История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук
– Было бы наглостью с моей стороны попросить яблоко для меня и моего друга? Вон того здоровяка. – Акио наклонился к девушке и пальцем указал на Таро, разговаривающего с пожилым торговцем.
– Красивый, – тихо прошептала незнакомка, смущаясь сильнее.
– Так он еще и свободен. Эх, знали бы вы, сколько в его жизни весит мое слово. – Акио придал своей позе важности и поправил одеяния. – Могу замолвить за вас пару словечек.
Девушка расцвела в неловкой улыбке и протянула Акио всю корзинку с фруктами.
– Нет-нет, вы что! – Акио вдруг стало даже стыдно, но незнакомка продолжала упрямо протягивать корзинку, низко кланяясь. – Хорошо, я возьму парочку фруктов, ладно? Только не стоит больше так кланяться. Красавицам вроде вас нужно держать голову гордо. – Акио искренне восхищался девушкой. Она была милой и наивной, а ему всегда хотелось оберегать таких людей.
– Ваши слова слишком сладкие, господин. – Она отвела взгляд.
Акио взял из корзинки несколько яблок и поклонился:
– Спасибо вам. Позвольте задать нескромный вопрос?
Незнакомка округлила глаза и тревожно прижала корзинку к груди.
– Какой сейчас год? – почесав затылок, спросил Акио.
– Шестьсот семьдесят шестой год правления династии Ясуда, – удивленно ответила она.
– Спасибо. – Акио поклонился и, желая избежать неловкого молчания, пошел в сторону Таро.
«Семь лет. Прошло уже семь лет», – наконец узнал Акио.
Он подошел, протянул Таро одно из яблок и прислушался к беседе.
– Да только в нашей деревне за последние годы пропало около тридцати человек. Вам, возможно, покажется, что это мелочи, но для деревушки с населением в две сотни жителей тридцать человек – это большая потеря, – шепотом рассказывал сгорбившийся старик-торговец.
Таро внимательно слушал его.
– Пропадают молодые крепкие мужчины?
– В основном да, но было и пять молодых девушек. – Старик был встревожен и смотрел на Таро с надеждой в глазах.
– Спасибо вам, – ответил тот и поклонился.
– Что по ночлегу – могу предложить вам остановиться в моем доме. Конечно, условия у нас скромные, но чем богаты. – Торговец беззубо улыбнулся.
– Будем искренне вам благодарны. – Таро снова вежливо поклонился.
– Тогда сейчас я закончу и провожу вас, подождете? – Торговец начал спешно собирать нераспроданные овощи.
– Вам нужна помощь? – наконец вмешался Акио.
– Нет-нет, что вы! Ваши одежды такие чистые и красивые, будет нехорошо, если запачкаете их, – неловко отмахнулся старик.
Акио хотел возразить, но Таро метнул на него строгий взгляд и осторожно взял за запястье, отводя чуть дальше.
– Не ставь людей в неловкое положение. Не стоит показывать свое превосходство над другими. Этот мужчина работает здесь всю жизнь и ответственно выполняет свою работу. – Таро говорил так, словно перед ним стоял незрелый ребенок, требующий уроков.
– Не все люди воспринимают предложение о помощи как личное оскорбление, – оскалившись, ответил Акио.
Была у него одна невыносимая черта характера, которая принесла множество бед: стоило сделать Акио замечание, и в нем просыпалось безумное желание причинить боль говорящему. Он старался сдерживать эти порывы по отношению к близким людям, но порой не успевал взять под контроль собственную натуру. А годы, проведенные в преисподней в окружении демонов, сделали его еще более нетерпеливым, так что с момента пробуждения только безумный страх неопределенности останавливал его.
– Сделаем вид, что я этого не слышал. – Таро был холоден, а мыслями словно находился где-то далеко.
Акио откусил яблоко и перевел тему:
– О чем вы говорили с этим стариком? Какие пропавшие люди?
– Последние несколько лет в разных концах империи пропадают молодые люди. Сейчас число пропавших достигло тысячи, и это только известные случаи.
– Тысяча человек, и никто до сих пор не вмешался в это дело? Чем занимаются главы? – Брови Акио сошлись на переносице.
– Самое удивительное – это обстоятельства пропажи. Все люди ушли из дома самостоятельно, по собственному желанию, а позже их больше никто и никогда не видел. Ни одного свидетеля, ни одной зацепки, кроме…
– Кроме?
– Я долго думал, что объединяет пропавших людей, ведь они из разных деревень, кланов, разного происхождения. Возраст – всем им примерно от двадцати до тридцати лет, а также их духовная энергия – это всегда одна стихия. Вода.
– Вода – самая распространенная стихия. Вряд ли это можно назвать серьезной зацепкой, но если большего узнать не удалось…
«Что здесь происходит?! Почему императорская семья бездействует? В деревне не видно ни одного служащего, все словно пущено на самотек», – мысленно недоумевал Акио.
– Ну что, господа, готов вас проводить. – Старик расплылся в улыбке и поправил шляпу.
Эту ночь они провели в скромненьком деревянном доме, переполненном людьми: сам торговец, его жена, взрослая дочь и четверо внуков. Несмотря на бедность, стол ломился от угощений, приготовленных для встречи уважаемых гостей. Дети с любопытством рассматривали ерунду, накупленную Акио, которую он добродушно раздарил малышам. Самой маленькой девочке на вид было года три, и она упрямо следовала за Таро весь вечер, а во время ужина и вовсе набралась смелости – уселась рядом с ним и периодически хватала еду из его тарелки. Таро старался держаться отстраненно, но Акио периодически замечал его неловкую смущенную улыбку.
Сузу – так звали взрослую дочь торговца – сначала нервничала от наглости собственных детей, но после, увидев добродушное отношение господ, успокоилась. Акио сидел и терпел пытки от малолетних хулиганов, устроивших из него карусель, а Таро сносил ухаживания юной девы, желавшей заплести ему волосы. Атмосфера была теплой, наполненной пустыми разговорами и ароматным запахом хуншаожоу[3]. Акио чувствовал себя живым и счастливым.
Сузу потушила свечу и пожелала спокойной ночи. Акио и Таро устроились на большой соломенной лежанке на полу. Здоровяк повернулся на бок, а Акио, закинув руки за голову, слушал пронзительную тишину. И чувствовал боль, которая все больше давила на грудь. Словно кто-то все сильнее и сильнее сжимал ее, стараясь сломать ребра. Акио вспоминал сегодняшний вечер.
«А что, если бы все вышло иначе? Мы ведь тоже могли бы быть так же счастливы?» – думал Акио и, как наивный юнец, представлял себя сидящим за обеденным столом в окружении детей. Такие же мальчишки, только с характерными вьющимися волосами и еще более шумным нравом, висли бы на нем, тараторя и делясь самым интересным, что произошло за день. А после маленькая госпожа с прекрасными синими, как у матери, глазами аккуратно обхватила бы пухлыми ладошками его щеки и, прижавшись маленьким носиком, поприветствовала бы его.
В сердце Акио разливалось горячее чувство мнимого счастья, но темный образ, возникший в мыслях, завис в углу комнаты, и силуэты детей растворились. Осталась лишь тень с пронзительным синим
