Наложница генерала (СИ) - Цвик Катерина Александровна
В гостях у губернатора Эвлеи мы пробыли почти неделю. И нет, это время мы провели не только в постели. Хотя с темпераментом Сержа все могло повернуться именно так. Но, как оказалась, Эвлея теперь тоже находилась под его протекторатом, и они с Родриго провели не один час, обсуждая ситуацию в городе и его окрестностях.
Вообще, дела с титулами и подчинением здесь обстояли так: глава королевства Лантар — король; глава провинции, в том числе южной провинции Эверет — наместник провинции; глава города — губернатор. Над губернаторами — это выборная должность — не всегда, но чаще всего стоят господа аристократы, которые обитают в замках неподалеку и отвечают иногда сразу за несколько городов или сел и имеют титулы: наместник городов и наместник земель. Здесь еще не появилось деление аристократии на баронов, маркизов, графов, герцогов и так далее. Хотя, как по мне, это удобнее, и Серж говорил, что принятие подобного законопроекта уже близится. И вот если следовать местной иерархии, то он сейчас наместник городов и земель южного приграничья Эверета, а если следовать градации титулов моего мира, то я бы отнесла его к графу или даже герцогу.
Ранее семья эн Даркен наместничала в соседнем городе Рейвен и прилегающих к нему землях, а сейчас владения Сержа увеличились чуть ли не в пять раз, и к нему перешел замок с многообещающим названием Коготь. Туда-то мы и отправлялись, чтобы принять дела у управляющего, разместить гарнизон солдат, которые прибыли вместе с генералом, и уже потом совершить обход всех его новых территорий.
Уезжать из губернаторского дворца, где мы с Сержем провели очень счастливые минуты, не хотелось. Почему-то наше пребывание у таких гостеприимных хозяев подарило мне ощущение отпуска, того самого медового месяца, и я бы не отказалась хоть немного его продлить. Но дорога звала вперед и, распрощавшись с Родриго, Клаэритой и их девочками, мы отправились в путь.
И только отъезжая от их дворца, я вспомнила об Авае и решила поинтересоваться ее судьбой у Сержа. Даже мысленно покачала головой — я ведь подсознательно намеренно выбросила из головы весь негатив и позволила себе отдаться чувствам и счастью, которое испытывала. А сейчас, словно и в самом деле возвращаясь из отпуска, вспоминала о заботах.
Кстати, я ведь дала себе слово, что буду заниматься с Мартиной и изучать знахарское ремесло. Лекарь меня все равно учить ничему не станет. Здесь эта профессия — прерогатива мужчин, а вот знахарство — женщин. Совершенно отдельно стоят жрицы Лимы, но и их умения мне недоступны. Так что…
— Мартина, на корабле мы остановились на свойствах пустопорожника и как его правильно сушить…
Писать, сидя в трясущейся карете, было неудобно, а я не полагалась на свою память настолько, чтобы запомнить все свойства растений и их применение, поэтому начала более детально расспрашивать Мартину о тех травах, которые мы уже изучили во время плавания, и заодно обновляла знания о них.
Мужчины скакали рядом на лошадях, а мы неплохо проводили время за обучением. Все лучше, чем просто смотреть в окно. Хотя подросшая Ханна все равно не давала особенно скучать.
Внезапно карета остановилась, и я выглянула в окно, чтобы понять, чем вызвана остановка. И то, что удалось разглядеть, мне очень не понравилось.
Глава 15
Глава 15
— Что там? — увидев мою реакцию, нахмурилась Мартина.
— Мне кажется, там на кого-то напали. Впереди перевернутая телега, но мне плохо видно.
— Нужно пойти посмотреть. — Мартина передала уснувшую Ханну служанке.
Но выйти мы не успели — к нам подошел солдат из сопровождения:
— Пожалуйста, оставайтесь в карете. Сейчас там все осматривают.
Я понимала предосторожности охраны и без споров осталась в карете, но ожидание было утомительным. Наконец, к нам подошел Серж:
— Впереди разоренный обоз. Есть тяжело раненные. Нам придется здесь задержаться. — И обратился к знахарке: — Мартина, буду признателен, если вы окажете пострадавшим помощь.
