Между семьей - Вэнди Джинджелл

— Ой, — сказала я его широкой спине. — У нас проблемка.

***

Джин Ён вернулся через несколько минут после того, как я закончила уговаривать старого психа слезть с холодильника, выведя Зеро из кухни в гостиную. Когда мне удалось усадить старика на стол, а не на холодильник, и я вернулась в гостиную, чтобы высказать неприятные замечания в адрес Зеро, который, в первую очередь, напугал старого придурка и запихнул его на холодильник, за нашим с Джин Ёном диваном послышалось движение.

Зеро, сосредоточившись на Мече Эрлинга, который мягко светился голубым, казалось, не заметил его, и это произошло так быстро и бесшумно, что я тоже едва не пропустила его. В другом конце комнаты у окна кто-то стоял — фигура в синем костюме, которую я сразу узнала. Джин Ён, опустив руку, как раз отворачивался от окна. Было похоже, что он простоял там какое-то время, пытаясь привлечь чьё-то внимание, и вот-вот сдастся.

— Джин Ён! — взвизгнула я и бросилась через комнату, прежде чем он успел полностью отвернуться.

Он тоже почти не замечал меня; отсутствие звука было самым неприятным фактором во всей этой ситуации, и, похоже, оно работало в обе стороны. Однако мой безумный порыв принёс некоторую пользу: Джин Ён резко повернул голову, когда я оперлась о подоконник, и поймал мой взгляд.

Я подманила его к себе, но, к моему удивлению, он колебался, всё ещё отклоняясь в сторону, как будто всё равно собирался уходить.

Я нахмурилась и снова энергично поманила его к себе.

— Вернись, ты, старикан! — огрызнулась я.

Лицо Джин Ёна изменилось — на самом деле, оно почти исказилось в выражении, которого я раньше у него не замечала. Что бы это ни было, кровь прилила к его ушам и губам, а глаза сузились.

— Джин Ён? — повторила я неуверенно.

И тогда я поняла, что это было за выражение: появилось облегчение. Глубокое, переходящее от страха к светлой надежде облегчение. Что за блин? Неужели он подумал? Так оно и было. Он подумал, что мы знаем о его присутствии и не обращаем на него внимания, пока он не уйдёт. Что такого сделал Зеро в прошлый раз, когда ушёл один, что заставило Джин Ёна быть таким уверенным, что мы в любой момент бросим его?

У меня не было ответа, но я собиралась поговорить с Зеро об этом позже. Джин Ён ни в коем случае не должен был чувствовать себя настолько неуверенно из-за партнерства, которое было у нас троих, и думать, что мы бросили его при первых признаках отдаления.

В то же время было важнее выяснить, сможем ли мы вообще общаться с Джин Ёном. Может быть, он мог бы сделать что-то снаружи, чего мы не смогли бы сделать изнутри.

Я указала большим пальцем на комнату позади меня и приподняла брови. Знаешь, что происходит?

Джин Ён пожал плечами и заговорил. Его губы зашевелились, но я не могла разобрать, что он говорил, и мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что я ничего не понимаю, потому что он, как обычно, говорил по-корейски. Только когда я была здесь, на арене, а он снаружи, Между, похоже, переводило не так, как обычно.

Я жестом попросила его остановиться и указала на свои уши, затем покачала головой. Я тебя не слышу. Писать ему записки тоже было бесполезно: Джин Ён не понимал по-английски, а я не умела читать по-корейски.

Он угрюмо кивнул. Он уже догадался об этом. Он дёрнул подбородком в мою сторону, и мне показалось, что я увидела, как он одними губами произнёс слова «No hae bwa».

Блин. Он думал, я смогу что-то с этим сделать? Он хотел, чтобы я попробовала?

Я сделала быстрый неуверенный вдох, затем слегка пожала плечами и кивнула. Можно было попробовать. Зеро ничего не смог сделать, но я даже не должна была видеть Между, не говоря уже о том, чтобы использовать его, так что я уже была аномалией.

Джин Ён кивнул, опираясь ладонями о наружный подоконник и прижавшись лбом к стеклу, не сводя с меня глаз.

Блин. Он действительно думал, что я могу что-то сделать, и ждал, когда я это сделаю.

Я снова подошла ближе и опёрлась руками о подоконник, потянувшись к видению и ощущению Между, которое я так привыкла ощущать повсюду вокруг себя. Оно всё ещё было там; я всё ещё могла чувствовать его и прикасаться к нему. Я даже могла влиять на него. Но вместо того, чтобы быть мягким, осязаемым потоком мягко движущихся кусочков, которые я могла бы превратить в то, чем я хотела его видеть, теперь оно вибрировало; двигалось так быстро и яростно, что казалось, будто оно вот-вот разорвётся на куски — или, может быть, просто вывернется наизнанку — и затем вернётся в изначальное состояние, чтобы проделать всё это заново.

Я больше не была синхронизирована с ним, точно так же, как внутренняя часть моего дома больше не была синхронизирована с человеческим миром, который я могла видеть через окна. Здесь, в доме, всё по-прежнему было мягким и нежным; между мной и внешним миром пролегал бурлящий водоворот Между, который невозможно было сдержать или остановить.

И за этим яростным движением я почувствовала пустоту — ужасную и необъятную пустоту, которая могла быть как временем, так и пространством, и которая отделяла меня и гостиную в моём доме от Джин Ёна и внешнего мира в Австралии так тщательно, как если бы я забрала весь дом с собой в подземный мир. Блин, походу, это, по сути, одно и то же.

— Никто не смеет перемещать мой дом в подземный мир без моего разрешения, — процедила я сквозь зубы. Я тоже прижалась лбом к стеклу, встретившись взглядом с Джин Ёном ещё на мгновение. Я увидела, как его губы изогнулись в предвкушении, а глаза заблестели, и почувствовала, что потрясена, не в состоянии перевести дыхание.

Он не мог быть уверен, что я смогу что-то сделать, но почему-то был уверен.

— Пэт, что ты делаешь? — потребовал Зеро, настороженный и встревоженный.

— Теперь ты кое-что видишь! — огрызнулась я. И, схватив весь этот быстрый, яростный вихрь Между, который вырвался бы из моих физических рук, если бы я попыталась ими воспользоваться, я изо всех сил направила его обратно на себя,