Семья на первом месте (СИ) - Панфилов
На секунду ей подумалось, что она может проигнорировать мольбу, оставив его одного. Всего лишь на секунду и этого хватало, чтобы воспротивиться сомнительному порыву.
Может он и безжалостен, но она нет.
Подойдя ближе к парню, Алина помогла ему приподняться, после чего поднесла стеклянный стакан к его пересохшим губам.
— Быть может, тебе нужно что-то еще? — Лина косо поглядела в его сторону.
Даже в таком состоянии он внушал страх, свинцом заполнивший вены. Одно неловкое движение, не то слово или жест, — Этелберт Пьюси придёт в бешенство. Так и не услышав ответа, волшебница направилась к выходу.
— Останься, — прохрипел Пьюси.
Рука так зависла на дверной ручке, не в силах нажать на неё посильнее.
Разумеется, она могла сделать вид, будто не услышала его. И всё же она обернулась, сглатывая подступившие к горлу ком. Присев в кресло напротив постели мужа, Алина с сомнением поглядела на его потрескавшиеся губы, синяки под глазами и мертвенно-бледную кожу.
— Ты не воспользовался моей мазью, из-за чего твои раны воспалились.
— Я наказал себя, — прохрипел Этелберт, не открывая глаз.
Алина чуть вздрогнула, она никак не ожидала услышать подобного ответа.
— За что?
— Я едва не убил тебя, — прошептал он, голубые льдинки вглядывались в бледное лицо жены. — Ты права, — сипло прохрипел юноша, — я действительно ненормальный, — его рука потянулась к её ладоням. — Но я хочу стать лучше… Ты поможешь мне, Алина?
Лина не дёрнулась, продолжая сидеть, словно высеченная из мрамора статуя. Его слова надолго засядут в её голове.
Она неверующе глядела на мужа, ища хоть какой-нибудь подвох. Кивнув, Лина накрыла ладонь Этелберта своей. Кожа его рук была холодной и гладкой, словно камень.
Ничего общего с ним.
— Помогу.
Этелберт не отпускал её ладонь, цепляясь, как будто это единственная спасательная соломинка. Возможно, для него так и было.
— Спасибо.
Она буквально заключила сделку с дьяволом, пообещав спасти его искалеченную душу.
***
Берик-апон-Туид, дом Поттера
В субботний вечер Джеймс Поттер собрал всех своих близких друзей у себя дома. В числе которых были: Бродяга, Хвост с Бургским, Лунатик и Элла, а также Эванс и Снейп, благодаря которым он, наконец, смог насладиться полноценным сном.
Ребята уместились за круглым столом поедая маггловскую пиццу и запивая ее кислым лимонадом. Друзья играли в «правда или действие», Люпин уже успел поменяться одеждой с Нортс и теперь сидел в девичьем платье. Бродяга признался в любви Снейпу, пока тот находился в шкафу, а Лили впервые закурила сигарету. Сейчас Джеймс остро ощутил, насколько сильно ему не хватало друзей.
— Итак, — протянул Поттер, окидывая Николаса изучающим взглядом. — Правда или действие?
В его карих глазах плясали черти, отчего Бургский громко сглотнул, предвкушая нечто жесткое.
— Правда, — ответил он.
— Тогда, скажи, сколько отношений у тебя было? — Джеймс хищно щёлкнул зубами.
— Только с Питом, — изрёк волшебник, переплетая пальцы с Петтигрю, щеки которого вспыхнули в то же мгновение.
— Врёшь, — фыркнул Поттер, — я сам видел тебя с несколькими девчонками!
— Ты спросил, сколько было отношений, а не муток, которые не значили от слова ничего. Все, кроме Пита, — Николас прильнул губами к Петтигрю.
Ребята дружно заулюлюкали.
— Теперь ты, Поттер, — чёрные глаза Северуса загадочно сверкнули, Джеймс подался вперёд. Как бы ему не хотелось признавать, но чувство юмора у бывшего слизеринца все же присутствовало. — Правда или действие?
Джеймс задумался, он уже который раз выбирал действие.
— Правда! — решительно воскликнул волшебник.
— Ты не спал несколько недель, — начал Северус, — но что тебе снится сейчас? — раздались разочарованные вздохи, ведь все ожидали услышать что-нибудь куда более интересное. — Что? — удивился Снейп, оглядывая народ. — Это научный интерес.
Поттер молчал, ему совсем не хотелось рассказывать об этом друзьям, но и идти на попятную тоже не входила в его планы.
— Каждую ночь я вижу девушку, — начал волшебник, и присутствующие тут же умолкли. — Я не знаю, кто она, — Джеймс откинулся на диван, — но всегда она такая реальная. И порой, — Поттер умолк, и ребята мигом заскулили, моля о продолжении. — Мне кажется, будто я готов найти её, где бы она не была.
— Звучит бредово, — прыснул Блэк, отпил немного вишневой газировки, купленную в Трех метлах.
Поттер зарядил ему под рёбра, провоцируя начало шуточной войны.
— Она красивая? — Спросила Элла, открыв рот.
Этой девушке до жути нравились романтичные истории, заканчивающиеся счастливым концом. Поэтому Элла и носа не высовывала из книг, на что Люпин лишь снисходительно улыбался.
— Не знаю, — почесал за затылком Джеймс, скидывая тушку Сириуса с себя. — Я ни разу не видел ее лица, только…
— Только что?! — Воскликнула Нортс в один голос с Лили.
— Видел только золотых бабочек, — наконец ответил волшебник. — Кто следущий?! — поинтересовался Поттер, не давая времени одуматься ребятам.
— Я! — радостно крикнула Элла. — Рими, — протянула девушка, обращаясь к парню.
Веселье продолжилось. Все, кроме Сириуса, так и зависшего на месте с банкой в руке, активно участвовали в игре.
Золотые бабочки.
Девушка.
Не знаю, кто она.
Сомнений нет, речь идёт об Алине. Сириус не знал, как ему быть. С одной стороны, если воспоминания Сохатого будут возвращаться, то он придёт к Алине, и навряд ли Пьюси не вмешается. Змеёныш не просто так забрала его воспоминания, как бы сложно это не было признать, но Блэк видел те чувства, кои Сохатый испытывал к змеиной принцессе, и что чувствовала она к нему.
Алина отказалась от Джеймса, но лишь для того, чтобы уберечь его от безумства Этелберта. И как бы там не было, именно она и расплачивается за свою любовь к взбалмошному гриффиндорцу. Алина пожертвовала своей свободой и счастьем ради жизни отца. И если он всё вспомнит, то всё, что она сделала, окажется бессмысленным.
Сириус знал своего друга даже лучше его самого. И прекрасно понимал, что Сохатый ни за что не откажется от Алины. И вот сейчас всё идёт к чертям.
В отношениях с друзьями Бродяга ни разу не был эгоистом. Однако он не мог допустить того, чтобы всё вскрылось, не мог и не хотел. Ведь как бы то не было, у него ещё есть шанс, шанс с Алиной. Пьюси не считает его соперником, и это играет ему только на руку.
Потому что каждый раз змеёныш ищет утешение в объятиях Сириуса. И, быть может, она сама этого не понимает, но они стали ближе к друг другу, намного ближе. Только Бродяга заставляет её улыбаться сквозь горькие слёзы.
— Ты свет, Сириус, — шептала она
