Там, где цветёт папоротник - Лена Бутусова
И теперь все беличье семейство скакало по ветвям следом за Любомирой, но она только отмахивалась от них – не до белок ей сейчас.
– Твои, что ли, приятели за нами подглядывают? – от глаз охотника не укрылось настороженное внимание лесных обитателей.
Он остановился, втянул носом воздух, словно принюхиваясь. Любомира догнала провожатого:
– О чем это ты? – с деланным недоумением пожала плечами. А ну как охотник решит по дороге пострелять белок?
– Да, вот о них, – Марун, не глядя, ткнул пальцем на сук над своей головой, где в рядок расселись пышнохвостые зверьки, и тех тут же словно ветром сдуло.
Охотник усмехнулся:
– В любимицах ходишь у лесных жителей, Любомира. Видать, и вправду хорошая ты девчонка.
Слова Маруна польстили ведьмочке, как любой молоденькой девушке. Она улыбнулась, но тут же сдвинула бровки и поджала губы, чтобы придать лицу суровости:
– Много болтаешь, Марун-охотник.
Тот усмехнулся еще шире:
– Смотри только, осторожнее будь. Не все звери в лесу такие дружелюбные.
– Так, а ты на что же? – Любомира захлопала на охотника зелеными глазами. – Сам же вызвался провожатым, вот и отгоняй от меня недружелюбных зверей.
И девушка решительно зашагала дальше.
– Да, кабы я всех их мог отогнать, – Марун разом погрустнел, вздохнул и пошел следом за Любомирой.
Лесной полог становился плотнее, в лесу темнело и мрачнело, хоть подлеска было мало, и идти по-прежнему было легко. Особенно в новых подаренных охотником сапожках. И Любомира не удержалась. Обернулась через плечо, спросила с показной насмешкой:
– Чья на мне обувка, а, Марун Северный Ветер? Не для себя ведь готовил, маловата она тебе.
Охотник ответил не сразу. Любомира уже отвернулась от него и все высматривала беличье семейство в переплетении веток, но белки, не дождавшись вкусняшек, ушли заниматься своими делами.
Наконец, Марун проговорил очень тихо, Любомире даже пришлось замедлить шаг, чтобы поравняться с охотником и услышать его слова:
– Жены моей, Марьяны. Только она, почитай, и не носила их. Разок примерила и все.
Головой Любомира понимала, что не стоит задавать следующий вопрос, но любопытство пересилило:
– Что с ней случилось?
Снова Марун надолго замолчал, и ведьмочка уже решила, что он не станет отвечать на бесстыдный вопрос, когда охотник заговорил:
– Медведь ее загрыз позапрошлой зимой. Медведь-шатун. Знаешь, кто это?
Любомира потупилась:
– Прости, я не знала. Болтают в деревне всякое, вот я и… А детки у вас были?
– Народился у нас сынок, да его, крошку совсем, из колыбельки звери дикие утащили, покуда Марьяна в лесу травы собирала. А больше мы и не успели… – Марун только рукой махнул и ускорил шаг, обгоняя Любомиру. Разговор был закончен.
Как ни храбрилась Любомира, но ближе к полудню начала спотыкаться, да и шаг ее сильно замедлился. Марун заметил ее усталость, но все, вероятно, ждал, пока она сама попросит о привале. Но Любомира не просила и упрямо шагала следом за провожатым.
Наконец, он сжалился и остановился возле поваленного ствола дерева. Швырнул наземь свой походный узелок:
– Все, привал.
– Какой такой привал? Дальше идем, до болот еще далеко, – и, повыше подвязав промокшую от росы и растрепавшуюся юбку, Любомира направилась прямиком в чащу.
– Я сказал, привал, – Марун проговорил строже. – Именно, что до болот еще топать и топать, а ты с ног валишься. Что мне тебя потом, на себе тащить?
– Да, я вообще не устала! – ведьмочка принялась возмущаться, но в этот момент неловко запуталась в юбке, запнулась об очередную кочку и едва не упала.
– Вижу-вижу, – охотник по-доброму усмехнулся. – Да, и одежа у тебя неподходящая по лесу ходить. Штаны бы тебе.
– Портки? Как у мужика? – ведьмочка аж задохнулась от возмущения.
Марун только рукой на нее махнул и принялся разводить костер:
– Хворосту для костра собери и шишек сосновых, их тут много в округе нападало.
– А ты чегой-то командовать удумал? – уставшая и растрепанная, Любомира злилась. И на Маруна за то, что так уверенно и спокойно держал себя, и, в первую очередь, на себя саму за то, что оказалась слабее, чем ожидала.
– Я добываю огонь, ты ищешь для него пищу, – Марун строго по-отечески нахмурился, глядя на девушку, и Любомира не решилась спорить с ним. Она устала и готова была переложить на крепкие мужские плечи ответственность за происходящее. Поэтому молча отправилась за хворостом и шишками.
Вскоре озорные язычки пламени затрещали на дровах, и Любомира повеселела. Она любила огонь, Василина даже учила ее огненным знакам, но каждый раз предупреждала, чтобы была осторожна. Огонь – стихия своенравная, для ее укрощения особая мудрость и сила потребны были.
Утолили голод походной снедью. Марун вытянулся возле костра, прикрыв лицо сгибом локтя, и сделал вид, что спит. А Любомира принялась переплетать растрепавшуюся косицу. Волосы у нее были длинные и густые, и привести их в порядок после подобной лесной прогулки было делом не простым. Выбрать весь лесной сор, расчесать, как следует. Любомира распустила волосы и тут едва не хлопнула себя по лбу. Как же она могла забыть о подарках Василины? О чудесном зеркальце, показывающем правду, о гребешке, отгоняющем нечистую силу, а главное, о путеводном клубочке? Впрочем, Марун пока что вполне справлялся с ролью проводника. Поэтому Любомира достала зеркальце и гребень и принялась расчесывать волосы, время от времени поглядывая на себя в зеркальце.
И сама собой на уста выплыла песенка. Даже не песенка, а наговор, который Любомира мурлыкала себе под нос каждый раз, когда причесывалась. Волшебные слова о здоровье и благополучии в доме. Девушка вздохнула: как там был без нее Шуршаня? Остался совсем один за домом приглядывать. Поторапливаться нужно было, а охотник, как назло захрапел. Ведьмочка искоса глянула на него, но Марун лег неудобно, прямо за ее спиной. И тут ее осенило.
Любомира продолжила причесываться и, словно невзначай, повернула зеркальце так, чтобы в нем отражался мужчина. Ежели он и вправду медведь-оборотень, то волшебное стекло покажет его истинную суть. Вытянула шею, чтоб получше рассмотреть спутника и… увидела в зеркальце отражение светло-карих глаз Маруна. И было в них что-то такое терпкое, текучее, словно то были две капельки липового меда. Охотник только делал вид, что спит, а сам тихонько смотрел, как Любомира причесывается.
Девушка резко обернулась, думая, что застигнет мужчину врасплох, но тот даже не дернулся:
– Подглядываешь! –
