Льдинка - Мария Печурина

— Не волнуйся, — подбадривает меня Маркус, застегивая манжеты рубашки.

— Я не волнуюсь… так… немного нервничаю, — отнекиваюсь я, принимаясь в третий раз расчесывать волосы.

— Я буду рядом, — тихо произносит он, целуя меня в шею.

— Он может появиться на собрании, Маркус. Приведет еще с собой свою армию недоделанных человеко — наркоманов. И что тогда?

— Я уверен, что Док не появится.

— Почему? Это же будет первым доказательством того, что он виновен.

Я поправляю блузку, недовольно осматривая себя в зеркало. На собрание я решила надеть единственный брючный костюм, имевшийся в моем гардеробе. Замечаю, что мы с Маркусом эффектно смотримся вместе. Я рассматриваю короля через отражение в зеркале. Особенно сосредоточиваясь на его шее. Кажется, что я вижу, как кровь бежит по ниточке артерии. Я так и не попросила покормить меня, считая, что Маркус должен окрепнуть. Но голод не может ждать…

— Марианна, — возвращает меня в реальность голос короля, — Док виновен. Все уже прекрасно знают об этом. Я не буду просто так выдвигать обвинения против одного из влиятельнейших вампиров нашего мира.

— Нас поддержат?

— Увидим… У Дока точно есть сообщники среди Элиты.

***

Одно дело бродить по вечерним улочкам пешком и совершенно другое прокатиться на машине по ночному городу. Редкие гуляющие неспешно идут по тротуарам. Фонари, склоняют головы над ними, освещая им путь. Я погружаюсь в воспоминания о том вечере, когда все перевернулось с ног на голову. Тогда единственный фонарь вырывал из мрака круг света… Было ли это знаком, или я просто настолько стала сентиментальной, что ищу тайный смысл в обычных вещах?

Я поворачиваю голову в сторону Маркуса. Он смотрит в окно и о чем-то сосредоточенно думает. Об этом свидетельствует небольшая морщинка между бровями. Несмотря на то, что он старается придать собранию значение просто обыденной формальности, все же это далеко не так. Мы не знаем, какой реакции нам ожидать от Элиты. Каждый из них может оказаться предателем… если не все разом.

Я тяжело вздыхаю и тем самым привлекаю внимания мужа. Он поворачивается ко мне, и его губы трогает легкая улыбка. Еще мгновение, и он целует меня. Я прижимаюсь щекой к его горячей ладони. Мне по-настоящему страшно, но показывать этого нельзя. Боюсь я больше за Маркуса, чем за себя. Моя-то задница в каких только неприятностях не побывала.

***

Машины не останавливаются у главного входа, а ныряют в глубину туннеля, на подземную парковку. Мероприятие подобного рода сопровождается повышенными мерами безопасности. Нас встречают. Охрана, отправленная заранее на место, уже проверила территорию. Как только я выхожу из машины, нас с Маркусом окружают воины. Я вижу, как Зод отрицательно качает головой на вопросительный взгляд короля — Док не появлялся.

На территории парковки нет никого постороннего. Преодолев несколько метров, мы попадаем на лифтовую площадку. Маркус сжимает мою ладонь, но не говорит ни слова. Нельзя показывать слабость ни себе, ни им.

Помещение, в котором будет проходить собрание, достаточно просторно. Сразу отмечаю, что единственный путь к отступлению — это дверь, в которую мы входим. Наши воины встают вдоль стены, готовые в любой момент к действиям.

Я чувствую обжигающие, словно огонь, взгляды присутствующих. Маркус располагается во главе стола. Я присаживаюсь по правую руку от него. Зод устраивается у стены прямо за моей спиной. Рядом со мной сидит Ричард. Видимо, так и было задумано. Я здесь единственная женщина и самое уязвимое место короля.

— Мой совет надрать кое-кому задницу еще в силе, — шепчет мне на ушко Ричард. Я издаю смешок и ловлю на себе тяжелый взгляд Маркуса. Я вопросительно приподнимаю брови. «Что я сделала не так?» Но король не собирается отвечать мне, переводя взгляд на присутствующих.

— Ревность плохая штука, — чуть громче произносит Ричард. Так, чтобы его слова услышал король, — но ревновать женщин твоей семьи, Марианна, естественно.

От его слов я чувствую себя неловко. «Маркус действительно воспринял Ричарда как соперника???»

— Раз мы все в сборе, можно начинать, — обращает на себя внимание один из вампиров.

— Вы все, надеюсь, прочитали мое послание, в котором я выдвигаю обвинения против известного нам всем вампира Адама Олдмана или, как мы привыкли его называть, Дока. Свои письма я сопроводил доказательствами, и теперь хочу услышать ваш вердикт, — без лишних вступлений произносит король.

Я любуюсь им, словно зачарованная слушаю его спокойный голос. И пусть каждая фраза не несет оттенка агрессии, она не терпит возражений, звуча четко и властно. Со мной он разговаривает иначе — мягко, нежно.

Один из вампиров встает со своего места, поправляет небрежным движение манжеты и, наконец, поднимает взгляд на короля, а потом смотрит на меня.

— Мы приняли во внимание вашу просьбу и ознакомились с файлами до вашего прибытия, чтобы не травмировать лишний раз вашу супругу, — с холодной вежливостью проговаривает он. Я чувствую укол по самолюбию от его слов. «Хочет выставить меня слабой? Ну-ну!» — С такими доказательствами не поспоришь. Мы единогласно проголосовали за поимку Адама и привлечение его к ответственности.

Далее следует обсуждение деталей этой самой поимки. Я не особо вслушиваюсь, но замечаю, что Маркус особо не распространяется насчет своих действий.

— Однако у нас осталось одно незавершенное дело, Ваше Величество, — тем временем продолжает вампир. — Мы давали отсрочку на его рассмотрение, но, полагаю, сейчас самое время к нему вернуться. Раз мы все собрались здесь.

— Я вас внимательно слушаю, — равнодушно отзывается Маркус.

— Незаконное обращение девушки без ее согласия и оставление ее без присмотра в крайне тяжелом состоянии новорожденного вампира. Неисполнение своим прямых обязательств как создателя. Сокрытие этого факта от других членов…

— Что?! — не выдерживаю я. — Вы смеете предъявлять обвинения королю?

— Это наши законы, Королева, и мы обязаны их соблюдать.

— И когда же писались ЭТИ законы? Столетие или несколько месяцев назад?

— Когда происходили рассматриваемые события, Король не был Королем.

— Именно. А я не была Королевой… и не стала бы ею, если бы он меня не спас! Так что можете засунуть свои обвинения куда подальше. Ясно?

— Более чем, — холодно отвечает он, пренебрежительно скользя по мне взглядом. — Как раз-таки по причине высказанных вами обстоятельств, совет принял решение снять все обвинения с Короля.

Он садится на свое место, и в зале повисает зловещая тишина. Такая обычно бывает, когда в квартире, где находишься только ты, раздается какой-то странный звук, и ты замираешь,