Дар для проклятого (СИ) - Чиликина Александра

А что, если им тоже не нравится установившийся порядок? Что если они тоже хотят, чтобы мир стал прежним?

Кристиан считает тени абсолютным злом.

Тассадар – источником бесконечной силы.

Но кто они на самом деле?

- Мы – краски этого мира… Не бывает света без тени… - звучит ответ на незаданный вопрос.

Удар сердца.

И еще один.

И еще.

Кажется, от меня ждут решения.

Что ж… мир без теней был бы слишком плоским.

Как только эта мысль окончательно оформляется в моей голове, словно тысячи пиявок впиваются в тело, начиная утягивать вниз. Вскрикиваю и едва не задыхаюсь от свалившейся на меня тяжести, рефлекторно пытаюсь вырваться, но тяжесть все растет, растет и растет.

Да они что, с ума сошли?! Они хотят, чтобы я их всех отсюда вытянула?!

Одна?!

- Здесь никого кроме тебя нет…

Волшебно!

Резко осознав всю глупость борьбы с неожиданным грузом, перестаю сопротивляться и тут же начинаю с бешеной скоростью лететь вниз в еще более темную неизвестность. Однако страх из головы прогоняю сразу. Нет уж, я еще хочу увидеть солнце.

И я еще хочу увидеть Кристиана.

Кристиан… сознание цепляется за это имя, и потухшее в груди солнышко разгорается ярче прежнего, наполняя разум и тело силой. Я справлюсь, обязательно справлюсь, только как, если лететь могу исключительно вниз?

Внезапно кто-то словно подкидывает мне воспоминание о том, как я провалилась под лед на озере. Тогда я почти смогла выплыть… А еще я тогда смогла летать…

Поднимаю руки и делаю неуверенный гребок в воздухе. Наверняка выглядит донельзя глупо, но кто на меня смотрит в темноте?

Крепко зажмуриваю бесполезные сейчас глаза и заставляю всё свое сознание сосредоточиться на тех ощущениях.

Гребок… невероятное чувство внезапно обретенной свободы… гребок… объятия брата, который уже не надеялся меня увидеть… гребок… мама, которая оказалась живее всех живых… гребок… поцелуи Кристиана… Гребок… Его прощальный взгляд…

Кривоватая улыбка…

Вкус губ…

Запах волос…

Тепло рук…

Руки. Почему я больше не шевелю руками?

Какой-то световой отблеск пробрался сквозь зажмуренные веки, и я рефлекторно их распахнула, чтобы увидеть… краешек крыла.

Крыла!

Своего крыла!

Мамочки!

У меня откуда-то взялись крылья!

Настоящие, золотые! Точь-в-точь в цвет порванного платья.

От накатившего осознания едва не теряю концентрацию, всё еще ощущая неподъемную тяжесть зацепившихся за меня теней, но быстро беру себя в руки и в буквальном смысле окрыленная, все лечу и лечу вверх.

И как тогда, на озере, впереди замаячил неясный свет. До него далеко, очень далеко, но я хотя бы его вижу, я знаю, что он есть, что он меня ждет.

И я рвусь!

Рвусь вперед что есть силы, пытаюсь дотянуться до того, что так дорого сейчас.

Силы кончаются, но я не позволяю себе об этом задуматься, только лечу и лечу вверх, таща за собой всё царство теней, которые тоже потеряли, тоже пострадали от того, что их ближайшие союзники, а вовсе не соперники, пали перед людским коварством.

Не позволю, не дам никому больше нас загнать в угол!

А свет всё ближе и ближе, уже бьет, слепит глаза, но я жду этой слепоты, хочу добраться к ней так, как никогда и ничего в этой жизни не хотела.

Ведь там, на поверхности, меня ждет Кристиан…

В какой момент невидимая Грань была преодолена, я так и не поняла. Просто внезапно я осознала себя под сводом знакомой пещеры, а невидимая тяжесть, тянущая вниз, исчезла.

Было бы эпично выбраться из тьмы, чтобы потом не суметь вовремя затормозить и расшибиться об потолок. Но я успела. Уперлась руками в холодный скользкий камень и вдруг поняла.

Я справилась.

Я смогла.

Я только что выжила.

Я только что стала настоящей феей и обрела крылья.

Я только что выпустила теней из их векового заточения.

