Алиса Дорн - Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы

На этот раз мы поступили умнее и не стали вваливаться в помещение сразу. Осторожно приоткрывая другие двери, мы смотрели, что скрывалось за ними: заснеженный склон, еще один пустой коридор, морское побережье, пещеры, холл общежития… Никакой библиотеки.

— На ней замок, — Райли недоуменно подергала дверную ручку.

Что-то новенькое. Оставив изыскания, мы присоединились к ней. Макс на пробу взмахнул рукой. С его пальцев слетели искры — чтобы в следующую секунду срикошетить обратно. Блондин громко выругался и схватился за ладонь, но я успела увидеть, как по запястью красным расцвели волдыри.

— Чертовы артефакторы! — прошипел он.

— Эй! — возмутилась рыжая. — Мы тут при чем?

— А кто, по-твоему, здесь защиту вешал? Можешь его вскрыть?

Райли попыталась. Затем попробовала еще одну формулу. «Стопроцентная гарантия, точно получится», как она сказала. Замок не поддавался.

— Да не может такого быть! — возмутилась она, вытряхивая содержимое сумочки. Кроме сборника формул в ней оказалась еще пара справочников.

Предполагая, что это надолго, я сползла вниз по стенке и села, сверля взглядом замок на двери. Что-то он мне напоминал. Странная мысль сформировалась у меня в голове: что все давно предопределено, а я пешка, которую все гоняют по игральной доске, как им только не лень. Я еще раз посмотрела на замок. Большой, с мою голову размером, навесной, старый… Заржавевший. Такой, будто провисел на каком-то амбаре лет этак четыреста, под дождем, снегом и палящим солнцем… Все еще не до конца веря, я достала из кармана связку ключей. Первый был обычным, маленьким и современным, а второй… Большой, старый, ржавый. Я никогда не спрашивала, почему мне их досталось два. Сначала решила, что второй ключ был от входа в общежитие — но оно никогда не запиралось на ночь. В ГООУ, где лекции шли круглосуточно, почти ничего на ночь не закрывали, кроме потенциально опасных мест вроде алхимического корпуса. А потом стало не до того, и я просто забыла поинтересоваться…

— Ненавижу этот университет, — прошептала я.

Значит, все это должно было произойти? Как первого сентября, когда я «случайно» набрела на Мора с компанией? Так и сейчас по какой-то дурацкой, сумасшедшей причине я должна была спуститься в колодец, пройти все эти белые коридоры и очутиться под этой конкретной дверью? И кто-то заранее знал? Мне опять вспомнилась встреча с ректором и вкрадчивый шепот тысячи голосов. «Мы видим всё. Мы знаем всё». Уж не ему ли я была обязана подарком?

Я встала и подошла к двери. Макс было дернулся ко мне, но замер, увидев, как замок с легким щелчком открылся; на этот раз обошлось без ожогов. Решительным рывком я распахнула дверь, и… лучше бы я этого не делала. По ту сторону порога меня поджидал огромный пес… Псы? Как следует считать, когда у существа одно туловище, но несколько голов? И это чудище бросилось ко мне, только я попробовала пройти в следующую комнату. Я отшатнулась. Уверена, оно просто желало поздороваться, но проверять его намерения не хотелось.

Макс выглянул через мое плечо и присвистнул. К чудищу присоединилось еще несколько его собратьев.

— Что там? — к нам присоединилась Райли. — Ого! Адские гончие?

На гончих они мало походили. Скорее, на увеличенных в масштабах бульмастифов с очень выразительными улыбками.

— Дайте догадаюсь: их нельзя как-то усыпить, испепелить, заморозить?

— Полный иммунитет к магии, — подтвердил мои предположения Макс. — Поэтому из них получаются лучшие охранники. И самые дорогие.

Дорога к знаниям не могла быть легкой. Особенно в ГООУ.

— У кого есть предложения?

— Там, за ними, дверь. Как думаете, сколько до нее? — поинтересовалась рыжая.

— Футов двести, а что?

Мне следовало догадаться «а что». И понять, что задумала ведьма, когда я почувствовала ее руку у себя на воротнике… Перемещение было мгновенным, и рассчитала Райли идеально. Секунда — и мы уже не стояли перед порогом, а врезались лбами в, слава богу, незапертую дверь на другом конце помещения, вываливаясь в следующую комнату. Но вот безболезненным это перемещение не было. Напротив…

— Что это было? — спросил Макс, захлопывая за нами дверь. По ту сторону от нее кто-то заскулил и поскребся когтями.

— Полностью динамичный портал! — рыжая светилась от гордости. — Я сумела!

В другой момент я бы за нее порадовалась; сейчас же меня хватило только на то, чтобы подтянуть колени к подбородку. Мутило жутко, по ощущениям я словно провела последние тридцать часов, перелетая из одной атмосферной ямы в другую.

— Когда ты успела его исправить? — слабо прошептала я.

В комнате повисла тишина.

— Что значит «исправить»? — уточнил Макс, не видевший ролик о трагической судьбе лабораторных мышек.

— Я не успела. Просто понадеялась на удачу.

Меня замутило еще сильнее. А ведь следующим кровавым комочком чуть не стала я! Но сейчас было не время для подобных мыслей. Кое-как поднявшись на колени, я осмотрелась. И вот тогда мне стало совсем плохо.

— Я сдаюсь, — простонала я, прислоняясь к стене.

Можно пережить тентаклевых монстров и многоголовых псов, но чудовище, которое сейчас стояло перед нами, было гораздо страшнее.

Мое поколение не так уж и плохо. Я знаю, что говорят о миллениумах: мы ленивы, инфантильны, слишком озабочены своими проблемами. Не хотим обязательств и оттягиваем ответственность до последнего. Вместо того чтобы упорно трудиться и идти к четко намеченной цели, желаем наслаждаться жизнью и не думаем о будущем (кто как: у меня вообще-то был план на пять лет вперед; только куда он меня привел?). «Ищем себя» (что для поколения X является вежливым эвфемизмом ничегонеделанья) и тратим время на дурацкие протесты и программы по улучшению общества (к слову, об эгоцентризме и озабоченности своими проблемами). Просто зло во плоти, да еще и безответственное.

С другой стороны, будем откровенны. Не мы разрушили мировую экономику и довели мир до непрекращающегося финансового кризиса (и много ли смысла в долгосрочном планировании, когда молодежная безработица в твоем регионе подпирает отметку в пятьдесят процентов, фирмы закрываются быстрее, чем регистрируются, а пенсии ты все равно никогда не дождешься — ведь всем ясно, что, если пенсионные отчисления сегодня идут на оплату пенсий сегодня, на завтра ничего не останется). Не мы уничтожили идею демократии и отдали власть транснациональным корпорациям. Привели планету на грань экологического коллапса? Не мы. Поэтому, как я говорила, мое поколение не так уж плохо — по крайней мере, не хуже и не лучше остальных. Зато явно приспособленнее: у того, кто вырос в настолько турбулентном мире, просто нет выбора, кроме как справиться со всем.