— Конечно! — Подруга тут же подхватила свой походный чемоданчик, с которым никогда не расставалась, и, опершись на руку Сержа, вышла из кареты.
Я поспешила следом, но немного задержалась, чтобы переговорить с мужем:
— Серж, в окрестностях города небезопасно?
Он немного помолчал, явно решая, говорить мне или нет, но все же сказал:
— В последние полгода на всей территории приграничья участились разбойные нападения. Людей грабят и угоняют в рабство, но выследить разбойников не получается. Родриго уверен, что у налётчиков есть осведомители в городах, и в Эвлее тоже. Именно поэтому они так осмелели, что уже грабят караваны чуть ли не под стенами города. По этой же причине отследить местоположение их баз невозможно, и наши люди появляются на рабских рынках Кахета.
Так вот что так горячо губернатор с Сержем обсуждали за закрытыми дверями! Однажды, когда проходила мимо, слышала приглушенные дверью горестные восклицания Родриго. И положение дел во владениях мужа мне не нравилось.
— Неужели нет даже подозреваемых? — нахмурилась я.
— Есть, но без доказательств осудить столь значимых людей нельзя. Я еще не успел заняться этим делом всерьез.
— Понятно…
— Не волнуйся, я разберусь во всем этом. — Серж приобнял меня за плечи.
— Конечно, — вздохнула я и улыбнулась мужу. — Пойду помогу Мартине.
— Там только тяжело раненные и убитые. Остальных увели. Ты уверена, что хочешь это видеть?
Уверена ли я, что хочу видеть подобное? Конечно, не хочу! Но я могу им помочь, и мне нужно учиться.
Я кивнула и пошла к Мартине.
Раненых оказалось трое: двое мужчин и одна женщина. Мужчины явно были из охраны обоза, а женщина в возрасте, скорее всего, попала под руку похитителям случайно.
Это все я оценила за доли секунды, а потом Мартина меня увидела:
— Все-таки решилась, — одобрительно кивнула она. — Тогда доставай бинты, корпию[1], спирт…
И понеслось…
То, что делала Мартина, отличалось от того, что, в моем представлении, могла делать знахарка средневековья или даже средневековый лекарь, ведь тогда не знали о свойствах спирта и необходимости обеззараживать рану. Могли прижечь ее или залить кипятком, а чаще просто очищали от видной глазу грязи. Обеззараживающие свойства спирта открыли позже.
Ранее Мартина мне рассказала, что правильному обеззараживанию ран когда-то научили всех жрицы. Конечно, местные еще не знали ни о каких микробах, но колдовство жриц позволило им видеть и чувствовать больше. Именно они научили лекарей делать специальный настой на травах, который принимался внутрь и не позволял развиваться воспалению, которое в два счета могло довести пострадавшего до гангрены. Этот же настой помогал при затяжных простудах и воспалениях легких. Я сама его определила как местный вид антибиотика и еще больше прониклась уважением к жрицам, которые исподволь меняли этот мир к лучшему. Если бы то же самое попытались сделать знахарки, то «ученые» лекари, как и в нашем средневековье, вполне могли заклеймить всех более удачливых в исцелении женщин злобными ведьмами. Местным колдуньям и так приходится нелегко, и все же костры Лимы не пылают повсеместно. И я уверена, что когда-нибудь жрицы выйдут из тени, и тогда многое изменится. Но до этого момента явно еще далеко.
Пострадавшим мужчинам пришлось лечить колотые и рубленые раны на теле, а вот женщине досталось по голове. Мартина сказала, что ее, скорее всего, ударили рукоятью меча, но глубоко рассекли кожу, поэтому столько крови. Также по состоянию женщины было видно, что у нее сотрясение мозга. И если рану мы с подругой зашили, обработав до этого иголку и хлопковую нить в спиртовом растворе, то сотрясение так просто не вылечить.
А еще женщина все время плакала, усугубляя свое состояние, и постоянно приговаривала:
— Внучка, внученька… Увели ироды… Украли…
