Леди Некромант (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна
Что ответить на такое возражение, я не представляла и втайне надеялась, гуцинь выманит сущность, заставит проявиться так, чтобы и муж это видел.
Неделя прошла спокойно, очень мирно. Ни косых взглядов, ни двойственности эмоций, ничего подозрительного. Помня, что перед выходкой с шариками тоже было затишье, я не обольщалась.
Тэйка влюбилась в гуцинь, подходила к нему при любой возможности, играла и пела много незнакомых мелодий. Точнее, эти песни мы с мужем не знали, господину Дарлу, очарованному инструментом, они были в новинку, а Ерден радовался каждой, как родной.
— Магия поет в ней, — объяснил мне сияющий мальчик. — У нее будет очень красивый дар, величавый.
— Это ты по музыке чувствуешь?
— Ага! Тэйка только играть начала, в силу не вошла. Она кроме защиты еще ничего и не может.
Ерден был в восторге и без всякой ревности признал, что дар девочки будет сильней его собственного. Я же понимала, что не знаю, как развивать каганатский дар, и все больше боялась напортить. Еще одна тема, которую стоило затронуть в беседах с мужем, если бы я смогла подобрать слова так, чтобы не возникло ощущения, будто мне не хочется учить падчерицу, чужого ребенка. Я успокаивала себя тем, что для начала нужно разобраться с сущностью, а потом нужные фразы придут.
К сожалению, найти способ избавить Тэйку от сущности не помогли ни записи годи, ни Артур, поражавшийся тому, что без моей указки не догадался за столькие годы прочесть дневники Тайита. Друг, которого я вызывала каждую ночь, сыпал цитатами, дополнениями к классификациям, устроил со мной научный спор о зачаровании жгутов из трав. Он, призрак, утверждал, что часть растений действовать не может, и недоумевал, зачем Тайит писал неработающие рецепты в наставлениях для молодых некромантов.
Некоторые постулаты, выдаваемые Артуром, мне приходилось проверять по конспектам, а кое-где и дополнять свои записи. Если бы друг еще отыскал нужные сведения, нашему новому очень полезному общению просто не было бы цены!
— Кэйтлин, я такое нашел! — заменявший теперь приветствия клич стал привычным за последние дни, но в тот раз прозвучал как-то особенно напряженно. — О, Джози! Привет! — Артур заметил подругу и, развернул листок, который держал в руках. — Почитайте! Нет, вы только почитайте!!
Друг не зря был возбужден, уже из-за первой строчки и у меня взволнованно заколотилось сердце. Написавший письмо обращался к моему отцу на «ты» и по имени.
«Теренс,
наш последний разговор все не идет у меня из головы. Особенно твои слова о Кэйтлин.
Я понимаю, что неожиданная смерть Люцианны не могла не повлиять на девочку. Кэйтлин добрая и сердечная, ты знаешь, что я люблю ее и радуюсь каждой встрече. Мне жаль, что она тяжело переносит трагедию, и я искренне сочувствуют и ей, и тебе. Меня очень порадовали твои слова о том, что Кэйтлин постепенно приходит в себя и, хвала Триединой, больше не винит себя в произошедшем. Мы оба знаем, что ее вины нет, но ребенку это понять сложно, и я счастлив, что теперь, спустя без малого год, ты замечаешь в дочери такие изменения.
Меня смущает твое нежелание знакомить Кэйтлин с Азаром. Ты сам много раз говорил, что общение с мальчиком, который совсем немного ее старше и тоже не так давно потерял мать, пойдет Кэйтлин на пользу. Но на деле ты всячески переносишь их свидание. На днях это стало настолько очевидно, что больше нет возможности и какого-либо смысла отрицать твое ярко выраженное противодействие.
Ты неоднократно говорил, что детей нужно познакомить как можно раньше, чтобы они успели подружиться до того, как узнают о нашем сговоре. Не мне тебе рассказывать, как болезненно порой молодые люди осознают то, что выбор супруга сделан за них. Теплые чувства и, мы оба с тобой надеемся, влюбленность, должны прийти раньше, самостоятельно, и к этому есть все предпосылки.
