Хирургические убийства - Елизавета Берестова
Доктор Нода встретил их по-приятельски, слоно старых добрых знакомых: предложил кофе и крекеры. От угощения Вил вежливо, но весьма решительно отказался.
— Естественно, господин коррехидор, вы можете не утруждать себя объяснениями, по какому поводу вы посетили мою скромную обитель, — заявил он, и нимало не смутившись, налил себе кофе из закопчённого кофейника, который по виду являлся ровесником самого доктора, — вас сюда привела смерть господина Тохи.
— Верно, — подтвердил Вил, — что вы можете сказать по этому поводу.
— По этому поводу у меня есть много чего сказать, только большинство слов, что просятся на язык, я поостерегусь произносить в обществе дамы, — Нода привычно взъерошил свою шевелюру, которая и без этого находилась в беспорядке, — но, если отставить в сторону моё мнение по поводу молодых идиотов, имеющих нехорошую привычку тащить в рот всяческую гадость без разбора, скажу вот что. Вызвали меня вчера часов около десяти. Ирвин Тохи не был на завтраке и не явился на работу в свою смену. У них смена по четыре человека через день. Трое пажей отправились в комнату Ирвина, и, когда никто не ответил на стук, просто вошли в его спальню.
— У пажей отдельные спальни? — удивилась чародейка, — условия просто мечта. В Академии магии даже аспиранты живут по двое в комнате.
— Что вы хотите! — махнул рукой доктор, сделав большой глоток кофе, — они же все отпрыски самых знатных семей Артании, титулы, наследственная служба при дворе и всё такое. И обнаружили они своего приятеля уже остывшим. Понятное дело, шум подняли, с одним особо чувствительным, вообще истерика сделалась. Я еле-еле его в чувства привёл. Пришлось по сиятельной мордахе пару пощёчин отвесить, а потом уж и полстакана коньяка сделали своё дело: зубами стучать уже на третьем глотке перестал, допил и из комнаты своим ходом вышел. Работал он потом, или его величество пожалел страдальца, я не знаю. Передо мной наш покойник лежал.
Доктор Нода сделал паузу, даже глаза прикрыл, как человек старающийся во всех подробностях припомнить минувшее событие.
— Я ж понимаю, что к самому виновнику торжества вас и на милю не подпустят, — усмехнулся он, — сталкивался уже, знаю, как некоторые древесно-рождённые ко вскрытию относятся. Так что постараюсь доложить во всех подробностях, а, если понадобится, копию заключения о смерти вам в коррехидорию пришлю, — Вил кивнул, давая понять, что эта самая копия лишней в их расследовании не будет, — не стану ходит вокруг да около, скажу сразу: парень передознулся наркотиками. Он лежал лицом вниз около стола, на котором стояла изрядно опустевшая бутылка коньяка. Одна бумажка из-под порошка, что Тохи успел употребить валялась на полу, а вот вторая (или уже не знаю, какая по счёту за тот вечер порция) оказалась смертельной. Он даже не смог проглотить её до конца.
— Причина смерти не вызвала у вас никаких сомнений? — спросила Рика, вооружившись блокнотом.
— Ни малейших, — без колебаний ответил доктор, — зрачки у парня были размером с радужную оболочку, кожа синюшная, какая бывает при отказе сердца, а сам характер и расположение трупных пятен были весьма характерны. Добавьте к этому множественные внутрикожные экхимозы.
— Это точечные кровоизлияния, навроде синяков, — поспешила объяснить чародейка, увидев непонимающий взгляд Вилохэда, — согласна, — это уже относилось к доктору, — экхимозы — вполне характерное явление при смерти от передозировки наркотиков. Они возникают…
— Эрика, я понял, о чём говорит доктор Нода, — остановил чародейку Вил, — подробности излишни.
— Отличная подготовка, коронер, — похвалил доктор, одарив Рику одобрительным взглядом поверх очков, — в ротовой полости и носовых ходах обильные пенистые выделения. Я определил отёк лёгких и остановку сердца. Полагаю, для Тохи вчера последняя доза оказалась далеко не первой, извините за невольный каламбур. Парень уже закинулся чем-то часа два назад, затем вернулся в свою комнату, отдал должное коньяку, после чего его потянуло на продолжение банкета. У него с собой было два пакетика. Один он принял — бумажка валялась на полу, а второй не успел. Организм буквально запротестовал, и, собственно, протест этот выразился в отказе органов дыхания и остановке сердца. Таким образом королевский паж нашёл свой бесславный конец. Для семьи я, естественно, я написал благопристойное заключение, в котором указал смерть по причине острой сердечной недостаточности.
Рика осмысляла услышанное. Картина смерти, описанная доктором Нодой, полностью соответствовала её представлениям о том, что случается с людьми, злоупотребляющими различными запрещёнными в Артании препаратами.
— А что именно принимал Тохи? — спросила она.
— Вот тут-то, господа офицеры Королевской службы, и начинается самое интересное, — доктор в очередной раз попытался пригладить свои вихры, — сначала я подумал, что желтоватый порошок, добрая половина которого осталась в бумажке, — вытяжка из листьев кустарника, произрастающего на Южных островах, и известного в Артании как веселильный куст. Но нет, ничего похожего. Я сделал анализ и не выяснил ровным счётом ничего, кроме того, что субстанция несёт в себе следы, как это ни странно, углеводородов. Точнее определить состав мне не удалось.
— У вас остались образцы? — Рика записала мнение Ноды в свой блокнот.
— Естественно, — кивнул тот, — охотно передам их в ваше распоряжение. Может быть, здесь не помешает квалификация чародея.
Вил внимательно слушал разговор двух специалистов и старался составить собственное представление о произошедшем, но мысли его параллельно двигались и в ином направлении: он размышлял, что для начала нужно осмотреть комнату погибшего и побеседовать с коллегами. Наверняка у парня были приятели или даже друзья среди пажей. Они-то точно должны были знать о пристрастиях младшего сына Елового клана.
Пажи проживали в западном крыле дворца на втором этаже, куда их любезно проводили по приказу его величества Элиаса.
— Здесь жилые комнаты, — тоном продавца недвижимости, расхваливающего товар, проговорил слуга в безукоризненно отглаженной форме, — живут юноши по одному в комнате, а кухня, туалет и ванная комната у них общая.
— Которая дверь ведёт в комнату господина Тохи? — поинтересовался коррехидор, оглядывая совершенно одинаковые двери в коридоре.
Слуга указал нужную дверь и замер в двух шагах.
— Благодарю вас, — бросил Вил на пороге, — вы свободны.
— Может быть, вашему сиятельству понадобиться какая-нибудь дополнительная информация, — вытянулся
