Richelle Mead - Рожденная Штормом

— Поверь мне, парень который вообще знает как пахнут фиалки куда удивительнее.

Было странно, что он вообще смог различить запах духов. Ведь последний раз я пользовалась парфюмом около двенадцати часов назад. К тому же, слабо верилось, что сквозь окружавшие нас запахи пота и сигаретного дыма, можно вообще хоть что-то унюхать.

Незнакомец хитро улыбнулся, и одарил меня хищным взглядом. Мой пульс участился.

— А по-моему полезно разбираться в цветах. Так легче их дарить. И производить своими познаниями впечатление на девушек.

Покручивая в руках бутылку, я поглядывала на мужчину.

— Значит, ты пытаешься произвести на меня впечатление?

Парень неопределенно пожал плечами.

— Если честно, просто стараюсь подержать разговор.

Я немного задумалась, хочу ли поучаствовать в этой игре или нет. Что ж, давай сыграем, я слегка улыбнулась.

— Что? — спросил он, заметив мою улыбочку.

— Ничего. Просто задумалась о цветах. И о людях их дарящих. В смысле, как странно дарить понравившимся нам людям органы размножения растений? Это прикол такой? Подарок с намеком?

Темные глаза незнакомца засветились, словно мой ответ стал для него приятной неожиданностью.

— Что же тогда говорить о шоколаде, который действует, как афродизиак? Или вино, например? Под этим, так называемым, «романтическим» напитком, скрывается не что иное, как средство для раскрепощения партнера.

— Ага, преподнося подобные подарки у людей получается быть одновременно и пошлыми и изысканными. Нет, чтобы просто подойти и сказать: «Привет, ты мне нравишься, давай встречаться.» Вместо этого, они как будто говорят: «На, дарю тебе пестики-тычинки и афродизиаки».

Я отхлебнула пиво и подперла ладонью подбородок, поражаясь собственному ответу:

— Вообще-то, я не против мужчин и секса, но иногда меня раздражают все эти игры обольщения.

— В смысле?

— Я про то, что люди маскируют свои желания позерством и уловками. Отсутствует прямота. Они не могут просто подойти и выразить свое влечение. Обязательно нужно его хитро замаскировать какой-нибудь шуточкой или подарком со скрытым умыслом, а я совсем не знаю правил этой игры. Нас учили, что прямолинейность — это неправильно, вроде как, это признак невоспитанности.

— Ну, — ответил парень, — такое поведение действительно порой воспринимается как слишком грубое. И многие боятся получить отворот-поворот. Поэтому и вступают в эти игры.

— Может и так. Но, по-моему, быть отвергнутым — не самое страшное в жизни. Намного страшнее потратить весь вечер, или, боже упаси, месяцы свиданий в пустую. Людям стоит более открыто выражать свои чувства и намерения. И если в ответ ты услышишь «отвали», ну, что ж — не судьба. Двигайся дальше.

Я подозрительно поглядела на свое пиво.

— Что-то не так? — спросил парень.

— Я что-то больно разоткровенничалась. Это только первая бутылка, а я веду себя так, будто уже напилась. Обычно я столько не болтаю.

Незнакомец рассмеялся.

— Не вижу в этом ничего плохого. На самом деле, я с тобой во многом согласен.

— Правда?

Он согласно кивнул, и от серьезности в выражении его лица, этот парень стал мне еще больше нравиться.

— То, что ты сказала про открытое выражение чувств и намерений, правильно, но не думаю, что большинство людей смогут быть так откровенны. Они предпочитают игры. И хотят верить в сладкую ложь.

Последним глотком я допила свою «Корону».

— Только не я. Со мной можешь быть откровенен в любое время.

— Ты не шутишь?

— Ни капельки.

Повертев в руках пустую бутылку, я посмотрела на парня. Он в свою очередь тоже смотрел на меня, и взгляд его был затуманен и полон мрака, страсти и желания. Я тонула в этих глазах, внизу живота растеклось знакомое тепло, по которому я уже успела соскучиться. Парень облокотился на барную стойку и немного подался вперед.

— Ладно, рискну. Когда я вошел в бар и увидел около тебя свободный стул, то очень обрадовался, что можно присесть рядом с такой красавицей, как ты. И мне понравилось, как сексуально просвечивает твой бюстгальтер через футболку. А выбившиеся прядки волос на шейке смотрятся очень эротично. К тому же, выяснилось, что у тебя есть чувство юмора, и еще ты умна. Посидев рядом с тобой всего пять минут, я уже знал, что ты не позволишь кому попало приставать к тебе, и это мне тоже понравилось. Разговаривать с тобой оказалось очень интересно, но сейчас я могу думать только о том, что секс с тобой должен быть незабываем.

Закончив тираду, Кийо снова откинулся на спинку стула.

— Ого! Ну, ты и наоткровенничал! — воскликнула я, только сейчас обратив внимание, что одеваясь в спешке, напялила черный лифчик под белую футболку. Ай-яй-яй.

— Теперь ты скажешь мне «отвали»?

Я погладила горлышко бутылки и, глубоко вздохнув, ответила:

— Нет. Пока нет.

Парень улыбнулся и заказал нам еще выпить.

Представиться друг другу показалось вполне логичным продолжением разговора, после чего выяснилось, что его зовут Кийо.

— Кийо, — медленно повторила я. — Ясно.

Какое-то время Кийо молча смотрел на меня, а затем на его лице заплясала улыбка. Губы у него тоже красивые.

— Сейчас ты пытаешься меня идентифицировать.

— Идентифицировать? О чем ты?

— Кто я. Раса. Этническая группа. И все в том же духе.

— А вот и нет! — запротестовала я, прекрасно понимая, что именно этим я и занималась.

— В этом нет секрета, моя мама японка, а отец латиноамериканец. Кийо, это сокращенно от Кийотака.

Я пристально вгляделась в его черты, теперь уже зная, откуда эти большие тёмные глаза и смуглая кожа. Причина тому — смесь генов. И мне нравился результат. К тому же, здорово знать о своей родословной. В отличие от него, я знала лишь о предках своей мамы, и что среди них преобладали греки и валлийцы. А что касается моего недобросовестного отца... тут я знала о его происхождении не более, чем о нем самом. По сути, я была полукровкой даже больше, чем обозвал меня керес.

Я поймала себя на том, что бессовестно пялюсь на Кийо.

— Мне нравится результат, — наконец призналась я, на что он опять рассмеялся.

Кийо стал расспрашивать о моей работе, и я увильнула, ответив, что она связана с в веб-дизайном. Не совсем ложь, но и не вся правда. Я получила специальности по нему и по французскому языку. В работе мне не помогало ни то ни другое, хотя Лара клялась, что если я сделаю сайт, это поспособствует притоку клиентов. А сейчас, в основном, мы полагались на устные рекомендации.

Когда, в свою очередь, Кийо сказал мне, что он ветеринар, я воскликнула:

— Не может быть!.

Его темные глаза удивленно распахнулись.