Наложница генерала (СИ) - Цвик Катерина Александровна
Мартина посмотрела на это и дала ей снотворное. При таком состоянии женщины это было лучшим выходом.
Подлеченные же охранники обоза рассказали, что на них напал большо отряд вооруженных конных людей. Наемники из охраны попыталась защитить обоз, но их смели в считанные минуты.
Да уж, если такое происходит повсеместно в приграничье, то я понимаю, почему Серж так торопился сюда приехать.
[1] Корпия – заменитель ваты, растрепанная ветошь или нити ветоши, её используют для перевязки язв или ранений.
Глава 16
Глава 16
Дальнейший путь прошел в тяжелых размышлениях. Произошедшее показало, что в приграничье все очень и очень непросто. Перед глазами все еще стояли убитые и раненые, но я постаралась отодвинуть эти мысли чуть глубже и подумать о другом.
Принц хотел задержать генерала в Эверете, а еще лучше вообще вывести его из игры — это раз. Он не хотел открытой конфронтации — это два. В приграничье уже довольно давно орудуют неуловимые разбойники, похищающие людей — это три. И что из этого следует? Кахет еще не готов к полноценной войне и пытается таким образом кусать приграничье? Одно другому не мешает. Но… Что-то у меня в голове все же не складывалось. Именно вот эти укусы разбойников и вмешательство самого принца. Вернее, складывалась, но с учетом того, что разбойников никак не удается поймать и размах их деятельности растет, мысли возникают совсем невеселые.
Я потерла лицо и с усилием провела ладонями по волосам. Все мои «раз, два, три, четыре, пять» ничего не стоят. Я не вижу целой картины, пазл не складывается — вот моя главная проблема.
— Эмма, может, тебе успокаивающей настойки дать? — с сочувствием посмотрела на меня Мартина.
— Нет, спасибо, — я слабо улыбнулась подруге.
— Я серьезно. Ты, наверное, никогда раньше такого не видела.
Я хотела ей сказать, что видела и не такое. Ага, по телевизору. Но… Телевизионные картинки приучили нас к некоему равнодушию и мультяшности того, что там показывается. А в жизни все воспринимается совершенно иначе, и правда в том, что сегодня я и в самом деле пережила неслабую встряску.
— Держи, — не слушая меня, Мартина протянула бутылек. — Сделай глоток. Больше не надо. Тебе сразу полегчает.
И я решила не геройствовать. Взяла бутылек и, отпив глоток, ощутила яркий вкус трав.
— Спасибо.
— Да не… — Тут Ханна, спавшая все это время на руках служанки, закряхтела и заворочалась. — Ой, а кто это у нас проснулся и кому нужно поменять пеленки? — переключилась Мартина да дочку.
И все наше внимание было отдано малышке.
К деревне, в которой решили переночевать, мы приехали еще до заката. Она выглядела зажиточной. Дома селян были аккуратными, построенными из камня — здесь это самый распространенный материал для строительства, — огороды обработаны и почти в каждом дворе зеленели виноградные лозы.
Отряд солдат, следовавший с нами, разбил лагерь за пределами деревни, а наша карета и телеги с ранеными проехали внутрь.
Дорога очень меня утомила — не привыкла я к таким долгим путешествиям в душных каретах, которые трясутся на ухабах, как припадочные. Несколько раз очень хотелось попроситься пересесть на лошадь, но я уже узнала, что прежняя Эмма на лошадях не ездила и вообще женщинам из высшего общества не пристало ездить самим — их принято возить. Поэтому я с тоской провожала всадников взглядом и прикидывала, как бы легализовать свое умение и желание ездить верхом, но пока так ни до чего не додумалась.
Дороги здесь оказались далеко не такими хорошими, как близ Эверета — пришлось по ним немного попутешествовать, пусть и не по своей воле. Сейчас меня особенно «впечатлила» та, на которую мы свернули с основного тракта, чтобы попасть в эту деревню. Из-за неучтенной остановки мы не успели бы доехать до села, в котором планировали остановиться. К тому же обоз, на который напали разбойники, шел как раз через эту, а пришедшая чуть позже в себя женщина с разбитой головой рассказала, что она мать местного старосты. Хотела под защитой обоза отвезти внучку в гости к родственникам, которые жили в городе, но не срослось.
