Скандальный развод с драконом - Эйси Такер
Но не ради этого Файз избавлялся от своих братьев. Момент выждал подходящий, собрал вокруг себя крепких союзников, и когда отец ослаб, он и от него избавился, узурпировав власть в Эстерисе.
Об этом расколе умалчивали общепринятые книги по истории. Хранили о нем память разве что родовые книги тех, кто пожелал поведать предкам о своей победе.
А Файз счел унизительным увековечивать в памяти такую победу. Слишком малой она была по его меркам. В его руках осталась власть лишь над Эстерисом и близлежащими городами, что ныне были единым королевством. Хоть брат Файза и не пережил войну, но Альвартис отстоял первый генерал, а после по велению народа занял место короля Альвартиса.
Файз длительное время отходил от своего поражения. На долгие годы смирился. И лишь тогда, когда на троне Альвартиса уже восседал сын покойного первого генерала, он затеял новую войну.
Не только ради земель. Не только ради того, чтобы его власть, наконец, стала безграничной. Теперь он больше всего желал найти лекарство от Тьмы, с чем его маги совершенно не справлялись. И Файз верил, что искомое он получит в Альвартисе.
Так уж вышло, что самый сильный маг империи поддержал принца-регента и переметнулся к нему, когда Файз затеял первую войну. Он был бриллиантом среди прочих магов, истинным гением. А потому он или даже его потомки вполне могли отыскать излечение от Тьмы.
Победа Файза была так близко, но… Ему помешали темные силы. Редкие прорывы темной магии, что прежде случались лишь в Морвейле, стали происходить все чаще, да еще и в зоне битв. Тьма не щадила никого, даже самых сильных. И армия Файза неумолимо теряла былую мощь.
Шансов победить почти не оставалось, но лекарство… Лекарство нужно было заполучить. Об этом знал и сын Файза – Торл. Тот самый, что вонзил кинжал в грудь великого мага. Тот самый, что убил Алайну. Жестокостью он явно пошел в своего отца.
Торл совершил непоправимую ошибку. Он не собирался убивать мага – он нужен был ему живым. Но отточенная годами меткость подвела его на этот раз – кинжал вонзился не в руку, а рядом с сердцем.
Он знал, что никакие тайны ему не выведать за жалкие минуты, что оставались у старика. Но рядом была его дочь, а она-то знала наверняка.
На глазах девушки он добил старого мага, без лишних слов внушая ей безграничный страх и осознание, что придется подчиниться и рассказать все. Иначе ее будет ждать та же участь.
Одна из побед уже была в руках Торла, и он велел отряду воинов доставить девушку в столицу, а сам продолжил отвоевывать Альвартис.
Только это уже были жалкие потуги, а не борьба, и пришлось отступить. Но с одним разочарованием пришли и новые – два ужасных известия. Одно хуже другого.
Был найден пустой экипаж, на котором перевозили дочь мага и девчонку, что была с ней. Вокруг экипажа были лишь трупы солдат, а вот девушки не было.
Все силы были брошены на ее поиски. Но задача усложнялась еще одним неприятным известием: барьер Морвейла был частично поврежден, и в числе беглецов могли быть не только девы из Альвартиса.
Приказ Торла был жесткий, но совершенно разумный по его меркам: отлавливать всех девушек-беглянок и возвращать в Морвейл, а всех прочих беглецов убивать из-за возможного распространения Тьмы.
В приказе значилось так же отловить всех дев, находящихся в Морвейле, и запереть вместе с беглянками. Вдруг дочь мага пробралась туда, чтобы спрятаться? А если кто возьмется отстаивать дев, то непременно лишать жизни. Все равно лекарство будет найдено, а потому от жителей Морвейла не останется проку.
Когда Торл вошел в старый сарай, то безошибочно узнал проклятую беглянку. Хотел придушить ее на месте за то, что так потрепала ему нервы, но сдержался лишь потому, что у нее были нужные ему знания. Зато сполна выместил свою злобу на ее подруге, отчего-то бросившейся на защиту.
Допрос был недолгим. И продуктивным. Девчонка сама вручила артефакт Торлу, сама рассказала о его свойствах. А после в ней уже не было нужды.
Торла подмывало оставить артефакт при себе. Такая мощь, такое могущество… Но желание выслужиться перед отцом и показать свою важность сыграло против него.
Не та у него была хватка, что у Файза. Ой, не та. Поддался каким-то человеческим чувствам, когда мог стать владетелем всего мира.
Вот только заслуги сына Файз не оценил. Вернее, переоценил. Побоялся, что сын подобрался к тому пределу, когда может свергнуть его с престола. А потому решил действовать наперед и избавился от него сам. Век Файза совсем не близился к концу, а новый наследник уже был на подходе.
Только это уже был не Файз. При всей своей жестокости и желании править едва ли не вечно, он все же любил сына. По-своему любил. Но артефакт, наполненный Тьмой, неумолимо отравлял его душу из-за извечной близости. А потому и без того черная душа Файза насквозь пропиталась истинной Тьмой, взяла верх над его разумом и душой.
Только лекари ошиблись, и на свет появилась дочь, а вовсе не наследник. Виноваты оказались все, даже некогда любимая жена Файза. Их было велено убить, а жизнь он сохранил лишь новорожденной Силии. Удивительно, что не наказал и ее за то, что в материнской утробе она не сумела отрастить себе нужный орган.
Увы, но наследником Файз больше не обзавелся − ни одна из любовниц не смогла забеременеть от него. И лекари дали неутешительный вердикт – Файз не может более завести детей в силу возраста. Вот только семя его было мертво вовсе не из-за возраста. Причина была в Тьме, пропитавшей его тело насквозь.
Это был один из тех случаев, когда родная магия не оказывала сопротивления, ассимилировавшись с темной. Но контакт с Тьмой происходил не напрямую, а через артефакт, поэтому Файзу и удавалось сохранять какой-никакой разум, не теряя себя окончательно.
И ведь неплохой вещью был этот артефакт, а весьма полезной. Просто применять его нужно было с умом и по прямому назначению, которое изначально закладывал в него старый маг. И держать при себе вещицу следовало лишь во время использования, а не круглыми сутками. Но Файзу этого было не понять, да и что-либо изменить уже не представлялось возможным.
Век Файза был
