Бог смерти не любит яблоки - Алиса Чернышова
Как говорил незабвенный Джекс, “Работает — не трогай.” А безумно, не безумно… Это уже вопрос другой. В конечном итоге, она пока сама ещё не была уверена, насколько много стоит рассказать Танатосу о происхождении Таны. Нужно для начала посмотреть, как отреагирует Фобос на отчёты по поводу Эдейла. Потому что, по правде говоря, у неё на этот счёт были далеко не самые радужные предчувствия.
— Что же, — кашлянула она, — ари, боюсь, уже время.
— Да, пожалуй.
— Наверху уже всё готово к вашему отбытию. Я провожу вас.
*
Позже она долго стояла, глядя вверх.
Корабль давно растаял в ярко-голубом небе, сопровождающие и охрана ушли, и она осталась одна посреди огромной посадочной площадки, исчерченной выхлопами двигателей.
“Я вернусь, ты и опомниться не успеешь”, — всё ещё звучало в ушах.
Ли только покачала головой.
Она понимала: просто не будет.
Ещё вчера, прежде чем идти к Танатосу в гости, она отправила принцу Агенору запрос — и получила ответ. Преимущественно удовлетворительный, но… Всегда есть эти самые “но”. Куда же без них, а?
Развернувшись, Ли медленно двинулась в сторону внутренних ярусов. Она медленно прошла меж знакомых бонсаев, осторожно лаская пальцами нежные яблоневые лепестки.
— Я вас всегда буду помнить, — шепнула она им. — Но мне пора жить дальше. Я жива, и это не моя вина… Так просто получилось. Так бывает.
Порыв ветра закружил лепестки, и ей на миг показалось, что в конце Аллеи Славы промелькнула знакомая фигура. Джекс… Но нет, разумеется, там не было никого.
Призраков ведь не бывает. Они не приходят прощаться, не помогают в трудную минуту, и вообще, в них верят только идиоты.
Но Ли всё равно улыбнулась — просто так, авансом. А после тряхнула головой и решительно направилась обратно.
У неё было много, очень много работы.
Интерлюдия 1
***
Интерлюдия 1. Наши маски
***
*
Его высочество принц Агенор вынырнул из вирт-пространства и слегка повёл головой, разминая шею.
Он стоял перед иллюминатором в своей личной каюте-кабинете и смотрел на космос: ему всегда так легче думалось. Там, за обшивкой его личного флагмана причудливой воронкой закручивалась Галактика Альдазар, открываясь не-случайному зрителю во всём своём великолепии. Агенор обожал это. Он любил подолгу находиться именно в этой точке пространства именно из-за роскошного вида…
Хотя, конечно, тот факт, что никто не мог его тут отследить, тоже играл свою роль. Но всё же важнее было ощущение безграничной свободы, которую дарило это зрелище. Было время, когда ему очень недоставало возможности видеть этот мир — но теперь он мог смотреть на него с огромной высоты столько, сколько захочет.
И менять этот маленький, яркий мир по своему усмотрению.
— И что нам говорят хорошего? — её вкрадчивый голос прошёлся по его коже, как ласковый мёд.
Он улыбнулся.
— Привет от леди Авалон, — сказал он.
— Позволь мне угадать, — он почувствовал лёгкое движение воздуха, когда она встала за его спиной, — леди Лиана просит о смене должности.
Он улыбнулся. Его самая любимая женщина на свете — умна, как и всегда.
— Да. Причём в достаточно категоричной форме, аргументируя это конфликтом интересов и невозможностью в полной мере выполнять свои обязанности. Утверждает, что в случае моего отказа она подаст в отставку публично.
Смешок-шипение.
— Действительно, весьма категорично. Впрочем, это всего лишь в очередной раз доказывает, что она не глупа. Ты согласился?
— Да. Как ни жаль мне терять её, следует признать, что в обоих своих качествах она практически исчерпала свой ресурс. Как слепое пятно Бога Смерти она уже дважды сыграла нам на руку. Но давить дальше на эту кнопку — порвётся, где тонко. А мне не нужна вражда с Танатосом… Он буквально одержим ею, но всему есть предел, даже божественному терпению. Да и сама Лиана, будем честны, может быть крайне опасна для тех, кого запишет во враги. Так что нет, и далее использовать её отношения с богом смерти было бы неосмотрительно... Как минимум, открыто: в случае крайности я не сомневаюсь в её лояльности Гваде. Это то, что у нас ещё есть - и я хочу, чтобы так далее и оставалось. Как мой представитель в Палате Министров… Глупо отрицать, что в этом качестве терять её мне неприятнее. Она умна, находчива, исполнительна, верна Гваде и при этом недостаточно амбициозна, чтобы желать сместить меня. У неё есть авторитет среди ветеранов и неплохой рейтинг среди населения — но при этом нет никаких личных экономических или должностных интересов. И вот тут нужно признать: да, незаменимых не бывает. Но человека с именно таким набором качеств на замену мне будет отыскать крайне трудно. Не пойми меня превратно, по отдельности сколько угодно, конечно; но не в комплексе. Однако, тут есть оборотная сторона. Как ни крути, но…
— Она давно подошла к пределу, моральному и физическому, — закончила за него понимающе его собеседница. — Зная характер повреждений при извлечении вирта, количество использований медкапсулы и прочее могу сказать: нам в принципе повезло, что она протянула так долго. И, учитывая поведенческие паттерны ари Танатоса, нам ещё больше повезёт, если неизбежный кризис наступит уже после её ухода с должности. Пусть лучше за исход ситуации отвечают альданские медики, а не наши.
— Именно, — вздохнул Агенор. — Именно… Так что поработай, пожалуйста, с прочими кандидатурами. Хочу, чтобы после Лианы в это кресло сел правильный человек.
— Само собой. Я уже подготовила многое на этом поприще, но мне нужно ещё время.
— Оно у тебя есть. Я сказал, что приму отставку леди Авалон только после того, как вопрос с Эдейлом будет окончательно решён.
За спиной Агенора раздалось тихое шипение.
— Разумно. Нельзя доверять вопрос Джереми Эдейла кому-то новому. Лишь леди Лиане я готова поручить жизнь принца Таны и исход этой игры. А потом… Ты говоришь, что в это кресло после леди Лианы должен сесть правильный человек. Но что, если это будет не человек?
Он усмехнулся и наконец-то повернулся к ней лицом, заглядывая в огромные и лучистые глаза.
— Я присутствую при создании тайного правительства рептилоидов, как я понимаю? И всё же надеюсь, ты будешь учитывать детали, прежде чем ставить на такой пост своего.
Это её явно разозлило: она подняла гребни, а зрачок сузился до узкой щели.
— Я
