Четверо за спиной - Анна Михайлова
Спорить мне надоедает быстро. К чему слова, когда можно доказать делом? Предлагаю пари: его охранники против моих девочек. Две группы – одни нападают, вторые обороняются. И наоборот. Боярин крякает от неожиданности. Думал – пошумим да разойдемся. Нет уж, каждый делом за свои слова ответит.
Краем глаза поглядываю на князя. Велеслав прячет улыбку за сжатой в кулак рукой, но подмигивает. Щелкнуть по носу зарвавшегося горлопана – чем не развлечение? Боярин мнется, пыхтит, но под насмешливыми взглядами собравшихся вынужден согласиться.
- Если мои девочки выиграют, по тройной цене наймешь их, - ставлю условие.
- А ежели нет?
- Тогда год бесплатно охранять будут, - алчный огонек подсказывает мне, что теперь боярин не отступится. Слишком жаден.
Дружной толпой гости вываливаются на галерею ристалища. Мы с боярином спускаемся вниз. Кивком подзываю девчонок. Как-то так сложилось, что они предпочитают зеленый. Обычно это короткий плащ-накидка ниже ягодиц и лента в волосах. Освоившись, девочки поголовно перешли на брюки и сапоги. А после нескольких взбучек в городе, когда они знатно надавали тумаков насмешникам внешнего вида – их перестали воспринимать как «Ярины игры в кукол».
Отбираю шестерых – три в атаку, три в защиту. Ставлю задачу. Для полной правдоподобности у подошедшей на шум княгини выпрашиваю двух челядинок изображать объект охраны. Еще прошу нескольких дворовых служек начать прогуливаться, изображая рыночную толчею. После чего, поднимаемся на галерею, откуда весь двор как на ладони. Рядом сразу же оказывается Беригор, сжимая в молчаливом жесте поддержки ладонь. Слева ободряюще подмигивает князь. Толпа в предвкушении гомонит, не удивлюсь если ставки начали делать.
Моя девочки на фоне громил боярина выглядят беззащитно: все как одна стройные, широкие пояса подчеркивают талию, узкие брючки, высокие мягкие сапоги. Даже мечи не носят, предпочитая длинные кинжалы. Подозреваю, что в одежде невольно копируют меня – но, если удобно, почему нет?
Даю отмашку. Первыми нападают «тепляковцы». Одна из моих воспитанниц мгновенно за шеи оттаскивает «боярышень» на безопасное расстояние, пока две другие оттягивают на себя нападающих. Габариты делают мужчин неповоротливыми, чем мои девочки пользуются: быстрыми, ловкими приемами обезоруживают противника, ряд ударов тренировочными затупленными кинжалами и все трое на земле, со скрученными назад руками. Галерея восторженно гудит. Боярин хмурится, никому не нравится проигрывать.
Второй раунд. Не мудрствуя лукаво «тепляковцы» встали в полукруг, ощетинившись бердышами. Боярин разогнул плечи и победно посмотрел на меня. Киваю на ристалище – мол смотри. Отточенным до автоматизма движением, девочки подныривают под бердыши. Одна подсечкой сбивает великана с ног, вторая, уперев длинное оружие в землю, отбрасывает противника ногами, тогда как рыжеволосая малышка-Лина, прокрутив, изящно вырывает оружие из рук противника. Удар в колено, в шею и противник на земле. После чего вытащив кинжал девушка подносит его к шее одной, потом второй челядинке княгини. Демонстрируя, что объекты устранены.
Повисшая тишина нарушается смехом князя и Беригора. Который с удовольствием подхватывают. Не посмеялся над боярином только ленивый.
- Ты пошто вообще спорил, - тыкает его локтем в бок сосед, - это же «Ярины Рыси»! Про них только глухой в Миргороде не слышал.
- Так ведь девки же … - бормочет боярин.
Уже и не упомню, кто придумал очередное «звериное» прозвище, но знак рыси красуется у каждой воспитанницы на застежке плаща. И носят они его с гордостью.
Практически сразу девичий амбар бойцы дружины прозвали «Рысье логово». Мои волчата, получив строгий запрет, туда не совались, а старшие дружинники попытались как-то ради смеха ночью залезть. Думали погонять визжащее и перепуганное девичье стадо по двору. А было это к концу первого года обучения, когда мои малышки уже вполне освоили приемы рукопашки и некоторое владение холодным оружием. Так что никто не визжал, чтоб не сбивать дыхание. А на следующее утро шутники красовались с расписными мордами и измененными взглядами на женскую силу. Главному зачинщику еще и я добавила. Что запрета ослушался и на девочек моих посмел покуситься. После этого шуточки поутихли, осталось только жгучее мужское любопытство, которое постепенно сменялось осторожным уважением. Но и тут старухи Дивляны стояли насмерть, чтоб никакого непотребства не случилось. Его и не было. Девчонкам еще замуж выходить, пусть и не скоро.
Аккуратно и далеко не сразу я начала подтягивать своих волчат для спарринга с девочками. Квалификация у них разная, но руку на ком-то набить нужно? Волчата сначала насмехались и пытались заигрывать. Но мои девочки быстро развеяли мнение про «слабый пол». После чего парни, самостоятельно, без моих указаний, начали негласно опекать девочек, сопровождая на вылазки в город или посещение родных. В спарринге друг друга не жалели, но, если надо – старшую дружину осаживали. Обе младшие группы из моего «гнезда», а потому чувствуют почти родственную связь.
Пыхтя как паровоз, боярин Тепляков слетает по лестнице, путаясь в полах длинной шубы. Еще на ступенях начинает костерить пристыженных кхметей-охранников. Те, охая и кряхтя, поднимаются с земли и стоят, понурив голову.
- Ну так что, боярин? – задорно кричу вниз. - Крепко ли слово твое?
Тепляков поворачивается к галерее. Его крупное, мясистое лицо красно, как помидор. Даже борода топорщится и кипит возмущением.
- Да! – яростно гаркает он, испепеляя меня взглядом. После чего получает еще одну волну смеха от довольных зрителей.
Едва толпа начинает расходиться, как внизу раздается внизу громкий детский крик.
- Мама! – малыш с золотисто-пепельными волосами, задорно переставляя ножки, влетает на ристалище. Я бросаюсь к нему, но Беригор, как всегда, опережает. Подхватывает сына на руки и слегка подбрасывает. Вызывая у того визг и хохот, а у меня еканье в сердце.
Это возмутительно, но сыну достались только мои карие глаза. Правда в сочетании со светлыми волосами, темными бровями и ресницами он уже очаровывает женскую половину вне зависимости от возраста. Ох, не зря я предсказывала, что бабник вырастет. От его улыбки и ямочек на щеках всюду раздается умиленное женское аханье.
- Сыне, ты зачем от Смешки убежал? – притворно хмурится воевода.
- Я к вам бежал. На занятия, - веско добавляет малыш.
- Ну, если на занятия…
Мне кажется сын с пеленок на ристалище. Беременность проходила легко, просто на зависть, даже живот деликатно держался в размерах, не стремясь загородить солнце. Так уж вышло, что я
