Горное королевство - А. К. Малфорд
Кэрис ахнула, когда Реми ткнула пальцем в шею.
– Она умирала прямо там, на склоне горы, загнанная в ловушку. Но Баба Теодора – в то время она была Верховной жрицей красных ведьм – увидела это. Она призвала мидон брик, самую мощную магию, и обменяла свою жизнь на жизнь Морганны. Баба Теодора знала, что Морганна – ее преемница. Говорят, что, увидев, как умирает хранительница их клана, Морганна обрела невероятную силу. Она перехватывала стрелы прямо в небе, обращая их на стрелявших. Морганна провела ведьм через перевал, а сама осталась ждать северян.
Сквозь языки пламени Реми увидела, как усмехнулась Бри.
– Когда все солдаты собрались на перевале, Морганна обрушила вершину горы на их головы и погребла весь Северный легион в каменной тверди родной земли. Она расколола гору ради спасения клана и стала Бабой Морганной – новой Верховной жрицей красных ведьм.
После этих слов воцарилось долгое молчание, пока не заговорил Хейл:
– Значит, красные ведьмы не бросились на помощь Горному королю?
Реми одарила Восточного принца неприязненным взглядом. Какое он имеет право намекать, будто красные ведьмы сделали недостаточно, чтобы спасти тех фейри? Похоже, единственное, что имело значение для таких как он, это сколько жизней было отдано за королевскую семью.
– Многие помогали… и все там полегли.
Хейл склонил голову, потирая подбородок.
– Как тебе удалось спастись?
– Не помню. Вместе с остальными.
В костре громко треснуло полено, и в звездное небо взметнулся столб искр.
– Ты бежала с родителями? – продолжал допытываться принц.
Талхан почесал переносицу. Кэрис нахмурилась, Бриата закатила глаза.
– Нет. Они погибли.
Реми пристально посмотрела на Хейла – пусть только попробует еще что-то сказать.
– Говоришь, что ничего не помнишь. Откуда тогда знаешь? Ты не пыталась их искать?
Его зоркие глаза следили за Реми сквозь пляшущее пламя.
– Отвяжись от нее, – тихо проворчала Кэрис.
– Мне просто любопытно, – пожал плечами Хейл.
– Ну конечно, что вам наша жизнь, мы ведь существуем просто для вашего развлечения. Ведьмы для фейри – только странные создания, которые умеют колдовать! – Терпение Реми лопнуло.
– Я этого не говорил, – нахмурился Хейл.
И у него еще хватило наглости сделать обиженный вид после тех гнусностей, которые он тут наплел.
– Вам доставляет удовольствие видеть нашу боль, принц? – напирала на него Реми.
Хизер прижалась к ней плечом – молчаливая просьба умерить пыл, но Реми уже было не остановить. Сознание собственного превосходства, которое демонстрировали фейри в их мире, она считала вопиющей несправедливостью. Если в Горном королевстве к ведьмам относились как к равным, то другим фейри это совсем не нравилось, особенно Хеннену Востемуру.
– Ты перевираешь мои слова, ведьма, – процедил сквозь сжатые зубы Хейл.
– Ты сам никогда не сражался один на один. Ты нанимал других, чтобы они сражались за тебя или вместе с тобой. – Пусть Реми и не участвовала в рукопашном бою, но за словом в карман не полезет.
– Не говори чепухи! – отрезал Хейл.
– Да вы и впрямь испорченный богатый ублюдок! – прорычала Реми.
Хейл широко раскрыл глаза и вскинул брови, а потом снова нахмурился.
Ага. В яблочко.
– Уж лучше ублюдок, чем жалкая трусиха.
Этот выпад застал ее врасплох, поразив в самое сердце. И тем не менее он был прав: она трусиха. И самое ужасное, что все это понимали.
Реми уставилась на мерцающие красным руки: опять она потеряла бдительность. Поднявшись, она пробормотала наспех придуманную причину и направилась в черноту леса.
– Отлично, Хейл, – сердито произнесла Бриата.
Заметив, что Фенрин тоже поднялся со своего места, Реми прибавила шагу:
– Не ходи за мной.
На этот раз колдун послушался.
Когда она отошла от костра, сияние, исходившее от ее рук, усилилось. Мягкий красный свет позволял разглядеть землю под ногами и не споткнуться о камни, почти незаметные под опавшей листвой. Ее натруженные ступни были снова вымазаны землей, но, по крайней мере, боль от долгого дневного перехода отступила.
Невдалеке блеснула вода. Реми приблизилась к неширокому ручью, где они наполняли водой бурдюки и котел для жаркого. Она посмотрела на медленную, журчащую воду и глубоко вдохнула. «Жалкая трусиха» – так назвал ее Хейл. Реми ощутила жгучий стыд, и руки снова запылали. Если бы у нее было зеркало, она бы увидела, как горят и ее глаза. Впрочем, ей даже не нужно было никуда смотреться – она чувствовала этот звенящий зуд. Девушка сделала еще один глубокий вдох. Звон постепенно утих. Красное сияние потускнело, и темнота снова окутала лес.
За спиной раздались тихие шаги – это была Кэрис. За то время, что Реми провела вместе с фейри, она научилась различать походку каждого. Талхан топал шумно, как медведь. У Бриаты тоже была твердая поступь, но легче, чем у брата. Хейл шагал уверенно и почти бесшумно, как горный лев. Кэрис двигалась легко и изящно, словно танцуя.
Фейри остановилась рядом с Реми, распуская длинную светлую косу и расчесывая волосы пальцами. Обе молча смотрели на ручей. Реми решила на ночь заплести свои длинные пряди, но пальцы не слушались. У Хизер это получалось ловко и легко. Просто удивительно, что Реми позволяла коричневой ведьме так долго делать это за нее.
Кэрис снова запустила пальцы в волосы и, встряхнув головой, позволила им заструиться по спине.
– Мне не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь довел его до белого каления, как удалось тебе, – призналась фейри. – Это впечатляет.
– А вы с ним близки?! – выпалила Реми. Она тут же захлопнула рот, но слова уже слетели с языка.
– Я все жду, когда ты меня спросишь, – засмеялась Кэрис.
Продолжая плести косу, девушка молча ждала, что скажет та.
– Нет, я не с ним и даже не хочу.
– Но почему? Он…
Реми не знала, как лучше закончить мысль. Красивей Хейла она еще не встречала. Терялась от одного его взгляда.
– Красив? – засмеялась Кэрис. – Нет, у меня есть глаза, конечно, он красив, и добрая душа…
Реми раздраженно цокнула языком.
– Нет, это так и есть, – с уверенностью сказала Кэрис. – Но бывает грубоват и резок.
– А почему вы не хотите с ним быть?
Реми постоянно видела их вместе. Они почти всегда держались вдвоем. Хейл прислушивался к Кэрис больше, чем к кому-либо.
Кэрис хотела было сказать что-то еще, но ее плечи поникли.
– Была
