Сама себе хозяйка (СИ) - Красовская Марианна
В общем, пришлось дядьке Тамиру в деревню ехать к кузнецу, чтобы он дальше сам стекла оправлял. Тот, понятное дело, половину в пыль покрошил, а то, что смог, я потом долго переделывала. И все равно было легче, чем с нуля.
Вообще-то зеркала давным-давно производили на Севере, это я уже знала. На Юге их тоже делали… те же северяне. И не сказать, что прям дорого, но они держали монополию. Поговаривали, что наши тоже до каких-то там технологий додумались, но такие гладкие и чистые зеркала у них все равно пока не получались. Проблема была в том, что в придорожном трактире просто не было лишних денег на такую роскошь, да и зачем оно там? Попробуй-ка стекло по нашим дорогам довези в целости и сохранности на телеге! А вот дядьке Тамиру вожжа под хвост попала, захотел он и все тут. Тем более, я с него за магию денег не брала.
А Озеров и вовсе заказал зеркала по каким-то своим чертежам. И выпуклые, и вогнутые, и большие, и маленькие. Я поглядела, догадалась, что он какой-то механизм хочет соорудить, но вот что именно в той бородатой голове — без понятия. Ну пусть развлекается. Дядько стекла закажет, я их посеребрю, а дальше не мое дело. У них своя жизнь, у меня своя.
Кстати, визит княжеский мне оказался очень даже выгоден. Озеров махом выписал мне и подорожную, и рекомендательное письмо к стекольщикам. Мне оно не нужно было, зеркалами я заниматься не собиралась, но кочевряжиться не стала, взяла. Лишним не будет.
Дар у меня все же был маловат, аккурат для ювелирки. Большие поверхности меня выматывали. Пару недель повалявшись в постели, я поняла, что такая работа не для меня. Разделаюсь с заказом князя и займусь чем-нибудь другим. Лучше я полы в трактире мыть пойду, чем ещё раз попробую сваять целиковую серебряную оправу.
Что ж, теперь у меня хотя бы были деньги и документы, подтверждающие личность. А значит — я могла открыть счёт в банке. Но вот сюрприз-сюрприз, и не сказать, чтобы приятный. Без опекуна или родича мужского пола — хрен мне, а не самостоятельная жизнь. Я баба, к тому же сирота. Не положено. Ладно, в банк со мной обещался сходить Тамир и даже уточнил, что я смогу распоряжаться СВОИМИ деньгами самостоятельно. А вот с работой было сложнее. Мало кто готов был взять женщину. Во всяком случае, платить мне наравне с мужчиной никто не собирался.
Но и на постоялый двор я возвращаться была не готова. Там Даринка с мужем и вечно всем недовольная Малика. И что-то мне подсказывало, что в ближайшее время у Даринки появятся детишки, а ее сестричка попытается выйти замуж и сбежать из отчего дома. А на кого тогда ляжет львиная доля домашней работы? Правильно, на мои хрупкие плечи. Спасибо, я лучше в Буйске. Во всяком случае, вернуться я всегда успею, Ганна и Тамир мне поклялись, что в случае чего не прогонят.
И кстати, насчёт деревенских дядько был совершенно прав. Не приняли они меня. И вслед плевались, и гадости говорили, и про родителей что-то пытались вякать. Я даже одной разговорчивой бабе по лицу заехала. Зря, конечно. Потом меня дядько Тамир от толпы деревенских отбивал. И не было рядом ни одного целителя, даже студента не было, чтобы мне синяки и разбитую губу по-быстрому залечить. Словом, в деревню я больше не ходила, больно надо.
А на исходе зимы мы договорились с почтовой службой и поехали в Буйск. К тому времени у меня уже была кой-какая одежда, и про окружающий мир я знала не так уж и мало. Возможно, даже больше, чем деревенские.
Жила я теперь в южной половине Уруса. Страна большая, даже выход к морю имеется, но на севере, не у нас. В целом Урусом правит государь Радимир Второй, и правит разумно, народ не жалуется. Но то на Юге, у нас и люди не такие, как на Севере, и голода никогда не знали, и климат тёплый, мягкий. Выращивают пшеницу, рожь, овощи и фрукты, рубят лес, строят дома из дерева и камня. Торгуют с Ханганской степью, дикой, но довольно богатой, везут хлеб и фрукты на Север.
