, не спеша подойдя к внедорожнику, подъехавшему к складу.
— В мотель, конечно. Но если хочешь, можешь спать на заводе.
— А разве нам не нужно быть здесь? — Она растерянно перевела взгляд с парня на здание.
— Нет, только под ногами мешаться будем. А подготовка минимум еще дня три займет, — ответил Ник.
— Вот столько времени, а рассказать раньше не мог? — Рик отвесил ему оплеуху. Десятую за сегодня.
— Я же не знал, как пройдут переговоры. Может, Кобры вообще бы отказались, так чего мне было зря тратить время на объяснения? — Парень искренне не мог понять, почему на него так набросились, ведь все складывалось наилучшим образом.
— Твоя единоличность меня очень беспокоит, — серьезным наставительным тоном произнес напарник, будто не один год подрабатывал ассистентом у психолога.
— А меня беспокоит, что ты знаешь такое слово. Ты не заболел, случайно? — Ник включил режим «мамочки» и потрогал его лоб. — Из-за температуры извилины, что ли, шевелиться начали?
— Господи, помоги! — взмолилась Джена небесам, лишь бы эти двое заткнулись.
Что просили, то и подадим: хоть они и доехали до мотеля в полной тишине, но молчаливое «бодание» никто не отменял. В результате пришлось идти покупать парням пластыри от ушибов. Казалось, они быстрее сами бы себя в больницу свели, чем это сделала бы нечисть.
Два дня Алекс тупо проторчала в номере, ибо, как и сказал Дюк, сонливость и усталость стали ее верными спутниками. Да еще и серая унылая погода усугубляла положение. Вроде только середина августа была, так отчего солнце уже начало уступать дождю? Эх, а у девушки такой душевный подъем был… все в топку.
Алекс несколько раз пыталась связаться с Рантой, но та по-прежнему молчала. И это жутко нервировало. Девушка думала, лучше бы демон один раз ее хорошенько послал, и она бы успокоилась, а так… в ней начало зарождаться опасное чувство — чувство жалости, как ни странно. Все-таки столько лет были вместе. Ранта неоднократно выручала ее, пусть и не даром, а с инвестицией в будущее. Но Алекс почему-то все равно было паршиво. Вроде бы самой выпадал шанс обставить нечисть на ее же поле — бери да радуйся, ликуй, но… что-то не то. Она хотела поговорить с ней. Хотя, может, это и была лазейка? Вдруг Ранта просчитала все заранее и теперь, игнорируя девушку, пыталась тем самым выбить «плюшки» для себя? Потому что Алекс была готова. Она была готова пойти на какие-нибудь уступки, лишь бы поговорить с демоном. Да, глупо и безрассудно. И девушка это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Это как если бы она резко бросила курить: понимаешь, что правильно, но мысли все равно одними только сигаретами забиты.
От всех этих размышлений, метаний, сомнений у Алекс жутко разболелась голова, да и горчичного цвета стены дико давили на
