Ну, здравствуй, жена! - Татьяна Геннадьевна Абалова
Гердиха передернуло от отвращения, когда он вспомнил, как его люди громили один из таких борделей, и как бородатая женщина - хозяйка, кричала: «А как нам еще зарабатывать на жизнь? Как?!».
Она была права. Кто из лордов впустит в дом такую прислугу, кто захочет, чтобы его белье крахмалила трехрукая женщина?
Но еще большее отвращение вызывали люди, которые шли в такие бордели за утехой. И он никогда не поверит, что Лидик был одним из них.
Сначала думали, что сыщику дали отвар кьярвы, и он потерял память, но только потом Магистр догадался, что из Лидика вытащили душу.
«Ни одному магу или колдуну подобное не по силам, а Валааху, могущественному владыке темных миров, ни к чему ходить на верх за душами. Они сами, придет час, явятся к нему. Неужели кто-то привез в Агрид кратиру - монстра, высасывающего душу?»
А сейчас перед лордом Цессиром лежало донесение, в котором черным по белому было написано, что в кровати управляющего королевскими архивами найден ядовитый паук. Откуда? Черная вдова, укус которой смертелен, никогда в королевстве не водилась. Благо Альбитус в эту ночь задержался в спальне жены (иногда полезно мириться со своими супругами), и паук убил служанку, застилающую постель. Мгновенная и ужасная смерть.
И опять все упиралось в амулеты перемещения. Кто притащил эту тварь с Земли?
Цель-то преступника предельно ясна - вывести из строя Альбитуса. Только этот маг имел способность читать отпечатки на бумагах и мог с точностью сказать, когда и кто прикасался к тому или иному документу.
«Кому-то очень нужны сведения из архива. Надо бы приглядеться к его работникам, - взял на заметку Цессир, поднимаясь из-за стола. - Но сначала разберемся с амулетами перемещения».
Пришло время навестить лорда Ханнора. Под видом того, что он желает справиться о здоровье Изегера, Гердих собирался выяснить, все ли амулеты рода Рвущих Пространство прошли через королевский учет, не было ли факта прямой продажи или хищения.
Увы, намеченные планы не осуществились.
В столичном особняке Ханноров, о котором до сих пор ходили легенды, настолько он был роскошным, главного сыщика королевства встретила Тень отца Изегера.
- Дульф! Мое почтение. Как ваш сын? Я слышал, он занемог?
- Только что ушел лекарь, - печально произнесет Дульф. - Мой сын страдает. На раны страшно смотреть...
- Кто его так? - Гердих едва поспевал за Тенью, ведущей его по анфиладам великолепного и по архитектуре, и по внутреннему убранству здания.
- Раттар, урийская собака. Мой мальчик бросил ему вызов, хотел вернуть свою жену, - Дульф, открывая дверь в одну из комнат, протяжно вздохнул. - Но их обманул третий. Он воспользовался случаем и умыкнул нашу Джулию.
Гердих промолчал, но не пропустил мимо ушей покоробившую его связку слов «наша Джулия».
Лорда Цессира поразил вид лежащего на кровати человека.
«Он не может быть Изегером», - подумалось Гердиху. Совсем недавно это был сильный мужчина с такой же неуправляемой гривой волос, каким был его характер, а сейчас на кровати спал человек, на теле которого не было живого места. Синяки, ссадины, раны, через бинты которых проступила кровь, коротко и неаккуратно остриженные волосы, словно цирюльник вознамерился превратить своего клиента в огородное пугало.
- Вильен боялся сделать ему больно, но волосы уже невозможно было расчесать, - отец сел на краешек кровати и погладил сбитые костяшки на пальцах сына. - Я знаю, почему ты не спрашиваешь, кто был тем коварным третьим. И Изегер знает. Поэтому сразу после боя он пришел к тебе.
Дульф поправил подушку. Спящий поморщился и едва слышно застонал. Бледное лицо, запавшие глаза, горестные складки у рта - все говорило о немалых мучениях, испытываемых больным.
- Он умирает.
Лорд Цессир вздрогнул и в ужасе поднял на Дульфа глаза.
- Прошу тебя как отца Джулии, дай моему мальчику попрощаться с женой. Ему осталось немного. Может, и до утра не дотянет, - опять заботливое движение рук - Дульф поправил сползшее с плеча сына одеяло. - Джулия ведь твоя дочь? Изегер сказал, что вы похожи, и она унаследовала твой дар перевоплощения.
Цессир сжал губы. После рассказа Джулии в нем клокотала злость на Изегера, посмевшего обидеть ее. Хотелось схватить за грудки и прокричать лорду в лицо, чтобы тот и близко не подходил к дочери, пока она сама не изъявит желание встретиться. И пусть Ханнора не удивит, если однажды король вызовет к себе и расторгнет их брак. Он, Цессир, не простит боль его девочки, а слова «иди и убейся» станут эпитафией на родовом склепе Ханноров. Он лично позаботится.
Гердих собирался держать лорда Ханнора подальше от своей дочери. Чтобы та жила спокойно, пока ее отец и брат развязывают узел, завязавшийся по вине опального лорда.
А тут такое - Изегер готовится отправиться к праотцам.
- Прошу тебя, Гердих...
От больного исходил тяжелый запах. Цессир знал, как быстро загнивают раны, полученные в степи. Трава, не трогая своих, врагов режет словно лезвием. У него самого есть такие шрамы. Если рана одна, с ней еще можно справиться, но если ими покрыто все тело...
- Хорошо. Я приведу Джулию.
- Ты всегда был мудр, Гердих, - Дульф вытер прозрачную слезу.
Цессира не провожали. Особняк был пуст: ни служанок, ни звона посуды на кухне, ни запаха готовящейся пищи. Шаги отдавались эхом.
Выйдя на воздух, лорд Цессир взглянул на серое низкое небо и поправил ворот плаща.
Слуга открыл дверцу кареты.
Трясясь по мостовой, Гердих изводил себя вопросом: идти к королю с докладом или нет? От этого решения зависела не только карьера, о которой главный сыщик королевства пекся долгие годы, но и сама жизнь.
«Стоит доложить, что жена Изегера - моя дочь, как Магистр тут же вывернет ситуацию наизнанку: скажет, что мы специально скрывали этот факт, чтобы втайне завладеть строном Ханноров. Такой «подлости» Элькассар нам не простит. Ссылка для Гаррона, казнь для меня, а Джулию вместе со строном отдадут какому-нибудь королевскому бастарду, и станет она, как и Дэйте, производить на свет Рвущих Пространство. Еще
