Линн Керланд - Романтические мечты
— Могу я надеяться, что о моих великолепных достижениях на арене?
— Об этом тоже, — улыбнулась она.
Он серьезно посмотрел на нее.
— Как ты?
— Лучше. Я дома. Это имеет большое значение. Как твои дела?
— Все еще на ногах и не истекаю от дюжины ран, — сказал Джейк.
Робин рухнул на стул рядом с Энн.
— Он достиг значительного прогресса. Кристофер, парень, не мог бы ты принести мне вина? И Джейку также?
— И для меня, если можно, Кристофер, — попросил Николас. От главного стола он принес два стула, поставил и плюхнулся на один из них, кивнув в сторону второго.
— Килчурн, — предложил он, без капли враждебности в голосе.
Аманда посмотрела на Джейка, подняв брови.
— Какими вы стали хорошими товарищами.
— Аманда, это не повод для шуток, — предупредил Николас.
Она взглянула на него с надеждой, что он каким-то образом понял: она действительно очень сильно любит его, и он занимает особое место в ее сердце, которое Джейк никогда не сможет занять. Кровь Христова, не проболталась ли она об этом на их обратном пути из аббатства?
— Олух, — коротко ответила она, — я не шутила.
Николас грозно посмотрел на нее.
— Может быть, он и лучше меня в делах сердечных, но он никогда не будет лучше меня на поле боя.
— «Никогда» — опасное слово, — миролюбиво заметил Робин, — дай ему год или два, и он будет равен тебе. Но не мне, конечно, мне — никогда, — добавил он со скромной улыбкой, — не все обладают дерзостью, чтобы стремиться к таким вершинам. Еще меньше людей способно достичь ее. На самом деле, я не могу припомнить ни одного.
Николас хрюкнул и посмотрел на Джейка.
— Подумай дважды, Джексон, прежде чем свяжешь себя узами брака с этой семьей, потому что для Робина, к сожалению, Аманда всегда будет являться частью его семьи. Мало того, что он невозможно высокомерный, так его любимым занятием является совать нос в чужие дела.
— Мы с Амандой будем много путешествовать, так что у него не останется и шанса, — проговорил Джейк с широкой улыбкой. Он потянулся и взял Аманду за руку: — Я переживу.
Аманда сидела возле теплого огня, держа за руку мужчину, которого любила, и спрашивала себя, может ли жизнь быть лучше. Ее обиды и боль уйдут, как она предполагала, а Джейк сможет похвастаться титулом, чтобы понравиться ее отцу, и в данный момент, возможно, она и не смогла бы просить что-либо еще.
— Готов к большему? — спросил Джейк, глядя на Робина.
Робин посмотрел на Аманду.
— Это твоих рук дело, сестренка, а не моих. Я был всецело готов провести этот вечер, счастливо сидя в доме и наслаждаясь компанией жены и сына, но тем не менее твоя любовь тащит меня назад на арену для…
— Я пойду, — перебил его Николас.
Аманда нахмурилась.
— Может быть, Робин должен…
Николас улыбнулся. Это было почти легко сделать.
— Он вернется целым и невредимым, сестра, — заверил он, — Робину, должно быть, трудно признать, что я тоже обладаю некоторыми навыками.
Джейк поцеловал ее руку и поднялся.
— Я вернусь, — он бросил взгляд на Николаса: — Пошли.
— Кстати, по поводу кухни, — заметил Николас, поднимаясь на ноги, — позволь мне позаимствовать твоего пажа, Робин. И почему у тебя он есть, а у меня нет?
— Потому что даже для своего юного возраста Кристофер обладает удивительно острым зрением и здравым суждением. Ты можешь позаимствовать его, но будь с ним осторожен и не пытайся погубить, заставляя наблюдать за слабыми методами ведения боя.
Николас посмотрел на Джейка.
— Теперь ты начинаешь понимать, почему я так его ненавижу?
Джейк что-то проворчал и подтолкнул Николаса в сторону кухни.
— Иди. Если ты мне особенно понравишься, я покажу тебе постыдное для противника разоружение неподходящих-поклонников-одним-бескровным движением, которое я применил на нашем добром лорде Леденхэме.
— Правда? — довольно спросил Николас. — Я обнаружил, что это мне вполне по душе. Где ты этому научился?
— Это очень долгая история…
Аманда смотрела, как они вдвоем направляются прочь, и почувствовала странную легкость на сердце. Они шагали рядом без единого обнаженного орудия смерти. Это просто отлично. Они оба были высокими, с одинаковыми фигурами и похожими по характеру. Но все равно они были совершенно разными, и она не могла не думать, правильный ли сделала выбор.
— По крайней мере, Николас прекратил строить заговоры, как лучше всего убить его, — лениво заметил Робин, — ты должна испытывать облегчение, сестра.
— Я и испытываю. Я подпрыгну и станцую джигу завтра — когда стану самой собой.
Ей ужасно хотелось откинуться назад, но она не могла. Вместо этого она плотнее завернулась в одеяло и нагнулась к огню. Затем пристально посмотрела на Робина.
— Где, как ты думаешь, все это время был Джейк?
— Ты не спросила его?
Она покачала головой.
— Я не смогла бы перенести этого знания.
— Ну, он определенно не развратничал на протяжении всего пути в Лондон и обратно.
— Робин! — воскликнула Энн.
Робин подмигнул Аманде.
— Прости меня. И если тебе хочется знать правду, сестренка, то он вернулся с сумками, полными золота и драгоценных камней, чтобы заплатить за тебя выкуп. Хотя, кто знает, где он это добыл.
Аманда в течение довольно долгого времени сидела, уставившись на огонь, прежде чем заговорить вновь.
— Монтгомери думает, что он эльф и что он оказался в ловушке на своей земле, пока не смог убедить остальных отпустить его.
— Для Монтгомери лучше поменьше думать и побольше практиковаться с мечом.
Аманда улыбнулась Робину.
— Ты заметил, что он и сейчас последовал за Джейком и Ники? Он любит Джейка независимо от того, откуда он пришел, — она вздохнула и вновь уставилась на огонь, — я только надеюсь, что времени, проведенного Джейком на арене, будет достаточно, чтобы его навыки в бою стали соответствовать его золоту и драгоценным камням.
— Будет.
— Часть меня сожалеет, что ему придется потратить все заработанное только, чтобы заполучить меня.
Робин сделал глоток вина.
— Ты, сестренка, даже не представляешь, какую он принес жертву, чтобы остаться здесь с тобой… И это нечто большее, чем золото.
— Неужели он так любит Лондон? — с легкой завистью проговорила Аманда.
— Лондон — наименьшее из вещей, от которых он отказался.
Энн засмеялась.
— Ради всех Святых, Робин, как ты можешь быть таким загадочным? Либо все рассказывай бедной девушке, либо прекращай ее мучить.
— Больше не скажу ни слова…
— Слава Святым, — пробормотала Аманда.
