Янтарь - Елена Синякова
Я чувствовала, как ей больно делать даже простой вдох, молясь о том, чтобы не были повреждены легкие, и кидаясь к Карату. который успел развести огонь в камине, согревая большую мрачную комнату, в которую едва попадал солнечный свет, чтобы протянуть ему чайник.
И нож.
— Мию нужно доставить в больницу! Если ее внутренние повреждения слишком сильные и опасные, сами мы ничего не сможем сделать!
Карат окинул меня быстрым мрачным взглядом, в котором невозможно было прочитать ни одной глубоко запрятанной эмоции:
— Сначала нужно достать малыша, чтобы не было лишних вопросов у людей.
Я быстро закивала, вздрогнув всем телом, когда Мия глухо застонала, выгибаясь и пытаясь найти в своем мире разрывающей огненной боли хоть какой-нибудь островок относительного покоя, где она смогла бы вздохнуть и поверить в то, что все это скоро закончится, и все будут счастливы.
Карат тут же кинулся к ней, прижимаясь лицом к животику и принявшись что-то шептать и мурлыкать, снова и снова успокаивая малыша, который словно маленький чуткий зверек ощущал все происходящее вокруг — запуганный и растерянный — и боль своей мамы, и панику своего отца, и попытки остановить его силу и нетерпение, с которой он рвался сюда.
А еще был голос Карата — обволакивающий, зачаровывающий, словно огромный океан, в который малыш погружался, прислушиваясь и замирая. не страшась темноты вокруг, незнакомых звуков и ароматов дома, которого он не ощущал ранее.
— Скорее, Ягода! — шептал Карат, поглаживая живот Мии обеими ладонями и не делая лишних движений, сосредоточившись лишь на состоянии крохи и том, чтобы сдерживать его от лишних движений, которые могли стоить девушки жизни, — Нагрей нож в огне и подойди ко мне.
Я сглотнула тяжело и истерично, держа большой кухонный нож обеими руками, потому что боялась выронить из своих дрожащих рук, поднося всем лезвием к полыхающему огню. который обжигал своим теплом мои руки и лицо, понимая, что время пришло.
— …Может подождем тетушку Зои? Они должно быть скоро уже будут здесь…
— Нет времени ждать!
Карат прокусывал подушечки своих пальцев по очереди. выпуская кровь, которой принялся намазывать живот Мии ровными полосками от одного бока к другому, оставляя ниже пупка чистое нетронутое пространство по форме напоминающей сильно сплющенный овал.
— Сделаешь надрез здесь, — карат провел кончиком пальца полоску как раз в том месте, где не было его крови, не глядя на меня — едва живую и трясущуюся от того, что мне предстояло сделать, — Скорее! Малыш боится! Если он начнет брыкаться, то Мию будет уже не спасти!
Мужчина буквально массировал животик, словно пытался своими прикосновениями утихомирить карапуза и не дать ему совершить роковую ошибку, которая будет стоить его маме жизни, пока я глотала желчь и пыталась собраться с мыслями.
Боже! Ведь я видела как это делают врачи сотни раз!
Я не боялась крови, даже глаз никогда не отводила!
И вот теперь я едва дышала, боясь поднять собственную руку, и судорожно думая о том, что натянутая кожа на животе Мии настолько тонкая и хрупка, а малыш такой неспокойный, что я могу ранить его, если моя рука дрогнет.
— Скорее черт побери!
Одного разъяренного взгляда темно-зеленых глазищ, которые вгрызались в меня нетерпеливо и убийственно, было достаточно, чтобы я кинулась к Мие с раскаленным ножом, стараясь не обращать внимания на собственную дрожь и не медля больше ни единой секунды.
Первая струйка крови потекла на мокрые от пота мучающейся девушки светлые простыни, когда я коснулась кожи ножом ровно в том месте, где показывал Карат, не дыша и боясь даже подумать о том, что будет потом.
Главным сейчас было достать маленького и не по возрасту сильного Берсерка из Мии, чтобы он не навредил ей еще сильнее!
Я даже не знаю в какой момент в комнате оказались отец, девочки и тетушка Зои, ощущая сквозь тонкий аромат крови Мии колкий и морозный аромат Ледяного даже раньше, чем он пророкотал непривычно дрогнувшим голосом:
— Какого хрена вы тут творите?!
Внизу раздались голоса, крики и рычание братьев Севера, в которых легко можно было узнать Лютого и Нефрита, а еще жуткий голос Малахита, который заглушал все другие.
По крайней мере, теперь можно было не переживать за то, что Север вырвется и разнесет весь этот добротный, монументальный дом, пытаясь добраться до своей любимой жены, которой сейчас было так тяжело.
— Ледяной, притихни и не мешай!
— Да я вас…
— Пааап!
— Да я столько детей спас, что вам и не снилосы! Да я…я…
Я не отводила глаз от кожи животика Мии перед собой, даже когда раздался глухой грохот, от которого пол содрогнулся, девочки хором ахнули и кто-то взвизгнул, а малыш дернулся как раз под ножом, пересекающим ровно половину животика.
Некогда было думать о том, что отец только что феерично шарахнулся в обморок, и снова я молилась на реакцию. быстроту и смелость Карата, когда мужчина перехватил нож, один рывком за долю секунды распарывая кожу, углубляя надрез внутрь, и запуская руки внутрь, извлекая малыша как раз в тот момент, когда он принялся брыкаться и дергать ручками и ножками, отчего плодный пузырь в буквальном смысле ходил ходуном.
Ноги не держали меня больше от переполняющий эмоций, и я едва могла дышать, оседая на пол и содрогаясь от подступающих рыданий, когда тетушка Зои кинулась вперед к Мие с чемоданчиком и аптечкой. а Карат с окровавленными руками держал малыша, зубами разрывая пузырь, откуда хлынула вода и капельки крови, и послышался грохот и крики Беров с первого этажа.
— РИТ! Держи его за ноги мать твою!
— Да ты сначала их поймай!!
— Говорю вам, если он сейчас обратиться, то перегрызет нас всех!
— Туман, заткнись!
От рычания и воя Севера буквально закладывало уши, но после очередного грохота и оглушительного треска, словно об кого-то только что сломали вырванное дерево, стало ясно, что воина проиграна и зверь вырвался на свободу под крики Нефрита:
— ЧЕРТ! ЧЕРТИ ЧЕЕЕРТИ!
Мысли о том, что всем нам придет конец, почему-то не было…
Я не могла оторвать глаз от Карата и тетушки Зои, которые склонились над Мией, занимаясь пуповиной, и очищали малышу ротик и нос, чтобы он мог сделать первый вдох, ощущая по знакомому аромату. что Злата схватила меня за
