Молли Харпер - У хороших девочек нет клыков (ЛП)
Я всегда надеялась на эту искру химии и совместимости, вспышку ясности, дающую мне понять, что это тот самый парень и то самое время, чтобы я могла просто расслабиться и получать удовольствие. Но случалось это чрезвычайно редко. А моя кульминация была и вовсе неуловима.
Сложив вместе эти крайне разочаровывающие опыты и мою очевидную неспособность высечь ту самую «искру» с любым парнем на планете, я пришла к выводу, что секс не стоит затраченных усилий.
Если бы я хотела провести вечер полураздетой, подвергнуться унижению и не получить ни капли удовольствия, то отправилась бы на рандеву в тюремную камеру. Таким образом, я направила всю свою энергию на работу в библиотеке и одержимое коллекционирование DVD дисков с малоизвестными фильмами BBC. «Женщина в белом» с Джастин Уоддэлл стал откровением.
И вот теперь, спустя годы относительной бездеятельности на личном фронте, мысль о том, что я принимала участие в какой-то случайной и, вероятно записанной на камеру, пьяной оргии с незнакомым щеголем, обескураживала. Самая благозвучная печатная версия моих первых слов в качестве одного из немертвых была: “Какого лешего я натворила?”
Сев в кровати, я обнаружила на себе одежду, что было очень хорошо. Но одетая на мне полосатая хлопковая пижама была чужой, а вот это плохо.
Мой мозг, горло, рот, и все, что находилось выше плеч, ощущало себя распухшим и между собой никак не связанным. Глотательные движения давались с трудом. Я изо всех сил пыталась нащупать ногами край постели. Немножко утешал тот факт, что я предавалась разврату на поистине шикарной кровати. Перекатившись на мягком, словно суфле, матрасе я шлепнулась на пол лицом. (Ой).
- Несчастная, падение – твое второе имя, - простонала я.
Я повисла на еще одном свидетельстве хорошего вкуса, вишневом комоде с высоким, узким зеркалом. Внушительный рост позволил мне прислонить голову к блаженной прохладе стекла чуть ниже рамы. Как только окружающий мир постепенно обрел четкость, я подумала, что зеркало, должно быть, старое или у меня обман зрения, потому что я выглядела… сногсшибательно. Кожа была чистой, гладкой и как будто сияла в полумраке. Словно у модели в рекламе крема для лица. Зубы, став ровнее, и, как будто, ярче, сверкали неестественной белизной. Глаза, обычно грязно-ореховые, стали чистого янтарного цвета. Волосы из обыкновенных прямых-как-палка коричневых прядей, превратились в крупные блестящие волны каштанового цвета с золотистыми и рыжеватыми оттенками. И, если я не ошибаюсь, мой зад выглядел меньше… и подтянутым.
- Она наконец-то сделала это! – взвизгнула я, сжав свою покрытую хлопком пятую точку. – Мама усыпила меня и отправила на «Экстрим Мейковер»[9]!
Я заглянула под рубашку, чтобы увидеть, не случились ли какие-нибудь изменения с моей грудью. Я всегда тайно наделась на чуть более полную чашечку С.
- Нет в жизни счастья.
- Что такое «Экстрим Мейковер»?
Я издала не совсем человеческий звук и в следующее мгновение обнаружила себя вцепившейся в потолок, ногти вонзились в штукатурку, как у какой-нибудь ополоумевшей мультяшной кошки. И уставилась на перевернутое изображение Габриеля, пьющего «Текилу Санрайз».
- Ты! – зашипела я.
- Да? – спросил Габриель, поудобнее устраиваясь на красиво обитом материей стуле с изогнутой спинкой.
- Насильник на свидании! – выкрикнула я, гадая как бы успеть свалиться с потолка и выхватить газовый баллончик из сумочки, находящейся менее чем в трех шагах.
Очевидно, это был не тот ответ, которого он ожидал.
- Прошу прощения?
- Что, черт возьми, ты мне подкинул?
Габриель выгнул бровь.
- Подкинул тебе?
- Вероятно это были какие-то довольно сильные наркотики, раз практически вся ночь выветрилась из моей головы, а сейчас еще и вешу на долбанном потолке! – Я сорвалась на крик. Крохотный голосок на задворках сознания интересовался, каким это образом мои руки и колени также удерживались на потолке, но поскольку меня намного больше занимал вопрос о наличии любых незаконных веществ в моем организме, я потребовала ответа:
- А теперь отвечай, что ты мне подсунул?
- Думаю, будет лучше, если ты слезешь оттуда прежде, чем я все объясню.
- Премного благодарна, но мне думается, что я останусь прямо там, где есть, - возразила я. – А ты, ты останешься там, где находишься, или я… Не знаю, что я сделаю, но это будет действительно больно. Тебе, я имею ввиду.
Он усмехнулся. Это не было дружелюбной улыбкой, скорее ее можно было охарактеризовать как «ты забавляешь меня, жалкое, ничтожное создание, которое я собираюсь сесть». Чрезвычайно белозубая, очень острая улыбка сверкнула на неестественно бледном лице. Именно тогда меня озарило, что я имею дело с представителем неживого меньшинства.
- Ты - вампир!- воскликнула я. Признаю, это не самое оригинальное или проницательное из наблюдений, но я висела вверх тормашками. Не знаю, как передать достаточную весомость этого факта.
Габриель выдал ту тревожащую усмешку снова.
- Да, и ты тоже.
Не знаю точно, как долго я висела там, уставившись на него. Но в итоге обрела свой «для разговоров с дошкольниками» голос и с подчеркнутой медлительностью произнесла:
- Нет, я – библиотекарь. Или, по крайней мере, была им, прежде чем меня уволили сегодня днем, или вчера, в зависимости от того, какой сейчас день. Стой, где стоишь! – рявкнула я, попятившись назад по потолку, когда он подался вперед. Должна признаться, несмотря на ощущаемое в голове странное гудение, это было довольно круто.
- Я даже и не мечтал о том, чтобы пошевелиться, - сказал он, усаживаясь обратно. – Может быть, ты сама захочешь спуститься?
- Нет, я предпо…! – Тут штукатурка, которую я чуть ранее избороздила ногтями, обвалилась. Благополучно приземлившись на ноги, я одернула верхнюю часть пижамы.
- Думаю, мне действительно стоит спуститься, благодарю.
- Я так рад, что ты смогла присоединиться ко мне. – Немертвый хозяин дома жестом пригласил сесть напротив него. Я рухнула на стул, с беспокойством проверив пижаму, чтобы убедиться, что полностью прикрыта.
- Ты - очень необычная молодая женщина.
- Ты не первый, кто говорит мне это.
- Уверен, что так и есть, - кивнул он.
- Значит, я только что висела на потолке, верно? И это не вызванная Пи-Си-Пи[10] галлюцинация? – спросила я.
Он покачал головой.
- Как именно у меня это получилось?
- Ты будешь удивлена, на что способна, особенно в состоянии шока. – Он тепло улыбнулся. – Знаешь, твой ум – очень занятный инструмент. Он битком забит всякой всячиной. Даже теперь, в приступе паники, ты изучаешь и систематизируешь информацию на будущее. Я нахожу это довольно интригующим.
