Их любимая игрушка (СИ) - Анна Хрустальная
Я бы, наверное, не смогла бы пошевелиться в этот момент, даже если бы ко мне не применили ментального воздействия. Поскольку ласки Найта оказались воистину нереально чувственными и нежданно возбуждающими. Даже ткань комбинации нисколько не приуменьшала полученных от них ощущений. Будто по коже разливали сладкий жар эрогенной неги, пульсирущей в каждом нерве умопомрачительными разрядами. Так что вздрагивала я едва не каждую секунду, пока он неспешно мял мою грудь и теребил соски, перемещая широкую, горячую ладонь то с одного полушария, то на другое, и… и уже лениво, явно подразнивая, оглаживал второй рукой мой живот и лобок. Пока не начал задевать мои половые губы большим пальцем и намеренно, но ещё слегка, надавливая на самую их чувствительную точку схождения над не менее воспалённым клитором.
В конечном счёте, я стала не просто вздрагивать чуть ли не от любой его нежданной манипуляции, но и несдержанно всхлипывать или громко глотать ртом воздух.
— Вот видишь. Я же сказал тебе правду. А ты столько понапрасну боялась.
И голос Найта тоже продолжал довлеть над моим сознанием не в меньшей степени, добавляя острых ощущений к его нестерпимым прикосновениям.
А потом меня и вовсе чуть было не вынесло за пределы здравого рассудка, когда мужчина забрался под подол моей комбинации, задрав его практически до рёбер, и накрыл мою киску без излишних препятствий.
— Только не говори, будто ты никогда-никогда не ласкала себя тайно и не знаешь, что такое кончать. А может ты даже занималась этим далеко не в одиночку, а с кем-то из своих подружек в интернате? Кто-то постарше вначале показал, как это надо делать правильно, а потом… ты уже не могла остановиться и сама.
Боже, его слишком смелые и знающие пальцы просто взяли и раздвинули мои половые губы, подставляя под прохладный воздух спальни мой горячий клитор и остальные воспалённые складочки, которые тут же накрыл, заскользив по ним безумно возбуждающим давлением. Пока ещё лёгким, почти невесомым и от того невыносимо раздражающим каждую мою интимную точку. Мне даже захотелось выгнуться, закатить глаза и простонать в полный голос. Особенно, когда он прошёлся по моему клитору, немного его помассировав, а потом спустился к девственному входу во влагалища. И даже там умудрился пройтись по нежной плоти без проникновения, размазывая мои же соки и распаляя в каждой разбуженной им же клеточке ничем неконтролируемую похоть.
— А может ты оказалась более смелой и решила пойти дальше? Изучала себя пальчиком изнутри? Открывала в себе новые, невиданные ранее ощущения и возможности?
Я снова громко ахнула и мелко задрожала, когда один из пальцев Найта проник в меня, всего лишь ненадолго вызвав лёгкий дискомфорт. При иных обстоятельствах я бы точно была шокирована тем, что кто-то, совершенно для меня чужой и незнакомый, трогает меня там и делает подобные вещи, которые никто ещё не делал со мной за всю мою не такую уж и короткую жизнь. А теперь… он заставляет меня постанывать, вздрагивать, течь от возбуждения и… хотеть большего. Даже не знаю чего именно. После нескольких неспешных погружений его пальца в мою ноющую вагину с нажимом на очень чувствительную стеночку или точку, мне стало казаться, что этого для меня слишком мало. Более сильное и острое возбуждение разгоралось под неглубокими толчками чужого проникновения, требуя куда решительных и ощутимых действий. Одного мужского пальца мне вроде уже как было недостаточно. Поскольку сладкие судороги, охватывающие меня изнутри, отдавались в более ненасытной глубине разбуженного лона, желая избавиться от этой невыносимой «пустоты» чувством физической заполненности.
И, похоже, Найт прочитал мои мысли. А может и был их непосредственным сценаристом, углубив/ускорив толчки и одновременно накрыв клитор большим пальцем, а второй рукой сжав мой сосок до сводящей с ума сладкой боли. И я всё-таки выгнулась, от удивления расширив глаза и едва не жалобно поскуливая от того, что он вытворял с моей киской. Как трахал пальцем моё влагалище, а большим массировал клитор, приближая долгожданную разрядку буквально за считанные секунды.
— Хочешь большего, да, Алана? Чтобы в тебя вошёл большой возбуждённый член и заполнил едва не до основания?
Я снова не сдержалась и застонала. А потом снова и снова, не останавливаясь и не понимая, почему я не могу этому противиться. Почему ещё больше возбуждаюсь под развратными фразами Найта и практически плыву под его взглядом и тоже явно возбуждённым выражением потемневшего лица.
И ведь я действительно этого хотела. То, о чём он говорил, пусть даже не имея никакого понятия, что я испытаю на самом деле, когда увижу вблизи настоящий мужской пенис, а потом… когда он в меня войдёт. Подобные вещи или фантазии из не такого уж и далёкого прошлого казались для меня раньше какими-то ирреальными и чуждыми. Но сейчас я уже была готова умолять своего растлителя, чтобы он привёл свои издёвки в исполнение.
— Хочешь, Алана? ХОЧЕШЬ?
— Да!.. Пожалуйста! — последние слова я простонала умоляющим голосом, неосознанно вцепившись в грудь брюнета, но уже мало что соображая.
Удары его пальца стали более жёсткими и слышными. Наверное, при иных обстоятельствах я бы сгорела от стыда, ощущая, что он со мной там делает и как его рука бьётся о мою промежность, пока его большой палец натирает мне клитор и уже доводит моё перевозбуждение до критической точки неминуемого «взрыва».
— Умница! Вот так. Не сдерживайся! Дай этому напряжению выплеснуться полностью…
Я уже действительно не могу. Предел достигнут. Найт нависает над моим лицом, практически касаясь моих губ своим бесстыжим ртом, пока его пальцы проводят со мной свой греховный ритуал и заставляют сдаться, без какого-либо сопротивления. И я сдаюсь. Вернее, «взрываюсь». Беспомощно вскрикивая и выгибаясь ещё больше и уже сама пытаясь насесть на палец мужчины, чтобы он не останавливался и проник в меня на всю глубину.
— Да! Какая же ты молодчинка. Ведь можешь, когда «хочешь»… Уже не терпится посмотреть, как ты будешь извиваться на моём члене.
Мне бы хоть чуточку протрезветь от его уничижающих словечек, но меня ещё сильнее прикладывает или пронизывает смыслом последней фразы Найты, отчего оргазм, кажется, только усиливается и бьёт в голову чуть ли не навылет.
— Молодец. Хорошая девочка… А теперь представь, что это лишь капля в море, и что мы можем сделать с тобой по-настоящему, когда проведём первую инициацию. И что будем делать с тобой потом…
Честно говоря, я не хотела вникать в то, что он мне нашёптывал,
