Невеста темного принца (СИ) - Княжина Елена

– Хотел бы, давно бы ускользнул, – добавила Атарина, прищелкивая по воде хвостом.

Все верно. Песец, изрядно потрепанный жизнью, но все еще белый и пушистый, ни за что бы не дался в руки, если бы сам того не желал. Маленькая Ава была его любимицей.

Как меня просветили в Заповеднике, саберы жили никак не меньше пятидесяти лет. Но конкретно у этого полного песца шансы на «долго и счастливо» уменьшались с каждым набранным дочкой килограммом. Еще полгода – и она его расплющит до состояния шерстяного коврика.

Жалко будет. Как ни крути, а Бойз оказался для Авы лучшей нянькой. Из-за пробужденной еще в утробе капли мало кто добровольно соглашался посидеть с крохой. Только принудительно. В ход шли любые методы, включая шантаж и подкуп. Но до них я опускалась лишь в исключительных случаях.

Вот с Арти таких проблем не было. Его магия до сих пор дремала, так что со стороны он казался совершенно обычным карапузом. Задумчивым и спокойным. Со стороны.

Но мы-то с Андреем уже сейчас видели, что из него выйдет отличный воин. То есть я-то это видела обоими глазами, а Демон – только одним, ибо второй был на днях феерически подбит.

Поскольку воинственную сущность сына мы всячески скрывали, за кареглазым симпатягой охотно приглядывали все подряд. Сегодня была очередь бабушки Джулс. Я же надеялась «свободное время» посвятить подготовке к празднику. Через две недели близнецам исполнялся год.

Карпов молил не устраивать из торжества балаган, так что с троллями-аниматорами я решила повременить. Но приглашения разослать надо было уже сейчас. Кто знает, сколько оно до Дорохова идти будет? И есть ли вообще у дриад почтовая служба?

Сделала ли я за утро хоть что-то из того, что запланировала? Нет. Чем я занималась? Вытряхивала Аву из горшка с Монстроглазом, снимала с какой-то елки, стаскивала с утомившегося сабера, принимала мокрую из рук Атарины… Магия плохо сочеталась с ее непоседливостью.

Дело осложнялось еще и тем, что все замки и запирающие чары в доме ей поддавались. Так, вчера, стоило мне отвлечься на минуту в подземелье – и я обнаружила дочь разбирающей «забавные баночки» в подвале номер два. Бррр! И ничего-то она не боялась!

Ходить Аврора-младшая начала в семь месяцев. Бегать – в девять. Я хорошо помню тот день, когда она понеслась по снегу, перебирая крошечными ножками. Карпов закатил глаза и обреченно простонал: «Все. Приехали. Теперь и эту придется ловить и вытаскивать из неприятностей». Следующие три месяца его пророчество сбывалось ежедневно.

…Присев на камень и усадив Аву к себе на колени, я вызвала Квита и принялась надиктовывать ему письмо для Дорохова.

Фамильный морф был моим спасением: он первый находил дочь, если та умудрялась удачно спрятаться. И тоже слыл одним из ее мохнатых любимцев.

Ава вообще обожала животных и легко находила с ними общий язык. И не только с животными – из разумных существ она вообще веревки вила.

Так, в один прекрасный момент мой ламбикур стал засыпать в детской кроватке. Атарина согласилась учить Аву плавать. А как-то лунной ночью я вышла в сад у Пункта Связи и… Нет, эта картина заслуживает отдельного описания.

В тот день мы с Андреем засиделась в Академии до темноты, разбирая кипы документов, и Ромул с Мелиссой согласились присмотреть за близнецами. Их малышка Софи была пока совсем крохой, и на примере наших сорванцов они, видимо, морально готовились к худшему. В том, что девочке достались гены «одомашненного вервольфа», сомнений не было.

Так вот, той лунной ночью, уверенная, что дети давно уложены по кроваткам, я переместилась в Пункт Связи, заварила себе кофе и вышла в сад…

Меж тонких деревьев, подернутых инеем, носился огромный волчара. Ромула я узнала сразу – по золотой с проседью шерсти и карамельному блеску глаз. А вот двух существ, болтавшихся на его спине и радостно визжавших…

Да, кажется, это были мои дети. В количестве двух штук и абсолютно счастливые. На мой немой вопрос, растворившийся в приоткрытом рту, Мелисса лишь закатила глаза и продолжила баюкать малышку Софи.

