Право на месть - Анна Ледова
Только у Ронарда не дрогнул ни один мускул на лице. В случае чего, он был готов прорываться и через собственных бывших подчиненных.
- Указом его императорского величества… – начал было форинг, но сплюнул и с горечью поморщился.
- Живым или мертвым, Хольстин? – подбодрил его, цинично усмехнувшись, Ронард.
- Вас – живым, разумеется. В любом состоянии. Но прежде император сказал передать Вам это.
Форинг полез за пазуху и вручил что-то мелкое его светлости. Отступил, так же демонстративно выказывая нежелание нападать. Я вопросительно посмотрела на Ронарда, но он всецело отдал внимание вещице.
- Ваша светлость, – неожиданно твердо произнес нынешний глава отдела. – Больше половины сотрудников отдела контроля – боевые маги. Это большая сила. И они все за Вас. В имперских войсках Вас уважают не меньше. В высшем магическом Совете тоже не все однозначно… Грядет война и стране нужна твердая рука, ваша светлость. Мы… Я лично готов идти за Вами.
Среди суровых рядов боевиков прокатился одобрительный тихий гул. Шентия все же оторвался от созерцания врученной ему вещицы, зажал ее в кулаке и оглядел людей, готовых ради него на все.
- То, что Вы предлагаете, форинг, – это государственный переворот, – сухо ответил он. – Аландес – законный император и единственный наследник рес Данлавин. Считайте, я этого не слышал. Делайте свою работу. Только пусть сначала уйдет Ардинаэль. После я подчинюсь приказу императора.
И Ронард внезапно убрал меч. Что?!.. Почему? Ту мелочь, что оставалась в кулаке, надел на мизинец, и то кольцо ниже второй фаланги не село. Очень маленькое, женское, с прозрачным зеленым камнем. И с затейливой золотой вязью по сторонам от камня: буквы «Р» и «Ш».
- Боюсь, ваша светлость, госпоже Рен тоже просили кое-что передать.
Мне форинг протянул продолговатый узкий сверток. Я развернула грубо выделанную кожу.
Нож. Что за нож, почему мне? А, нет, погодите… Я такие уже видела. Когда тонкие перья фургла сплавляют воедино, остается этот характерный узор на лезвии. Это же унвартскийкнив… Рукоять самая простая, грубо отесанная. Уже понимая задним умом, что это может означать, с замиранием сердца перевернула нож. С другой стороны рукояти были неумело выцарапаны инициалы: «А.Э.4».
Этот нож подарили Анхельму братья Мексы.
Райсанера, вспомнила. Райсанера Шентия, последняя фаворитка императора Крондеса, подарившая ему внебрачного сына. Отосланная Нердесом с глаз долой из дворца много лет назад. Мирно доживающая свой век в отдаленных имениях Ронарда. А ныне – заложница у не брезгующего никакими средствами Аландеса. Как и мой Хельме.
У меня оборвалось все внутри. Но и я убрала скимитар. Вечные, какой отвратительный шантаж! Какой извращенный разум способен на такую низость?! Не побрезговать ничем только ради того, чтобы удовлетворить свою ярость, свои обиды, свои мелочные амбиции?
Ронарду не доводилось видеть настоящие унвартскиекнивы, но он понял все по моему лицу: я никуда не уйду. Своего друга я никому не доверю. Да будь Аландес хоть трижды императором! Но это же мой Хельме… Самое время отречься обоим от гражданства. Лес, не подведи! А пока…
А пока мрачный форинг с почтением поклонился Шентии. Уважительно кивнул мне, будто старой знакомой. Боевики как один застыли.
- Ваша светлость, по протоколу о дезертирах…
- Не тяни, Хольстин. Я сам его утверждал.
И снова знакомая мраморная плашка. Гроршевы кандалы Тротта, впору истерически захохотать при их виде.
- А на манса надевать не станете? – съязвила я.
Но Греттен не разделил мое отчаянное веселье, лишь зарычал, недоумевая, почему я добровольно позволяю делать такое с собой. Греттен, милый, в твоем мире все так просто – ни вымогательств, ни угроз. За меня ты горой, но сейчас есть не только я.
- Какой сегодня день? – неожиданно спросил Ронард.
- Четверг, – чуть помедлив ответил форинг. – Мы ищем Вас почти три недели. Корабли Самаконы четыре дня как в порту И-Н-Келаты, привезли невесту. Шах-ханим рвет и мечет. Свадьба ведь назначена на завтра.
Эх, Пустошь, Пустошь – слепая старуха в лабиринте судьбы!..
Пустошь таки урвала свой кусок, перед тем как отступить под натиском нового Леса. Заморочила, вывела практически к столице. Мы там, по ощущениям, и нескольких часов не провели, а во внешнем мире прошло без малого три недели.
Форинг Нааратис был готов нарушить правила и не надевать на нас кандалы, ограничивающие магию. Вот только во дворце его полномочия закончатся, там в дело вступит дворцовая охрана, а она вся сплошь набрана с нуля. Новый ее начальник, этот «невесть откуда» взявшийся Дассамор, расстарался.
- Следуйте протоколу, Хольстин, – сухо настоял Шентия. – Иначе и Вас заменят.
А как было бы здорово с такой поддержкой вернуться во дворец, разнести там все по кирпичику! Думаю, Ронарда тоже посещала такая мысль. И тут же остановила следующая. Да, можно ворваться, можно взять Аландеса за грудки, встряхнуть хорошенько… Вот только по одному мановению его руки где-то в ту же секунду неизвестно что сделают с нашими близкими. С Хельме; с незнакомой мне, но, несомненно, бесконечно дорогой Ронарду женщиной – его матерью. В своей болезненно воспаленной озлобленности белобрысый гад наверняка предусмотрел и такой вариант…
Полномочий открывать портал прямо во дворец у форинга не было, а потому под конвоем мы пересекли едва ли не половину города. Если уж я со своей относительно недавно развитой эмпатией смогла уловить настроения горожан, то что говорить о Ронарде. Ему и магия не нужна, чтобы составить для себя картину происходящего в эти последние дни.
Стражи в столице было очень много. Я не видела столько на дне Содружества, а уж казалось бы… Народ был откровенно напуган. То тут, то там ловила обрывки слов. Делегация самаконцев во главе с наследником Асланом и сиятельной Элмас прибыли морем четыре дня назад. Пока вроде с мирной целью, хотя количество кораблей, как и в прошлый раз, оставляло сомнения. Дочерей привезли обеих. Одна – официальная невеста дяди императора, Гюленай. Вторую, Айлу, без всяких сомнений, снова попытаются пристроить. Мой собственный жених вот только здесь за каким
