Оставь мне музыку! - Мира Ризман
— Поразительная наглость! Я бы после такого скандала месяцами из дома не вылезала! — донеслось до Вирджин. Эми, Нария и Люсиль гордо шли по самому центру аллеи, заполонив собой почти всю дорогу, так что желающим их обогнать приходилось забираться на бордюр. Собственно, Вирджин так и поступила, но теперь вынуждена была слушать новые колкости.
— Вчера в шоу Уоллера говорили, что прилюдный отказ омэйю, считай, крест на карьере! — самодовольно заявила Люсиль.
— Можно подумать, нашей мисс Нахалке и раньше что-то грозило, — фыркнула Нария.
— Один процент! — хмыкнула Эми.
— Одна сотая процента! — подхватила Люсиль.
— Не велика разница с нулём! — издав злобный самодовольный смешок, произнесла Нария.
* * *
Вирджин ещё ускорилась и радостно выдохнула, заметив, что до школьных дверей остались считанные шаги. В класс она вошла за пару секунд до звонка, и любопытная Мэри, подскочившая при её виде с места, не успела задать и пары волнующих вопросов, явно вертящихся на языке. На счастье Вирджин, вслед за ней сразу же вошла учительница и в очередной раз повторила уже набившее оскомину предупреждение:
— Экзамены не за горами, и тем из вас, кому не повезёт на фестивале, придётся их сдавать. Поэтому снова решаем логарифмы!
Одноклассницы Вирджин застонали и с явной неохотой принялись за уравнения, попутно жалуюсь друг дружке на ненавистную алгебру.
— И где нам это только пригодиться! — возмущалась позади Вирджин Эми.
— Слишком умные девушки не привлекают омэйю! — жаловалась Нария.
— Скорее бы уже фестиваль! — ныла Люсиль, и только Вирджин была рада математике как никогда прежде. Пусть она сама, как почти все её одноклассницы не отличалась способностями к вычислениям, но решение трудных задач хорошо отвлекало. Никто не шептался за спиной, да и самой некогда было думать о глупостях. Однако не успела она закончить второе уравнение, как её айпи нервно завибрировал.
— Вирджин из Дома Вийе, вас вызывают к директору! — сообщила учительница. Взгляд её при этом был совершенно нечитаемым, потому оставалось непонятным: страшиться ли или радоваться этому вызову. Может, Вирджин хотят отчислить накануне фестиваля? От страха ноги слегка подкашивались, а сердце в груди бешено билось как у кролика.
Кабинет директора находился в том же коридоре: всего пара дверей да лестничный пролёт. Столь короткий путь Вирджин показался дорогой на эшафот. Добравшись до двери, она нервно поднесла руку к сканеру. Красный датчик окрасился в зелёный и проход открылся.
В кабинете директора Вирджин была лишь однажды — за день до поступления в эту школу. Она приходила сюда с матерью и хорошо запомнила тёмную неуютную комнату, напичканную дорогими вещами без всякого вкуса и идеи. Здесь были и золотые настенные часы, и здоровый хрустальный глобус, и роскошные парчовые портьеры, и широченные кожаные кресла. Собственно, за пять лет кабинет не сильно изменился, разве что на столе прибавилось дорогих побрякушек.
— А вот и наша Вирджин, — поприветствовала её улыбчивая дородная директриса.
— Здравствуйте, — вежливо ответила Вирджин, чувствуя, как внутри всё сжалось от напряжения.
— Проходи, дорогая, — почти ласково предложила директриса, и Вирджин подчинилась. Бесшумно ступая по мягкому дорогому ковру, она слышала, как стучит в такт её шагам неугомонное сердце.
Возле директорского стола стояло два кресла с высокими спинками. Вирджин не сразу поняла, что одно из них занято, и была крайне удивлена, когда перед ней вдруг выросла фигура омэйю Ву!
— А вот и моя верная фанатка! — с улыбкой начал он, а Вирджин ошеломлённо замерла. — Спасибо Вам, леди Элеонор! Позвольте ненадолго украсть у вас это юное создание.
— Конечно-конечно, омэйю Ву! — льстиво замельтешила директриса. — У нас за школой отличная оранжерея, и в перемены там почти всегда пусто!
— Вы же не против прогуляться со мной, мисс Вирджин? — мягко спросил Ву, на что лишённая дара речи Вирджин смогла только кивнуть.
Она никак не могла поверить, что это не сон и не иллюзия! Омэйю Ву — такой далёкий и желанный — шёл рядом с ней и любезничал, словно Вирджин была не какая-нибудь юная глупышка, а настоящая леди!
— Давно вы любите музыку, мисс Вирджин? — Казалось бы, банальный вопрос, но для Вирджин он имел невероятное значение.
— Очень! С самого раннего детства! — призналась она. — Это прозвучит ужасно нелепо, но я почти с пелёнок пою ваши песни. Они такие… такие невероятные!
— Ну-ну, не стоит комплиментов, — улыбка Ву стала значительно шире.
Вирджин исподволь косилась на омэйю и находила его всё более и более привлекательным. Он был высок и широкоплеч, в его руках чувствовалась та самая властная сила, по которой сходят с ума все женщины. Черты лица, несмотря на приличный возраст, как и у всех омэйю, отличались правильностью и невероятной красотой. Ни следа морщин! В золотых глазах можно было просто плавиться. От радости, счастья и… потом, уже потом от чего-то более интимного. Вирджин гнала от себя неподобающие мысли, хотя те лезли с удвоенной силой. От Ву исходила невероятная сексуальность, и Вирджин бросало то в жар, то в холод.
— Признаться, ваша горячность меня заинтересовала, — заметил он. — Я, конечно, обычно выбираю девушек, исходя из их таланта, но ваш способ настолько необычен… Что думаете насчёт свидания сегодня вечером? У меня есть два билета на концерт джазового пианиста Клоэ. Слышали о таком?
— О да! Он признанный современный гений! — не смогла скрыть своего восхищения Вирджин. Ещё бы. Клоэ был одним из самых дорогих и почитаемых музыкантов, билет на его концерт стоил целое состояние. И Ву приглашает её!
— Значит, согласны, — резюмировал омэйю. — Я заеду за вами в пять!
Затем он, чуть склонившись, поцеловал Вирджин руку. Казалось бы, обычная любезность, но сколько грации было в этом жесте. А взгляд? На Вирджин никогда прежде не смотрели с таким интересом. Она ощутила, что невольно зарделась. От происходящего просто кружилась голова!
— А пока давайте прощаться, вас ждут уроки, а меня — новые песни.
Он проводил Вирджин до школьных дверей, после чего, удостоив её коротким кивком, величественно прошествовал к воротам, где его уже ждал шикарный серебристо-голубой наномобиль. Звонок разрушил всю магию. Тысячи любопытных глаз устремились в окна и сотни камер уже снимали отъезжающего от школы омэйю. Уже через секунду вся школа знала, что Вирджин удостоилась внимания самого