Так что мы совместили полезное с полезным: отвезли женщину домой, раненых лечиться и сами нашли где переночевать.
Деревня нас встретила угрюмыми лицами. Все провожали взглядами телегу с понурившейся старухой с перемотанной головой и шептались. Каким-то образом староста уже знал о нашем приезде и встречал на деревенской площади перед своим домом.
Только глянув на мать он все понял и ссутулился, будто на его плечи упала большая тяжесть. Народ тем временем собирался вокруг. Все они чего-то ждали. Может того, что староста или его мать упадут на колени и начнут рвать на себе волосы, может, какого-то иного представления, но Серж не дал реализоваться ни одному из вариантов. Он слез с лошади, встал перед людьми и заговорил:
— Я — наместник этих земель генерал армии Эверета Серж эн Даркен. Я прибыл сюда недавно, но уже могу сказать, что сделаю все, чтобы остановить беззаконие, которое сейчас творится на моих землях. Если у кого-то есть какие-то сведения о разбойниках, прошу вас их мне сообщить.
— А как же те, кого уже убили и угнали в рабство? — раздалось откуда-то из толпы.
Лицо Сержа потемнело:
— Я не могу вернуть вам ваших близких из чертогов Лимы и не могу вернуть тех, кого уже продали на рынках Кахета, но я обещаю, что пройдет совсем немного времени, и дороги и тракты приграничья снова станут безопасными. Вы сможете жить, не оглядываясь и не опасаясь! — Реакции от деревенских он больше ждать не стал, развернулся и обратился к старосте: — Нам нужно несколько комнат для ночлега. К кому можно обратиться?
Ночевать мы осталась у старосты. Нам выделили лучшие комнаты, накормили сытным деревенским ужином и разве что спать не уложили. Серж уснул не сразу — одолевали мысли. Но в скором времени крепко меня обнял, прижал к себе и засопел.
Мне же не спалось. Вроде бы так сильно устала за день, но заснуть никак не получалось. Пролежав так довольно долго, вздохнула и аккуратно вывернулась из объятий мужа — хотела сходить в сени, где специально для нас поставили ночное ведро.
Тихонько отрыла дверь комнаты и замерла, услышав еле слышные голоса:
— Кирим, как думаешь, что-то изменится? У нас ведь еще пятеро диточек подрастает. Я ж не переживу, ежели кого еще у нас отнимут, — всхлипнул женский голос.
— Не знаю. Ты сама слышала, о чем сейчас везде гутарят[1]. Будто все это не Кахет делает, а наш король, чтобы заработать на рабах побольше монет для своих столичных дворцов и полюбовниц. Ежели так, то этот залетный генерал ничего не сделает. И уж лучше тогда под Кахетом быть свободными, чем там же, но рабами.
— Ох-ох-хонюшки…
Я тихонько отступила обратно и закрыла дверь. А пазл ведь складывается, но все далеко не так, как представляли себе эти селяне…
И точно так же, как только что вздыхала мать семейства, повторила, глядя на спящего мужа, и я:
— Ох-ох-хонюшки…
[1] Гутарят – говорят (сленг).
Глава 17
Глава 17
Утром мы снова отправились в путь. Я не выспалась и была злой, а потому хмурилась и отмалчивалась. В груди поселилось нехорошее предчувствие. Еще слишком неопределенное, но я знала, что оно появилось не на пустом месте. Как дитя своего время, я хорошо представляла, что такое информационная война и к каким последствиям она может привести. Если о переходе под руку Кахета уже вовсю шепчутся селяне, то что можно сказать о горожанах? Уверена, там тоже идет своя обработка, и им были организованы другие проблемы, которые им якобы создает король и его ставленники. Наверняка в городах сейчас активно ведется вербовка тех, кто поддержит новую власть. Все не так просто, но судя по разговорам селян, у которых мы ночевали, эта тактика уже приносила плоды. Вот так практически бескровно Кахет может отжать немалые территории приграничья.