На Севере холодно, там нет чернозема и мало солнца, зато есть рудники, мануфактуры и маги. Там же лучшие в Урусе университеты.
Маги имеются и на Юге, тот же князь Озеров, к примеру. Он природник. Все южные князья или боевики, или природники. Потому назначены на своё место — следить за урожаями и чтобы Ханган не слишком наглел. Хороший климат и плодородная земля в совокупности с грамотным управлением способствовали всеобщему процветанию, короче. И ведь процветают, даже в нашей глуши никто голода не знает, раздетым не ходит.
Но вот с правами женщин в Южных провинциях полный тухляк, и меня это напрягает. Наверное, как раз потому, что женщина из хорошей семьи работать не должна, ее распрекрасно прокормит муж и черная щедрая земля. Но я-то сирота, меня никто задаром кормить не будет, поэтому я планирую ехать на Север. Тамошние нравы, по слухам, более прогрессивные. Там какие-то реформы продвигают, и женщины даже могут владеть собственностью.
Мы с дядькой прибываем в Буйск уже по темноте, но это и понятно: зима, солнце рано садится. Останавливаемся все же не в гостинице, а в доме Тамировой сестры. Этого следовало ожидать, но мне все равно неловко. Тем более, она меня узнала.
— Дочка Марысина, что ли? Зачем ты ее с собой притащил? Она ж дурочка безгласная.
— Теперь уж нет. Исцелилась девочка. Читать и писать выучилась, магичит понемногу. Вот, будет в Буйске жить.
— Ты на меня ее, что ли, повесить собрался? Так мне убийцево дитя не нужно. Пусть уходит. Я тебе сразу говорила, что ты зря ее пожалел. Отец у неё сумасшедший был, а она в него пошла.
Глава 8. О противоречиях и заблуждениях
Ох и всбесила меня эта дрянь! Никому не позволю Милкиных (теперь уже моих) родителей дерьмом поливать. Я шагнула вперёд, отодвигая дядьку, а он и не противился. Знает уже мой характер.
— А доказательства у вас есть какие-то, госпожа почтенная? Документальные свидетельства? Дело об убийстве моей матери закрыто было? Официально отец убийцей объявлен?
— Хм, а она и в самом деле выздоровела, — удивленно ответила дородная дама в бархатном платье. — Я думала, ты преувеличиваешь.
— Я похож на шутника? — строго спросил дядько.
— Не замечен был, — признала дама. И уже ответила мне: — Нет, документы я не видела. Что там с делом об убийстве, понятия не имею, никогда не интересовалась. Да и прошло с тех пор пятнадцать лет. Но это не значит, что я готова пустить тебя к себе в дом, даже если мой брат за тебя ручается.
Говорила она твёрдо, чисто и как-то по-городскому, что ли. Не употребляла просторечных слов, не проглатывала окончаний. Да и одета была роскошно и строго. А возразить мне ей было нечего, я даже потерялась. Интересно, где здесь ближайшая гостиница? Свою позицию женщина обозначила предельно четко.
— Не дурите, девки, — неожиданно рявкнул дядько. — Мне только истерик тут не хватало. Ты, Милка, стой смирно, не дёргайся. На ночь глядя я никуда тебя не пущу. А ты, Яська, язык свой поганый укороти. Я, чай, твой старший брат, а не какое-то там… Ночевать мы у тебя будем, изволь комнату приготовить. А утром поговорим.
Я на всякий случай промолчала. Что-то мне не хочется обратно на улицу, там холодно и противно. А еще у меня спина болит, я в почтовой карете два дня спала сидя. И поесть бы горячего и свежего!
Некоторое время дядько и его сестра сверлили друг друга взглядами и были очень похожи: трактирщик и дама в бархате. Дядько выиграл. Его сестрица отступила.
— Одну ночь, — строго сказала она.
— Ужин и ванну, — пискнула я. — Можно в комнате.
— Ванна — это само собой, — снисходительно бросила дама. — Не хватало мне тут грязных деревенских девок на моих простынях.
— Дядь, она у тебя что, княгиня? — шепотом спросила я, когда мы плелись следом за хозяйкой дома. — Я думала, ты из простых.
— Яська замуж удачно вышла, — подумал и вздохнул: — Охмурила чиновника, что в нашем дворе раненый после нападения разбойников лежал. Ничего не скажешь, чисто сработано.
— Дети есть?
— Так сын. Учится на Севере.
