Академия Клейто - Екатерина Тимошина
— Да как ты смеешь со мной так разговаривать, ведьма?! — еще яростнее зарычал он, а злость, что вокруг него клубилась, начала еще и ощутимо светиться. Красиво, правда, страшно.
— Послушай, самец, если хочешь, чтобы я с тобой нормально разговаривала, тогда тебе следует со мной нормально обращаться, а не вот так вот, — я демонстративно позвенела цепями, еле отрывая их от пола. Капец, тяжелые! Но виду не подала.
— Хочешь, чтобы я тебя освободил, объясни вот это! — и он также демонстративно помахал своей правой рукой, на которой красиво поблескивала и мерцала красными искорками наша нить.
— Не могу.
— Что значит не могу???
— То самое и значит!
— Ты же это сделала!
— Не я!
— Ты!
— Не я!
— Ар-р-р!!! — грозно прорычал Кайнерис и со всего маху стукнул по колонне, к которой я была привязана. На меня посыпалась каменная крошка, колонна подозрительно заскрипела и начала падать.
Я испуганно закричала, уже представляя, как от меня останется лишь мокрое место, и прощаясь с таким странным и жестоким миром. Я зажмурила глаза и постаралась сжаться в крохотный комочек, надеясь, что так колонна меня немного пожалеет и передумает падать, ну или упадет в противоположную сторону.
Сижу жду. И ничего. Тогда я распахнула глаза и задрала голову, чтобы увидеть, как мужчина двумя руками держит колонну. Не знаю, можно ли сильнее выпучить глаза, но я очень старалась.
— Вылезай! Чего расселась?! Я долго не удержу ее! — рявкнул Кайнерис, вырывая меня из оцепенения.
Я посмотрела на свои руки, на которых цепей уже не было, вскочила на ноги и рванула, куда глаза глядят.
Оказалось, что мы были в помещении, напоминающем храм, так как тут имелся алтарь, чья-то статуя и высоченный крестовый свод с потрясающей красоты колоннами, которые его удерживали. Правда, на одну колонну теперь стало меньше. А это значит, что сейчас может и сам свод рухнуть.
Я в ужасе замерла и задрала голову наверх, наблюдая, как по своду бежит трещина, раздаваясь самым жутким звуком из всех, мной услышанных. Так звучит смерть.
С потолка начали сыпаться куски камней, капителей остальных колонн, отделки и еще бог знает чего. В небо взвились клубы пыли, которая активно заполняла нос, заставляя тот чесаться, а после и вовсе задыхаться.
Я оглянулась назад, чтобы посмотреть на мужчину, который все также пытался удержать колонну. Звук трескающегося свода стал громче, и я осознала, что если он сейчас не попытается убежать, то будет погребен заживо. Да и с нашей привязкой я все равно далеко не убегу.
Тогда я, ощущая безрассудную храбрость или даже безумную, бросилась к мужчине, схватила его за руку, вынуждая отлепиться от колонны, и рявкнула, стараясь перекричать звук падающих камней:
— Да брось ты эту штуку! Бежим!!!
Кайнерису делать было нечего, так как колонна начала стремительно крениться, поэтому он вместе со мной припустил в поисках выхода. К счастью, он хотя бы знал, в каком направлении следует бежать.
— Беги, ведьма, беги! — попытался придать мне ускорения этот мужлан. Вот выберемся, ух задам ему. Еще не придумала как, но обязательно придумаю! И с этими мыслями, благодаря которым во мне открылось второе дыхание и даже как будто меньше начал колоть бог, я припустила сильнее.
Мы бежали, как зайчики от обстрела, лихо маневрируя между падающими осколками, перепрыгивая через уже валяющиеся препятствия. Зал этого храма казался поистине огромным и каким-то бесконечным.
— А вдруг тут есть другие люди? Они же погибнут! — в панике подумала я, когда меня резко одернули назад, больно схватив за руку, но зато спасая от упавшей в метре от меня огромной балки, которая обдала облаком пыли и пронизывающим самое сердце звуком громкого удара оземь.
— Какие люди? Ты с какой планеты свалилась, ведьма??? Нет тут никого. И хватит трепаться, беги быстрее, иначе не успеем! — кричал Кайнерис, крепко удерживая меня свободной от нити рукой, заставляя ту практически обмотать нас, но что удивительно, это абсолютно не мешало движению.
Мы влетели в шлюз, мужчина хлопнул по выключателю на стене, моментально закрыв двери, а помещение шлюза начало также стремительно наполняться водой.
Мгновение — и рядом со мной уже потрясающей красоты русал или тритон, как обычно принято их называть. Он сидел на полу и нервно хлопал по наступающей воде своим алым хвостом.
— Да что с тобой не так, ведьма?! Убирай ноги! — взвыл он, с опаской косясь на закрытые двери шлюза.
— Я не знаю, как вернуть хвост… — тихо прошептала я, чувствуя, как по моим щекам уже бегут слезы. От страха, от всего пережитого и от той неизвестности, что ждет меня в будущем.
— Р-р-р… — отчаянно прорычал Кайнерис и положил свою руку на мою ногу. Его глаза опалил яркий синий свет, а спустя мгновение мои ноги подкосились, обрушая меня на пол. Я испуганно взвизгнула и изумленно уставилась на меняющиеся ноги, которые покрывались неким пузырем, обрастали чешуей и вскоре стали серебристым хвостом.
Только превращение было завершено, как нас полностью накрыла вода, и ворота шлюза распахнулись, выпуская в бескрайний океан.
Глава 7. А что ты сейчас сломал?
Катя
Мы отплыли как можно дальше и обернулись, чтобы посмотреть на результат глупой вспышки гнева. Храм некогда был красив. Такой же скелетообразный, но с необычными вылезающими пузырями. Знаете, есть такая игрушка-антистресс, где шар перевязали сеткой, и если его сжать в руке, то сквозь ячейки этой сетки будут вылезать раздутые части шарика. Только храм выглядит намного благороднее и величественнее, а эти пузыри, скорее всего, являются окнами. А в местах, которые выступали подобно балкончикам, лежат перламутровые раскрытые моллюски с огромными мерцающими жемчужинами.
Монументальный вход в храм, из которого мы так стремительно вылетели, украшают статуи с морскими коньками, которые явно сейчас посматривали на нас совсем недобрым взглядом.
И роскошные, взмывающие ввысь красные водоросли словно обнимали храм, пытались пожалеть его и утешить за тот вред, что ему причинили несносные людишки, то есть русалки.
Храм напоследок жалобно хрустнул и с протяжным скрипом рухнул на дно морское, сметая резким водным потоком растущие рядом рифы и рыбок, случайно мимо проплывающих.
— А что ты сейчас сломал? — поинтересовалась я, вглядываясь в воду, ставшую непроглядной из-за поднявшегося со дна песка и мелких