Ты знаком и с Айдженом, и с Эстасом, и с Азаром. Ты сам признавал, что по характеру все мои сыновья тебе нравятся, что ты с радостью назвал бы любого из них своим преемником. Ты знаешь моих мальчиков не хуже, чем я знаю Кэйтлин, и до сих пор сомнений в том, что решение породниться верное, ни у тебя, ни у меня не возникало. Но, судя по твоему поведению, у тебя сейчас появились сомнения. Иначе я не могу истолковать то, что ты реже принимаешь мои приглашения, перестал приглашать к себе и делаешь все возможное, лишь бы не познакомить детей.
Теренс, пойми меня правильно. Если ты передумал выдавать Кэйтлин именно за Азара (ты обмолвился как-то, что Эстас, несмотря на разницу в возрасте, был бы тебе предпочтительней), я разорву договор с Льессирами. Но скажи мне об этом прямо.
Если нашел другого жениха для старшей дочери, скажи мне об этом.
Если есть какая-то другая причина, по которой ты столь ревностно опекаешь Кэйтлин и уже несколько месяцев не даешь мне возможности с ней увидеться, скажи мне об этом.
Я приму любое твое решение. Я дорожу нашей дружбой и, очевидно, ошибся, полагая, что объединение наших родов поспособствует ее укреплению.
Из всех твоих друзей я, пожалуй, единственный понимаю, каково тебе сейчас, потому что сам проходил через подобное всего три года назад. Меньше всего я хочу на тебя давить, но я должен понимать, что происходит. Как твой давний друг я очень надеюсь на честные и откровенные объяснения.
В надежде на скорый ответ
Лойзар Фонсо»
Джози дочитала, повернулась ко мне, но заговорить не успела — я выпалила:
— Умоляю, ни о чем не спрашивай! Я не знаю, что именно может спровоцировать его магическую клятву.
Подруга недовольно хмыкнула, сложила руки на груди.
— Вот так всегда! Самое интересное обсудить нельзя!
— Прости, Джози, но чутье предупреждает. Мы же не хотим, чтобы мой муж пострадал.
— Ты не кажешься удивленной, — Артур окинул меня внимательным взглядом.
Я отрицательно покачала головой:
— Я догадывалась. Мой муж очень похож на своего отца, а я помнила Лойзара Фонсо. Правда, не по фамилии. Что не удивительно, учитывая то, что они с моим отцом были на «ты».
— Интересно, а лорд Эстас знает? — Джози многозначительным кивком указала на бумагу в руках Артура.
— Теперь мне тоже любопытно, — глядя на твердый почерк и простую без излишних украшений подпись, вздохнула я. Подняв глаза на Артура, поблагодарила моего верного очкарика за помощь. — Предмет истощает тебя, дорогой. Спасибо. И мира тебе.
Друг улыбнулся и растаял в воздухе.
— Раз ваши родители в переписке без всяких «сиятельств» обходились, значит, были дружны и равны по положению. Я верно размышляю? — наблюдая, как постепенно приглушается сияние рун, спросила Джози.
— Совершенно верно, — подтвердила я и дополнила: — Но прямо я тебе сказать о родословной мужа не могу.
— Помню про клятву, помню. Вы мужа спросите, знает ли он, что вы сговоренная невеста его младшего брата? — Джози глянула на меня искоса, а в вопросе отчетливо слышалось лукавство.
— Спрошу, — усмехнулась я, — но не думаю, что он знал. Азар Фонсо умер восемь лет назад. Мне тогда было четырнадцать, и к тому моменту я Лойзара Фонсо даже успела позабыть. Думаю, отец рассорился с ним. Он тогда со многими ссорился, к сожалению.
Джози кивнула, тактично промолчала. Я же задумалась о том, что отец оттягивал мое знакомство с сыном друга из-за проснувшегося дара некромантии. Изумрудные глаза, неумение полностью контролировать трудный дар, нерушимая связь с миром мертвых, аура таинственности и суеверий, изменившийся характер… Слишком много перемен, к которым отец не был готов, а потому не мог предсказать исход моей встречи с мальчиком-женихом.
— Ваш отец был прав, — тихий голос подруги звучал задумчиво и серьезно. — Вы с лордом Эстасом — прекрасная пара. И знаете, что особенно меня радует?
— Что?
— Вы оба поняли это давно. Задолго до того, как вы с призраком поговорили. Оттого Артуровы новости теперь только забавное стечение обстоятельств, — Джози улыбнулась, глянула веселей. — А рассказать лорду Эстасу надо, его это тоже касается. Ему приятно будет знать, что вы постарались правду о нем найти, раз ему самому запретили рассказывать.
