Их любимая игрушка (СИ) - Анна Хрустальная
— Вот видишь? Всё не так страшно, даже наоборот. И так может быть всегда, даже если сумеешь отпустить все свои страхи без чужой помощи и хотеть этого по личной инициативе.
— Х-хотеть этого… самой?
— Это не так уж и сложно, как и нет никакого смысла нас бояться. Ну, а теперь, поднимайся. И, если чувствуешь такую потребность, сходи в туалет, а потом завтракать. Тебе понадобится много сил уже эти вечером.
Часть 3
Лучше бы Найт не лишал меня своего ментального наваждения. И не возвращал моё собственное восприятие реальности, когда я меньше всего этого ждала. После пережитого почти шокирующего физического наслаждения со страстным желанием испытать не менее бурное продолжение, обещанное со слов того же Найта, меня накрыло резким упадком психического отката едва не сразу после того, как он ушёл. Тут же со страшной силой захотелось забиться в дальний угол, разрыдаться и умереть от стыда из-за того, что мне так понравилось всё то, что он со мною здесь сделал.
Ведь это всё неправильно! Он совершенно чужой для меня человек (да и не человек он вовсе, раз уж на то пошло). Я не должна была так его хотеть и так обильно течь под его руками. Не говоря уже о полученном его стараниями оргазме. Но я ничего не могла с собой поделать. Моё тело и часть моего одурманенного мозга меня не слушались, а то, что он вытворял… Даже сейчас, вспоминая об этом и, по сути, всё ещё чувствуя его прикосновения и толчки пальца во влагалище, мне невольно хотелось стиснуть покрепче бёдра и хоть как-то загасить заново разгорающийся жар острого возбуждения. Он словно меня пометил, заложив с первого же захода условный рефлекс-реакцию на себя и все свои со мной манипуляции.
Может поэтому мне и было так морально больно. Из-за того, что я чувствовала к нему то, что не должна была испытывать в принципе. Он наш враг! Он не человек. И, если верить словам отцам, из-за них погибла моя мама!
Правда, предаваться затяжной рефлексии у меня не получилось. Как только Найт проследил, чтобы мною был съеден почти весь приготовленный для меня завтрак, после чего мужчина куда-то вышел через образовавшийся в стенке проём, не прошло и десяти минут, как я снова услышала характерный шелестящий звук отъезжающей в стеновой паз монолитной панели. В это время я уже сидела у панорамного окна в очень удобном, но явно не земного производства «кресле», забравшись на его сиденье с ногами и занимаясь во всю уничижительным самокопанием.
Естественно, первая реакция на очередное вторжение в мой новый маленький мирок, которой меня в те секунды приложило — это неслабый испуг и не менее сильное волнение. Ведь Найт говорил, что сегодня меня ждёт какая-то инициация. И чтобы я заранее к ней готовилась. Правда, он упоминал о вечере, а сейчас, если судить по виду из окна, вроде бы ещё только позднее утро.
— Добрый день, мэм. Я Имани, и с этого дня я буду прислуживать вам в качестве личной горничной, компаньонки и поверенной.
У меня чуть ли не сразу отвисла челюсть и округлились глаза, когда я услышала от вошедшей в комнату (надеюсь, всё-таки ЗЕМНОЙ) девушки, что, оказывается, у меня будет личная прислуга! Хотя я и так не ожидала увидеть здесь кого-то ещё, кроме Дэя и Найта, даже зная, что в этом доме должен был жить кто-то ещё. Например, те же слуги. Меня же привезли сюда не сами хозяева имения. И на вряд ли они готовили мой сегодняшний завтрак собственноручно.
— Има…
— Да, Имани. И, не переживайте. Я тоже землянка-человек.
Красивая, молодая мулатка (может старше меня всего на несколько лет) с приятным бронзовым цветом кожи, больше похожим на загар, чем, на свой врождённый оттенок, сделала несколько очень даже уверенных шагов в мою сторону, сдержанно и приветливо улыбаясь в ответ. При этом её стройное тело среднего роста было облачено не в привычную для людей служебную форму какой-нибудь гостиничной горничной, а в строгий тёмно-фиолетовый костюм из брюк и жакета с высоким воротником, который поначалу показался мне почему-то цельным комбинезоном.
Тёмные волосы беспощадно стянуты в пучок на затылке, из-за чего невольно создавалось ощущение, будто Имани лысая, хотя данный образ её ничуть не портил. У неё была очень красивая форма головы, не говоря уже про черты лица (мало чем отличающиеся от европейских, если не считать очень пухлых губ) и точёную фигурку. Обычно таких красавиц разбирают нарасхват модельные агентства и… прочие представители новых госучреждений, занимающиеся устройством рабочих кадров из людей в частные владения и заведения, принадлежащие Иным. И то, скорей всего, модельные агентства тоже уже давно не принадлежали человеческому населению Земли. Сомневаюсь, что на нашей планете осталось хоть что-то, на что мы ещё сохранили свои старые права прежних владельцев. Если так подумать, мы уже и сами себе не принадлежали.
— И-и… что же вы будете тут делать, в качестве моей личной… горничной?
— Всё, что входит в мои прямые обязанности, мэм. Приводить вас в порядок, помогать одеваться, раздеваться, инструктировать по поводу некоторых вещей и вопросов, а так же ухаживать за вашим телом, волосами и выполнять все мелкие поручения с любыми вашими капризами.
Вот это поворот! Я даже как-то не сразу поверила в то, что Имани говорила обо всём всерьёз, а не была послана моими похитителями, чтобы развлечь меня столь забавным выступлением. А ещё, я бы скорее поверила, что ко мне приставили личную надзирательницу, но никак не служанку — на все руки мастера.
— И ч-что… Вы будете всё это делать одна?
Снова красивые пухлые губы синеглазой мулатки растянулись в приятной, может даже чуть снисходительной улыбке несостоявшейся королевы «Мисс Мира 2025».
— По большей части да. Но, если потребуется помощь, буду приглашать и других местных служанок.
Ого! Да здесь действительно настоящее сословное имение с целым штатом слуг из безропотных людей-марионеток. Интересно, она пошла сюда работать добровольно или же ей заранее перепрошили мозг?
— И как давно вы здесь уже работаете, Имани? Если