Последнее еще как-то придется объяснять Кристиану…

Кристиан!

Продолжая рефлекторно взмахивать на первый взгляд невесомыми, но на самом деле очень крепкими крыльями, судорожно начинаю оглядываться в поисках мужа.

Кристиана в клубах поднявшегося дыма и смога разглядеть оказалось не просто, и несколько долгих, бесконечно долгих секунд я, не дыша, вглядывалась в пространство оказавшейся еще более широкой, чем представлялось, пещеры.

Но наконец с облегчением выцепила родной силуэт.

Муж странного вида мечом довольно вяло отбивался от нападающего на него преобразившегося императора в отдаленной части пещеры. Рубашка Кристиана разорвана, по ноге сочится кровь, лицо заливает пот. Напряженно сжатая челюсть отчетливо демонстрирует, что он не сдался и все еще готов бороться, но бледность щек и видимый даже на таком расстоянии потухший взгляд пугают.

Не успев подумать, срываюсь к нему, с трудом управляя чуждыми человеческому телу крыльями, но закашливаюсь от черного облака смога и, потеряв концентрацию, падаю на землю, чудом не угодив в потоки лавы. От боли в глазах на миг темнеет, а правое крыло выгибается под неестественным углом.

Да что ж такое!

На дрожащих руках, чувствуя, как резко начинают кончаться силы, приподнимаюсь на маленьком островке нетронутого пространства.

- Кристиан! – кричу в отчаянии, с трудом разглядев мужа. – Кристиан, я здесь! Я жива!

Одним смазанным движением муж откидывает спятившего правителя на несколько метров, а затем оборачивается так быстро, что я с трудом успеваю отследить это движение.

И мир замер.

Удивительно, но только сейчас, встретившись с обезумевшими глазами мужа, я вдруг поняла, что жива.

Только сейчас, видя, как боль и безумная надежда сменяются неверием, сомнением, робкой радостью я услышала, как бьется мое измученное сердце, нарастающим ритмом выбивающее: «мы живы, мы живы, нам больше не нужно умирать».

Слезы наворачиваются сами собой, но я зло смахиваю их, не желая упустить ни единого оттенка эмоций на родном, любимом лице. Эмоций, которые нарастают снежным комом, становясь ярче, отчетливее. Неверие сменяется… даже не знаю, как описать это чувство. Кажется, ни в одном языке мира нет подходящего слова для того, чтобы описать взгляд Кристиана в этот момент. А потом… неестественный блеск его глаз трогает до глубины души, даря силы, вызывая немедленное желание броситься прямо через лаву, обнять и никогда больше не отпускать.

Но император не дает о себе надолго забыть.

Снова кинувшись на Кристиана, он сбивает того с ног, и оба пропадают в клубах дыма, заставляя меня взвизгнуть.

Пытаюсь встать, но ноги подкашиваются. Тянусь к кристаллу, но тот холодным грузом висит на груди, не зажигаясь как раньше от одного прикосновения.

Кажется, на сегодня я все свои запасы сил исчерпала.

А лава все ближе и ближе… подползает медленно и будто игриво, беспощадно выжигая всё на своем пути. Воздуха не хватает, и я снова закашливаюсь, силясь вдохнуть побольше, но вместо этого хриплю, чувствуя, как спазмом сводит легкие.

В момент, когда я уже начинаю думать, что выводы о увеличившихся шансах на жизнь сделала рано, яркий синий свет вдруг пронзает пространство пещеры. Черные клубы смога, не выдержав нежданной атаки, замороженными черными каплями падают на землю в зашипевшую от такого подарка лаву.

Вскидываю голову, слезящимися глазами ищу мужа и… вижу его и не его одновременно.

Нет, это определенно Кристиан, но… совершенно другой Кристиан. На застывших и почерневших волнах лавы стоит не просто человек – маг. Сильнейший маг сильнейшего рода. Горящие синим глаза, закаменевшие черты лица, широко раскинутые руки, с которых срываются ледяные молнии и шевелящиеся от невидимого ветра волосы.

Признаться, в этот миг у меня перехватило дыхание уже вовсе не от смога.

Яркие росчерки синих молний заполняют пространство пещеры, с громким шипением сталкиваются с потоками лавами, замораживая ее. А все усиливающийся ледяной ветер раз за разом сбивает с ног императора, не давая тому приблизиться.