Без стежка - Хани Филлипс
Рука Инги на мгновение сжалась на ее плече.
— Тогда пришло время наверстать упущенное. Начнем с весеннего фестиваля.
Инга наклонила голову.
— И, если я не ошибаюсь, это твое свидание. Я просто ускользну через черный ход. Развлекайся, дорогая.
В дверь раздался стук, Инга собрала оставшиеся вещи, ободряюще улыбнулась ей и ускользнула. Виктория медленно, успокаивающе вздохнула и пошла открывать дверь.
Глава 7
Фрэнк изо всех сил старался успокоить учащенный пульс, ожидая возле сарая. Он знал, что пришел рано, но не мог больше ждать. Он нервно провел рукой по швам на запястье. Его несоответствующая плоть всегда чесалась, когда он беспокоился.
Когда Виктория открыла дверь, у него перехватило дыхание. На ней был бледно-розовый сарафан, который струился по ее стройной фигуре и заставлял ее бледную кожу сиять. Густая темная масса волос мягкими волнами спадала по спине, обрамляя ее тонкие черты лица.
— Ты выглядишь прекрасно, — сказал он тихо.
Ее щеки потемнели под оттенок платья.
— Спасибо. Ты тоже.
Он хотел это отрицать, но ее взгляд был несомненно восхищенным. Он внезапно обрадовался, что в панике позвонил Тому этим утром. Мужчина постарше пришел, предоставив облегающие темные джинсы и свежую синюю рубашку, которая была немного тесновата в плечах.
— Это для меня? — добавила она, глядя на букет, свисающий у него в руке.
Фрэнк поморщился от смущения, протягивая ей цветы.
— Я не был уверен, что мужчины все еще приносят цветы, но… — он пожал плечами, — я хотел принести тебе кое-что.
— Они прекрасны.
Виктория улыбнулась ему, и он хотел пообещать приносить ей цветы каждый день, но заставил себя промолчать, когда она открыла дверь пошире.
— Заходи. Мне нужна минутка, чтобы поставить их в воду.
Он последовал за ней внутрь, неуверенно ожидая, пока она исчезнет в маленькой квартире. Лабораторное оборудование все еще доставляло ему дискомфорт, но следовать за ней в ее жилые помещения казалось самонадеянностью. «Я не должен так нервничать». Это просто фестиваль. На публике. И все его соседи наблюдают за ними. Его пульс снова начал ускоряться.
Когда Виктория вернулась, она взглянула на его лицо, а затем потянулась к его руке.
— Мы не обязаны этого делать, если ты этого не хочешь.
Он сжал ее пальцы, изо всех сил стараясь сохранить нежность.
— Я хочу пригласить тебя на фестиваль. Просто прошло много времени.
— Это мой первый раз, — призналась она, и это придало ему смелости.
— Тогда для меня еще большая честь сопровождать тебя.
Фрэнк начал было отпускать ее руку, но она продолжала обхватывать его пальцы, пока они направлялись к двери. От этого прикосновения тепло разлилось по его жилам. Рука об руку они пошли по дороге в город.
Праздник уже был в самом разгаре. Цветы украшали все поверхности, их сладкий аромат наполнял воздух, а их цвета могли соперничать только с праздничной одеждой обслуживающего персонала. Аромат попкорна, сладких яблок и пирожных соперничал с цветами. Продавцы продавали поделки и угощения ручной работы, а дети гонялись друг за другом в толпе. Старомодная карусель крутилась под жесткую музыку каллиопы в центре городской площади, ее ярко раскрашенные лошади поднимались и опускались.
Виктория наблюдала за всем с воодушевлением и широко раскрытыми глазами. Он беспокоился, что ей будет трудно приспособиться к жителям города, но хотя он видел, как ее глаза расширялись еще больше, когда мимо проходил огромный орк, обнимая свою маленькую блондинку, или, когда волк-оборотень выл от энтузиазма, ее улыбка никогда не затемнялась.
— Это чудесно, — сказала она. — Все выглядят такими счастливыми.
«Это правда», — понял он. Инцидент полностью изменил город, но он также объединил их. Никто не казался потерянным или несчастным, даже те, кто сильно изменился. Фрэнк сам улыбался, хотя это было больше связано с женщиной рядом с ним, чем с принятием своей судьбы. Но сейчас было не время размышлять об этой судьбе.
Вместо этого он позволил Виктории идти вперед сквозь толпу, наслаждаясь ее заразительным восторгом.
Они прогуливались среди прилавков торговцев, рассматривая выставленные поделки. Дольше всех она задержалась у книжного прилавка, а вскоре углубилась в разговор с Анджелой, владелицей местного книжного магазина. Аластер, горгулья Анджелы, обменялся с ним несколькими словами, пока они смотрели, как женщины смеются и разговаривают. Они были почти одного возраста, хотя никогда не вращались в одних и тех же кругах.
— Виктория работает над методами фиторемедиации, — произнес он, и Аластер приподнял бровь.
— В самом деле? Это важная работа. Если у нее возникнут проблемы с поиском припасов, пришли ее ко мне.
— Спасибо, я так и сделаю.
«Почему я это сделал», — задавался вопросом он, когда Аластер подошел и собственнически обнял свою пару за талию. — «Потому что я хочу, чтобы она была счастлива, даже если для этого придется продолжать эксперименты».
Внезапный крик восторга заставил Викторию поднять взгляд, и ее глаза снова расширились. Группа детей карабкалась по траве, хватая пасхальные яйца из-под кустов и за деревьями — пасхальные яйца, которые разбрасывал настоящий пасхальный кролик.
— Это не костюм, не так ли? — прошептала она, глядя на большого самца с белой шерстью, его длинные уши подергивались.
— Боюсь, что нет. Это Эд Джарвис. В остальное время года он городской садовник.
— Ух ты. Из него получился очень впечатляющий кролик.
Фрэнк зарычал, прежде чем смог сдержаться, и ее глаза метнулись к его лицу.
— Но ты здесь самый впечатляющий, — прошептала она, прижимаясь ближе к нему.
Он, конечно, ей не поверил, но ее слова что-то успокоили внутри него. Пока они продолжали бродить, наблюдая за толпой, удивительное количество людей останавливалось, чтобы поговорить с ними, и каждое дружеское приветствие помогало ему немного больше расслабиться.
Тени наконец начали удлиняться, небо окрасилось в яркие оттенки розового и фиолетового. Они нашли пустую скамейку на краю площади, съели сосиски и выпили теплое пиво, когда над головой начали загораться маленькие разноцветные огоньки.
— Это был чудесный день, — счастливо вздохнула она.
В груди у него сжалось. Он хотел сказать ей, как ему понравился этот день, но слова застряли у него в горле. Как бы он этого ни хотел, у него никогда не будет будущего. Как она могла доверять ему, что он не причинит ей вреда, если даже Фрэнк не мог доверять самому себе?
Виктория посмотрела на него сквозь ресницы, застенчивая улыбка изогнула
