Академия Клейто - Екатерина Тимошина
— Храм Посейдона… — грустно ответил мужчина.
Я удивленно обернулась на его голос, вскинула брови и сказала:
— О-о-о… ну если раньше он не обращал внимания на мольбы Сида, то на такое точно обратит. — заключила я, устало вздыхая.
Кайнерис, не отрываясь, смотрел на разрушенный храм, а я смогла лучше разглядеть его русалочий образ. Интересно то, что его костюм полностью исчез, открывая на всеобщее обозрение красивую, накачанную грудь и крепкий торс, наделенный всеми необходимыми кубиками и мышцами. А еще у него удивительно красивый хвост! Ярко-красный! Я и не знала, что у русалок такой бывает. А на бедрах у него висел широкий пояс из какого-то металла, с которого свисали красные водоросли, точно ленты.
На верхней части груди, ключицах и плечах также имелась россыпь мерцающих чешуек. А на сильных руках были надеты массивные перчатки с широкими наручами, украшенными красными морскими цветами. Левое плечо прикрывала большая раковина такого же алого цвета с серебряными цепями и красными драгоценными камнями. В ушах были вставлены небольшие серебристые колечки, по несколько штук на каждое ухо.
Лоб и скулы молодого Ведьмака украшала все та же чешуя, но она имела несколько иную форму и словно становилась более округлой, как если бы это были рубины. А длинные белые волосы с цветными прядями живописно развевались в воде и были украшены красным жемчугом, нанизанным точно бусины.
Красив тритон. Те, что выходили из поезда, не отличались подобной эффектностью. Даже их чешуя была более земляного и грязного цвета. А у Кайнериса она вся блестит и светится, имеет настолько яркий цвет, что оттеняет окружающий пейзаж.
Но от созерцания меня отвлекла мысль, как долго я здесь? Сколько прошло времени с момента моего исчезновения? Наверное, не слишком много, но события отличились такой насыщенностью, что мне захотелось прямо здесь просто упасть и притвориться трупиком. Лишь бы меня никто не трогал, не обзывал, не обвинял и не пытался похоронить заживо.
А еще я не кушала, о чем усиленно запел мой живот. Только вот представлять, чем питаются русалки, мне совершенно не хотелось. Сырую рыбу я даже в рот не возьму, не то что проглочу.
— Идем, ведьма. Ступай за мной. — сухо произнес мужчина, даже не оборачиваясь в мою сторону.
Я же медленно поплыла за ним. Больше все равно было некуда. Хотя кто бы знал, насколько сильно мне хотелось домой, к маме и папе… А еще я очень боялась за брата, но искренне надеялась, что ему удалось выбраться… Не то, что мне…
Плыть нам пришлось недолго, скорее всего мы по-прежнему находились на территории той академии, потому что спустя несколько минут мы уперлись в дверь с табличкой: “Убедительно просим вас убрать хвост”. И я мысленно застонала, представляя, что сейчас снова придется “переобуваться” из хвоста в ноги.
Мы зашли в знакомый шлюз и дождались, когда вся вода уйдет. Мужчина моментально сменил хвост на ноги и вытянулся во весь рост, красуясь совершенно сухим и чистым костюмом, даже про черные лакированные ботинки не забыл.
Я посмотрела на него щенячьими глазками, уже и не надеясь на помощь. Кайнерис фыркнул, не скрывая своей глумливой ухмылки, присел на корточки и медленно подался вперед, заглядывая в мои глаза.
— Снова не можешь? — хрипло произнес он.
Я лишь отрицательно помотала головой, не отрываясь смотря в его красивое лицо. Вот сколько раз я пересматривала “Ведьмака”, втайне мечтая выйти за него замуж. И вот теперь он стоит на корточках у моих ног. А я едва сдерживала свои шальные руки, чтобы не потрогать его.
Мужчина положил на мое бедро свою руку, которая оказалась удивительно горячей, а еще говорят, что рыбы хладнокровные. И медленно начал вести ею по направлению к моему заду, обернутому в чешую. Хоть все и прикрыто, только все равно казалось чем-то очень интимным.
— Что… что ты делаешь? — дрожащим голосом спросила я, испуганно посматривая то на его самодовольное лицо, то на наглую руку, почти добравшуюся до моей очень ранимой мадам сижу.
— Помогаю убрать твой хвост. — все так же хрипло ответил он.
— Но до этого ты так не делал. Ты уверен, что именно так надо? — пискнула я, сглатывая слюну, вмиг ставшую вязкой.
— Абсолютно… — выдохнул мужчина.
И со следующим ударом своего трепыхающегося сердца я отчетливо почувствовала горячую ладонь, поглаживающую мою голую кожу в опасной близости от трусов купальника.
Я оттолкнула назойливую конечность и вскочила на ноги, чтобы смутиться еще сильнее, потому что мою грудь обдало горячим дыханием. Испытывая желание прикрыться, я сложила руки на груди, только вот это не помогло ни капельки. Мужчина и не подумал встать с корточек, а продолжал нагло пялиться на мою грудь, спрятанную самым обычным розовым купальником.
— Глаза выше! — рыкнула я, касаясь рукой его подбородка и задирая его повыше. — Да и можно уже встать. Мне, конечно, безумно приятно, когда передо мной стоят на коленях, но сейчас я не в том настроении.
Глаза мужчины метнули молнии, и губы искривились в неком подобии улыбки.
— Не в настроении, значит? — поднимаясь на ноги, прошипел он.
— Абсолютно… — копируя его, с придыханием ответила я.
— Идем, — снова хватая меня за руку, потащил этот мужлан.
— А понежнее нельзя? — крикнула я, пытаясь выдернуть свою руку из его стального захвата, на проще освободиться от бульдога, чем от него.
— Ты же не в настроении… — вскидывая одну бровь, гаденько протянул он.
Я лишь фыркнула и усердно перебирала босыми ногами по холодному полу. Ему-то хорошо в костюме и обуви, а я почти голая в одном купальнике. Я даже поежилась, ощущая, как неприятные мурашки побежали по коже.
Мы быстро шли по длинному коридору, который казался абсолютно пустым. Ни дверей, ни картин, ни освещения. Я абсолютно не понимала, зачем его сделали таким длинным и бесполезным. Но долго думать мне не дали, пропуская в широкий холл, хотя скорее это была приемная. Там за длинным столом сидела женщина, не знала бы, где нахожусь, приняла бы ее за обычного человека.
Женщина вскочила на ноги, чтобы поприветствовать Кайнериса, но запнулась, увидев меня. Она хлопала ртом, силясь что-то сказать, но не произнесла ни слова.
Кайнерис пронесся мимо нее, рявкнув, чтобы к нему никого не пускали, и втолкнул меня в кабинет. Полагаю, что это был его кабинет. Усадил меня на диванчик, а сам прошествовал к огромному столу и не менее огромному креслу, опустился в него и сложил ручки перед собой.
— Слушаю, ведьма! — властно произнес он, а глаза полыхнули синим.
Глава 8.
