Льдинка - Мария Печурина
Я не могу на него насмотреться. Я соскучилась… соскучилась по его объятиям, голосу, взгляду синих глаз. Я скучала по его поцелуям и ласке. Даже во сне он обнимает меня. «Я тоже в тебе нуждаюсь». Поворачиваюсь на бок и целую Маркуса в губы. Легко, еле ощутимо. Он не реагирует. Устал. Я жадно впитываю его образ. Спящий, расслабленный и такой притягательный. Я, едва касаясь, пробегаю пальчиками по его волосам. Отмечаю, что они стали еще длинней.
Раны уже затянулись и только розовые рубцы, выделяющиеся на фоне смуглой кожи, напоминают о произошедших событиях.
Мне не хочется отрываться от короля, но я понимаю, что, проснувшись, он будет голоден. И я хочу, чтобы он отдохнул от всего и всех. По большему счету я эгоистично не хочу ни с кем его делить в ближайшее время… да я вообще не хочу делить его ни с кем. Поэтому я аккуратно высвобождаюсь из его объятий и встаю с кровати. Маркус не просыпается, и это говорит о том, что он действительно вымотан.
Нахожу футболку и шорты. Моя ночная одежда куда-то исчезла. Понимаю, что искать ее бесполезное и ненужное занятие. Спускаюсь вниз. Дом будто вымер. Никого не встречаю по пути. Единственное, что свидетельствует об обитаемости жилища, это приготовленная еда. Скорее всего, позаботился кто-то из новеньких пар в особняке. Вернувшимся воинам сейчас точно не захочется расставаться со своими вампиршами.
Я собираю завтрак для Маркуса, попутно попивая кофе и хватая все съедобное, что попадется мне под руку. После кормления чувствую слабость, но я быстро восстанавливаюсь. Как только Маркус придет в норму, я потребую свою порцию крови. От этой мысли у меня рот наполняется слюной. Мне кажется, что я вечность не ощущала вкус его крови на своем языке.
Возвращаюсь в нашу спальню, боясь с кем-нибудь столкнуться. Маркус все еще спит. Поставив поднос на комод, я подхожу к кровати. Не могу себя сдержать и целую короля снова и снова.
— Любимая, — выдыхает Маркус и притягивает меня к себе, даже не открыв глаз. Я лежу в его объятиях и наслаждаюсь звуком биения его сердца, теплым дыханием на своей коже. В этот момент для меня нет ничего лучше этого.
***
Маркус спит, а я успеваю посмотреть несколько передач про НЛО, раскопки в Египте и даже конец какого-то сериала. После я уминаю завтрак Маркуса, возвращаюсь в кровать и сразу же оказываюсь притянутой к широкой груди. Маркус что-то шепчет, но я не разбираю слов. Устроившись поудобнее, я глубоко вдыхаю, позволяяего запаху пропитать каждую клеточку моего тела, и расслабляюсь, ловя себя на мысли, как прекрасно все происходящее.
***
Мои губы настойчиво терроризируют. Я не сопротивляюсь, а, напротив, отвечаю с жадностью и возникшим внезапно голодом. Сон ускользает от меня. Я приоткрываю глаза, когда теплые поцелуи перемещаются на мою шейку.
— Маркус, — шепчу я недовольно, — ты не даешь мне спать.
На самом деле желание уже захватывает мое тело, которое само теснее прижимается к королю.
— Я выспался, — улыбается он, приподнимаясь надо мной и окидывая меня взглядом. «Деловой такой. Выспался». — Проспал несколько часов, а ты уже одета.
— Несколько часов? — хмыкаю я, глядя на часы. — Ваше Величество, вы проспали больше суток.
Маркус с подозрением смотрит на меня. «Кажется, он не верит мне».
— Значит, пора наверстывать упущенное, — делает он вывод и снова берет в плен мои губы.
— Нет, — выдыхаю я. Реакция Маркуса ожидаема. Он на вытянутых руках приподнимается надо мной и взирает с недобрым блеском в глазах. Я сонно потягиваюсь и отвожу волосы с глаз.
— Нет? — переспрашивает король, прищуриваясь. Меня смешит его вид. Я ехидно улыбаюсь, а сама не отвожу глаз от его напряженных плеч.
— Ты еще не окреп. Тебе нужен покой, — как можно серьезнее отвечаю я. Маркус так резко склоняется ко мне, что мы почти соприкасаемся носами.
— Покой? — возмущенно спрашивает он, а потом его губы трогает хитрая улыбка. Через мгновение он снова меня целует. Его руки задирают мою футболку и начинают ласкать грудь, срывая с моих губ стон.
— Тебе нужно показаться врачу… то есть Роксане, — хриплым шепотом пытаюсь я вразумить короля.
— Врачу…, — шепчет Маркус, целуя меня за ушком. Мурашки от его дыхания разбегаются по шее. Он прикусывает мне мочку уха и добавляет: —Поиграем в доктора…
От его слов я теряю голову и уже не могу сопротивляться, когда его губы начинают ласкать мое тело.
***
Каждый раз все ново. В его объятьях время изменяет ход. Я уверена в этом. Мир перестает существовать. Краски есть только вокруг нас, в нас самих. Маркус как безбрежное теплое море. Я тону в нем, но не умираю. Я возрождаюсь, омытая его водами. И я питаю это озеро своим растапливающимся льдом.
Мы лежим в объятиях друг друга. Я уткнулась носиком в его ключицу и наслаждаюсь умиротворением. «Мой нежный король…» Маркус будто чувствует мое настроение, целует меня в губы… мягко и ненастойчиво.
Он хочет подняться, но я не позволяю ему.
— Побудь со мной еще немного, — прошу я, смущаясь своих же слов. Мягкая улыбка трогает уголки его губ.
— У нас впереди вечность, малыш, — шепчет он, но не уходит.
— Нет, Маркус… у нас есть только этот миг, — подумав, отвечаю я. Мне становится грустно. Вечность… впереди пока что нет ничего… или я просто не вижу в непроглядной тьме.
Он молчит какое-то время, а потом снова целует, будто хочет вложить в поцелуй недосказанные слова.
— Я люблю тебя, Марианна…
Что я могу ему ответить? Я прячу лицо на его груди. Слезы предательски набегают на глаза. «Я не хочу причинять тебе боль…пусть лучше она мучает меня».
***
Как всегда мое самобичевание надоедает мне очень быстро. Я вспоминаю, что Маркус ничего не ел уже больше суток. Он смеется над моим командным тоном, но не пускает меня на кухню, чтобы я принесла ему поесть.
— Я хочу, чтобы ты отдохнул этой ночью, Маркус. Ты был ранен, — ворчу я, когда мы стоим вдвоем в душе. — Я много прошу? Я переживаю за тебя.
Король меня мало слушает. Он занят тем, что пытается отвлечь меня поцелуями.
— Ты неисправим! — продолжаю я негодовать. — Не думай, что я так легко тебе поддамся.
На это Маркус лишь смеется. В итоге он уступает мне, но только с одним условием…
***
Я готовлю ему блинчики. Сначала я похихикала над его условием, но потом поняла, что Маркус не шутит. Тогда мне стало вдвойне смешно, и даже его поцелуи не смогли
