Ольга Шерстобитова - Слезы Моря
— Ал…
— Во — вторых, меня поймут, когда я соберусь отправить графа Ритэ подальше, если скажу, что защищал невесту. В ином случае, боюсь, его просто сошлют за город.
Я вздохнула. От слухов, пожалуй, мы никуда не денемся. И сплетен, расспросов, косых взглядов мне не избежать. Привыкну. А как иначе?
— Никому не позволю тебя обидеть, — прошептал Ал.
Наклонился, притянул к себе и поцеловал, заставляя забыть обо всем на свете, кроме его сладких и желанных губ. И время, и место перестали иметь значение. Я терялась в ощущениях, позволяя просто наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас. Нельзя так любить. Опасно.
Раздался грохот. Я обернулась и увидела, как у одной из горожанок выпала корзина с картофелем, который рассыпался по мостовой. Но его собирать она не стремится. Застыла на месте, смотрит на меня, открыв рот. Две другие жадно глотают воздух, как выброшенные на берег во время шторма рыбы. Малышня смеется, показывает в нас пальцем.
— Ал…
— Так было проще всего дать знать, что ты под моей защитой, — прошептал он, целуя запястье и снимая заклинание с брачного браслета.
Послышался дружный «ох». Кучер, чинивший неподалеку карету, отпустил колесо, которое покатилось и с грохотом упало. Из экипажа выглянула пожилая дама, выругалась и побледнела.
Доброе утро, леди Карпэ! — невозмутимо сказал Ал. — А мы с моей невестой… Кстати, вы же не знакомы!
Маг очаровательно улыбнулся. Что он задумал?
— Тринлейн Дарэ, — кадет Военно — морской Академии, будущий боевой водный маг. За спиной снова послышался грохот, но что упало на этот раз, я не знала.
Леди Карпэ фальшиво улыбнулась, пожелала нам благополучия и исчезла в карете.
— Все время пытается сосватать за меня единственную дочь, — прошептал Ал, целуя мои пальцы. — Пошли, сокровище.
Он потянул меня в сторону Военно — морской Академии. А я шла и чувствовала не пронизывающий ветер и холод, а многочисленные взгляды, которые на мне дыру протрут.
— Не волнуйся. Лучше скажи, ты какой дом хочешь?
— Дом? Ты о чем?
— О награде за битву с василиском, — довольно улыбнулся Ал, и я сразу заподозрила подвох. — Так какой?
— Не знаю, — растерянно пролепетала я.
Мы свернули в проулок.
— Академия в другой стороне, — сочла нужным напомнить я.
— Знаю, — Ал притянул меня к себе и жадно поцеловал.
Не поддаться порыву, я не смогла. Ответила на эту ласку, позволяя пальцам путаться в его волосах. Ал прижал к себе, касаясь губами моего подбородка, заглянул в глаза.
— Как же я по тебе скучал.
И этот шепот создал то, что не смог поцелуй. Жар пополз по венам, ноги подкосились. Стоило Any снова припасть к моим губам, как я застонала.
— Так и знал, что вас не стоило отпускать вдвоем, — сказал Рэм, появляясь рядом.
Я вздрогнула и уткнулась в плечо Алэрина. Холодный плащ колол щеку, и это немного отрезвило. Разжала ладони, отпустила и снова прижалась к нему. Горожане предсказуемо стояли в проулке и смотрели на нас. Да уж! Устроили представление!
— Я провожу Трин в Академию.
— Ну — ну, это я уже слышал, — фыркнул Рэм. — Может, лучше я?
— Нет. Жди меня через четверть часа, как договаривались.
Любопытные горожане расступились, даже не пытаясь сделать вид, что оказались в проулке случайно. Мы направились к академии.
— Увидимся вечером? — робко спросила я, едва оказались у ворот.
— Может и раньше. Разгребу дела и появлюсь в Академии, — мягко улыбнулся Алэрин, и я смутилась. — Трин, мне нужно идти.
— Знаю.
И не держу.
Ал наклонился, ласково коснулся губ и, не прощаясь, исчез за воротами Волчка.
Я вздохнула и отправилась смотреть расписание. Оказалось, скоро медитация у магистра Нариса.
Я приняла душ, переоделась, собрала в сумку тетради и книги и дошла до нужной аудитории. Тихонько постучалась и поздоровалась, извиняясь за опоздание. Ректор кивнул, чтобы садилась. Никто из однокурсников глаз не открыл, даже Лотта расслабленно прислонилась к стене и мечтательно улыбалась. Наверняка в ее мыслях Нарис, а в моих будет Ал.
Я прикрыла глаза, нырнула в подаренный водным магом образ. Горячий песок словно наяву щекочет ноги, солнце касается макушки, целует, как заботливая мать. Сверкает лазуритом море, но я оборачиваюсь и смотрю на Алэрина. Он сидит на берегу, вглядываясь в горизонт. Легкий ветер касается шелковистых волос, треплет… И его глаза горят аквамаринами, будто впитали в себя голубизну неба и моря. Улыбается. Так, как может только он. И кажется спокойным, расслабленным. В реальности Ал таким почти не бывает.
Там, в моей фантазии, я подхожу ближе и за спиной моего жениха оказывается дом. Белые стены, черепичная крыша, открытая веранда… Колонны обвивают дикие орхидеи. И чудится, будто по воздуху плывет их сладкий тягучий аромат.
И мне хорошо и спокойно. Здесь. В этой мечте. Когда есть дом, плещется море и Ал рядом. Жаль, что остаться в ней не получится.
Едва прозвенел колокол, я открыла глаза.
— Трин!
Лотта увидела меня и радостно улыбнулась. Сейчас она скажет: «Как я за тебя испугалась».
— Как я за тебя испугалась!
Я рассмеялась, чувствуя себя безмерно счастливой.
— Все хорошо.
— Правда?
— Нарис сказал… Я бы этого мерзавца…
— Лотта, — прошептала я, поднимаясь. — Ал обещал разобраться.
— Стало быть, ты ему теперь совсем доверяешь?
— У меня нет причин этого не делать.
— Поговорили? — спросила она.
— Да.
— И?
Расскажу позже, — ответила я, замечая, что к нашему разговору прислушиваются однокурсники.
— Ладно, — улыбнулась Лотта. — У меня сейчас пара по магии творцов, а у тебя… — Дополнительная тренировка.
Я обернулась на ректора, который произнес эти слова.
— А магистр Апарин…
— Пока что занят. Проведешь ты.
— Что? — поразились мы хором.
— Поделишься опытом, так сказать.
— Каким?
— Да хотя бы… как пересилить магию Слезы Моря, — невозмутимо отозвался Нарис.
— Приду, проверю.
Я посмотрела на шумевших однокурсников и обреченно вздохнула.
Алэрин.
Убил бы! Если мог… Но оказывается, даже Верховный маг Кардоса не всесилен. А так хочется поднять этого… этого… графа Ритэ, развязать и снова напомнить о чести.
Вдох.
Когда он говорит о Трин, контролировать себя становится все труднее, но иначе никак. Его, действительно, заставили взять Слезу Моря. Женщина. Я даже догадываюсь, кто именно, но доказательств нет. Не думал, что все так повернется.
Но покорности Трин граф Ритэ желал сам. И унижал тоже сам. Это заставляло сжимать пальцы и раз за разом выравнивать дыхание. Стихия рвалась, билась, запертая внутри, словно в клетке. И даже ночная буря, что мы с Трин устроили, не помогла смириться с произошедшим.