Глядя на клубок, состоявший из золотой шерсти, рук и ног, в котором мелькали две темноволосые головы, я совершенно уверилась, что когда-нибудь в истории найдется местечко и для них. Для Авы и Арти Карповых.

– Желаете что-нибудь добавить, княгиня? – Квит вырвал меня из воспоминаний.

– Напиши, что я скучаю. И передай лично в руки господину Дорохову, – улыбнулась морфу и потрепала притихшую Аву по голове. Если ребенок слишком спокоен, это подозрительно. Велик шанс, что он замышляет очередную пакость.

По Елисею я действительно скучала: мы не виделись уже много месяцев. Последний раз он приезжал на прошлое Рождество, на свадьбу Пита и Джен. А потом… Потом они с Мартой тоже стали родителями.

Согласно правилам дриад, малыш и его мама не имели права покидать лес и далеко отходить от тотемного дерева в первый год после родов. Марта хоть и была полукровкой, но хотела соблюсти вековые традиции, и Дорохов ее в этом вопросе поддержал. Поэтому и сам не покидал лес и свою семью.

Сейчас я со смехом вспоминала наш разговор, случившийся через месяц после гибели Блэра.

Количество лепестков, летавших за Елисеем, увеличивалось так стремительно, что временами парня было трудно разглядеть. Он перемещался по Академии белым ароматным облаком и не мог не вызвать улыбку.

– Это с тобой навсегда? – хихикала я, не в состоянии придать своему лицу серьезный вид. – Скоро ты совсем перед собой ничего видеть не будешь…

– На себя посмотри, сеньорита, – ворчал Дорохов. – У тебя в волосах вот уже три минуты вьет гнездо какая-то птица.

– Правда?

Я потрясла волосами, и действительно, что-то крошечное и бледно-желтое спорхнуло с них и растворилось в осеннем воздухе.

– Не навсегда, – изволил все же ответить парень, помогая вытащить веточки из моей прически. Лепестки отнеслись к его идее воинственно и всячески Елисея от меня отпихивали. – Думаю, пройдет после того, как мы наведаемся в ее лес.

– Дорохов…

– А?

– Я только сейчас заметила: у тебя в глазах появился цвет, – ошалело пробормотала я, разглядывая парня. – Теперь они зеленые.

– Возможно, они всегда были такими, просто никто не замечал, – улыбнулся Елисей. – Или все дело в Марте…

– У вас все серьезно, да? Твои родители сойдут с ума.

– Время покажет, – он спокойно пожал плечами. – Но рядом с ней мой дар успокаивается и позволяет решать самому. Это так трудно… И так волнительно.

– И что ты решаешь?

– Мы едем в Румынию, а потом в Индию. Хочу познакомиться со всей ее родней. Ну и… официально представиться.

– Рискованный поступок, – я рассмеялась, вообразив стайку лесных нимф, обступивших красавца-аристократа.

– Сам знаю, сеньорита. Марта говорит, что рядом со мной ее воздух сияет и звенит.

– Как пасхальные колокола?

– Откуда я знаю? Как-то звенит. Понимать бы еще, что это значит.

– Ох… Это… – я почесала затылок и обнаружила там еще одну веточку. – Это значит, что ты очень крепко вляпался, Елисей.

У них все оказалось серьезнее некуда. Спустя четыре месяца после того разговора весь высший магический свет был ошеломлен известием: единственный наследник графа Дорохова сочетался древним брачным обрядом с дриадой-полукровкой.

«Трибьюн» пестрил насмешками над первокровным аристократическим родом. Корреспондент остро шутил о том, что внуки графа будут, скорее всего, зеленокожими. И, мол, не стоит удивляться, если они начнут разговаривать с фикусами из Дворцовой Оранжереи. Кажется, и матушка, и отец перестали после этого общаться с Елисеем, но парню было плевать.

Брендан тоже удивил всех и месяц назад сделал предложение Сюзанне. Он тренировал ее два года, а она практиковала на нем совсем другие чары. Не знаю, какая из них сработала, но факт оставался фактом: крепость имени Брендана пала.