Юлия Фирсанова - Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров
- Ну, пошли, прогуляемся, - пожал плечами принц и, весело насвистывая, направился по коридору в скале небрежно-прогулочным шагом. На ходу он чуть ли не жонглировал шарами с дираванками. Если бы братец Кэлберт увидел, как вор обращается с бесценными созданиями, точно навешал бы негоднику оплеух, правда, прежде дираванок бы отнял, чтоб ненароком не пострадали.
Световые круги мелькали, создавая ослепительно-яркие пятна цвета золота то на потолке, то под ногами, то где-нибудь на стене. Герцог даже чуть отвел глаза, чтоб его не загипнотизировало, после Камня Дремы даже свет червяков казался Гору каким-то подозрительным. Джей шел так беспечно, точно прогуливался по Лоулендскому замку, а не последнему пристанищу бога-некроманта. Нет, так только казалось. Потому что, уловив едва заметное шевеление головки одной из дираванок, принц вдруг резко оборвал свист и затормозил, впившись взглядом в стену. Прищурился, хмыкнул и свернул в правый, прячущийся за выступом проход. А там...
Нет, новой груды сокровищ не было. Лишь притулился в углу большой сундук из тех, которые заменяют неприхотливым людям кровать, со свернутым куском ветхой парусины вместо постели. Поодаль валялась бухта почти начисто сгнившего каната, а посередине помещения стояла рассохшаяся бочка, наверное, служившая табуретом. Рядом с бочкой же стоял дивной красоты пюпитр из черного дерева с золотой, ничуть не потемневшей от времени, инкрустацией. На пюпитре красовалась небольшая миниатюра.
- Всадник Стихий, - прочитал, будто хороший мальчик, отвечающий задание учителю, Элегор. - Так вот что Кэлберта так тянуло к кладу Нафила!
- Судьба! Все-таки нашли! - удовлетворенно щелкнул языком Джей и ласково погладил шарики с чуткими дираванками.
- А у Элии дираванка на поиск не сработала, только вплотную к месту сигнал дала, как на Нафилов клад, - заметил герцог.
- Точно. И что нам теперь всю груду в той пещере вручную ворошить и лабиринт на карачках шерстить? Нет, не стоит, думаю, самое ценное Нафил тут держал, давай-ка я пошарю, а ты шарики подержи, - объявил принц.
Нагрузив герцога дираванками, вор заскользил по комнате в известной только ему одному последовательности, казавшейся неподготовленному наблюдателю хаотичным кружением. Однако в этой внешней беспорядочности явно прослеживалась система, позволяющая обследовать максимально большее пространство за минимальный отрезок времени максимально качественно. Во всяком случае, Элегор не сомневался, если в этой каморке - личном кабинете и спальне великого некроманта по совместительству - есть еще карты, то Бог Воров их отыщет. Логика Джея насчет мест хранения была безупречна, но герцог-то прекрасно помнил, где и как он отыскал первую карту из клада Нафила. Ведь пещера с горами сокровищ была тем самым видением из окна Повелителя Межуровнья, в котором Элегор углядел карту Либастьяна и кинулся, не думая, точно в омут головой. Счастье еще, что Злат тогда решил его спасти, наверное, счел это менее хлопотным делом, чем оправдания перед Элией за гибель беспутного идиота.
Но почему же тогда одну карту Нафил оставил при себе, а вторую - на взгляд любого мужчины самую привлекательную, - поместил в сокровищницу? Ответ пришел быстро: Цаперрин-некромант был еще и моряком, потому он оставил карту Кэлберта себе, как главное сокровище, а все остальное решил использовать, как наживку. Быть может, после предательства любовницы и Соррадо, пират не доверял красоткам, даже изображенным на портретах? Но, если так, как узнать, не завалялась ли в той демонской груде побрякушек или пещерном лабиринте еще одна карта? Эх, поскорее бы возвращалась Элия, уж леди Ведьме точно что-нибудь придет в голову. И тут герцога осенило самого. Вдруг волшебная способность к поиску у дираванки не подействовала потому, что вещь-наживка была перемещена из Межуровнья? Что если процесс переноса туда-обратно смывает все связи объектов? Но, если карта Кэлберта считается частью коллекции не только Нафила, но и Либастьяна, и пока не побывала в Бездне, есть шанс попробовать поискать в лабиринте другие карты!
Элегор подошел к пюпитру и водрузил на него одну из дираванок. Та мигнула и потухла. Возродив зверюшку к жизни старым способом подкладывания монетки герцог пронаблюдал едва заметное шевеление в сторону карты-находки и разворот в направлении основной массы клада. Потом авантюрист наскоро объяснил Джею, закончившему обыск каморки, свои соображения.
Во взгляде Бога Воров, внимательно, без обычных ехидных шуточек выслушавшего герцога, промелькнуло нечто похожее на одобрительное уважение.
- Идея стоила того, чтоб ее проверить, - согласился Бог Воров, тоже приближаясь к пюпитру, наверняка раньше окруженному тучей некромантских заклятий, а ныне просто безобидному поставцу. Окинув с видом знатока портрет, бог констатировал: - А хорош братец Кэл!
Герцог мог только молча согласиться. Как-то странно было бы подтверждать красоту другого мужчины вслух. Но, принц, изображенный на карте из колоды сумасшедшего Либастьяна - знакомые розы, игральные кости и шутовские колпаки орнамента - явственно свидетельствовали о принадлежности карты к колоде, - действительно производил впечатление. Высокий, широкоплечий, не столько смуглый от природы, сколько загорелый и обветренный мужчина в черном, золотом и зеленом был эффектен. И это было не только следствием удачно подобранного одеяния, суровой мины и правильной позы. Излучаемая портретом, перехлестывающая через край сила Всадника Стихий, а не только водных просторов, сквозила в каждой черте бога. В карих наполненных светом глазах, резком росчерке крыльев носа, решительно вздернутом подбородке. Да, на картине безумца-картежника был нарисован принц Кэлберт, сын Лимбера, и в то же время, Кэлберт таким пока не являлся. Эта картина была все равно что окно в будущее или одну из будущих вероятностей, к которой Бог Мореходов лишь начал свой путь.
Пару минут боги разглядывали миниатюру с образом брата, а потом Элегор сплел заклятье связи и нахально позвал:
- Злат, тут тебе подарок в коллекцию и попутная просьба в тему!
- Мне с вас надо за хранение и каждый новый подарок виру брать, а уж за просьбы и вовсе тройную цену назначать, - готовясь принять картинку в свои владения - единственное место, где излучение колоды не могло быть зафиксировано вездесущими Силами, язвительно буркнул Повелитель. Судя по всему, Дракон Бездны пребывал не в лучшем расположении духа и, несмотря на интерес к новинке, не преминул сие продемонстрировать. Напугать-то чокнутых лоулендских принцев, как успел убедиться Злат за последнее время, было абсолютно невозможно. Во всяком случае, напугать всерьез и надолго. Может, Элия бы и смогла, а у него, Повелителя Межуровнья, никак не получалось.
