Татьяна Шульгина - Король (СИ)

— Ты же сильнее всех нас, – шептал Аллель, приложив его руку к своей щеке и улыбнувшись. – Ты бы стал главой, если бы захотел. Ниониэль и близко не так могущественна. Но ты не хочешь овладеть своей силой, довольствуешься только десятой частью. Потому что Велиамор запретил?

— Если ты поругаешься из-за меня с братом, это не сделает меня счастливым, – ответил Кайна, взглянув на него.

— Я скажу ему, что сделал свой выбор, он поймет, – произнес Аллель. – Мы не поругаемся. Пока мы здесь, он сможет вернуть себе силу и вновь станет прежним. Все будет хорошо, обещаю тебе.

— Я тоже люблю тебя, – ответил Кайна, улыбнувшись.

— Тогда позволь мне поцеловать тебя, – попросил Аллель, отпустив его руку. – Это мой первый поцелуй, я не хочу брать его сам.

— Если мы сделаем это, обратного пути уже не будет, – напомнил Кайна, глядя в карие глаза возлюбленного.

— Его уже давно нет, – ответил литиат, приблизив свое лицо, тоже не сводя с него взгляда. Кайна улыбнулся и поцеловал его, не прикасаясь руками. Для обоих это был первый поцелуй, они просто касались губ друг друга губами, прикрыв глаза. Но эти невинные для людей поцелуи для литиатов означали очень много, и дарили наслаждения больше чем самые изысканные ласки.

Вокруг было тихо, все по-прежнему мирно спали, ничего не зная и не чувствуя. Только эльфы или истинные литиаты смогли бы заметить, как меняется пропитанный печалью и скорбью старый замок, наполняясь чистой и светлой силой. Древние стены вбирали в себя этот свет, очищаясь от старой памяти. Он попадал на все вокруг, от короля с королевой, спавших в ближней комнате, до лошадей и конюхов внизу в конюшне. Утром люди проснутся в прекрасном расположении духа и не смогут понять, почему пугавший их до сих пор чужой замок, стал вдруг ближе и теплее родного дома. Никто из них, конечно, и не заподозрит, что всему виной маги, поселившиеся с ними под одной крышей. Одним своим присутствием эти существа могли бы очистить его от темной энергии, но благодаря взаимной чистой любви, которую испытывали оба, это случилось за одну ночь.

Кайна первым открыл глаза и улыбнулся. Аллель вздохнул и обнял его, опустив голову на плечо. Он не мог унять дрожь, охватившую его, и не открывал глаз.

— Если бы я только знал, как это приятно, я бы не стал слушать его, – прошептал он. Кайна прижал его крепче, ласково поглаживая по спине.

— Я сейчас могу все, – продолжал Аллель, чувствуя в себе новую силу, о которой раньше мог только мечтать. – Могу целый город восстановить. Вырастить сад. Могу вылечить любую рану.

— Мои ты уже вылечил, – ответил ему литиат, отстранившись и взглянув в покрасневшие глаза друга. Аллель вытер мокрые щеки и улыбнулся.

— Ты такой сдержанный, я тебе завидую, – произнес он, стыдясь своих слез.

— Я плачу только от горя, – ответил Кайна, вернув его в свои объятия.

— Останемся здесь, – попросил Аллель, совладав со своими эмоциями. – Мы сможем быть вместе и жить с этими добрыми людьми.

— Хорошо, – просто согласился его друг.

— Ты рассказал все королеве? – спросил Аллель, лукаво прищурившись.

— Да, – признался Кайна. – Она помогла мне, когда я думал, что умру от горя. Никогда еще не чувствовал смерть так близко. Было так холодно и темно.

— Больше не смей думать об этом, – неожиданно крепко сжав его, приказал Аллель. – Ты не умрешь, ты бессмертный.

— Теперь, когда ты рядом, я в полной мере ощущаю, как это, быть бессмертным, – усмехнулся Кайна.

Оба молча сжимали друг друга в объятиях, еще не в силах забыть охватившее обоих прекрасное чувство после первого поцелуя и долгожданного примирения.

— Идем спать, – первым заговорил Кайна, отпустив друга. – А то я действительно сейчас пойду деревья сажать вокруг замка.

— Вот бы увидеть лица людей, когда они утром посмотрят в окно, а вокруг лес, – рассмеялся Аллель, поднявшись с подоконника следом за другом. Кайна приложил палец к губам, призывая хранить тишину. Если до сих пор они общались мысленно, то смех их был слышен окружающим.

Темноволосый литиат спохватился, прикрыв рот рукой, но еще вздрагивал от беззвучного смеха. Кайна покачал головой, хотя сам улыбался. Оба сняли с себя одежду, оставшись в одних штанах. Некоторое время они с интересом рассматривали друг друга. Но не сами тела интересовали их, а покрывавшие каждого многочисленные шрамы, ссадины и синяки.

— Ты что всех солдат лечил без разбора? – первым спросил Аллель, не найдя живого места на теле друга. Все, что было скрыто широкими рукавами мантии и высоким воротником рубашки, покрывали уже затянувшиеся раны от разного оружия.

— И так слишком много погибло, – ответил тот. – У тебя две смертельные, ты с собой покончить пытался? – спросил он сурово.

— Нет, – соврал Аллель с невозмутимым видом. – Эта совсем неглубокая была.

Он тронул длинный шрам на животе. У человека он все еще кровоточил бы, даже если бы его зашили, у литиата он уже успел затянуться, и осталась просто розовая длинная полоса.

— Такие ожоги брать нельзя, – произнес он в свою очередь, заметив на Кайне розоватые вспухшие пятна.

— Это мои, – оправдывался литиат, направившись к кровати. Он влез под одеяло, оставив место для друга. Тот не заставил себя долго ждать.

— Больше всех вылечил Лоакинор, – задумчиво проговорил Кайна, когда Аллель примостился рядом, обняв его и опустив голову на грудь. – Он лечил самые тяжелые раны, почти мертвых поднимал.

— Ты веришь, что он полностью вернул себе силу древнего литиата? – спросил Аллель.

— После того, что я видел, верю, – ответил Кайна, поглаживая его по длинным гладким волосам. – Он может намного больше, чем показывает. Думаю, он может восстановить белый город.

— Не думал, что скажу это, но я рад, что он не погиб, – произнес Аллель. – Прости мне мою слабость.

— Прости мне мою глупость, – попросил в ответ Кайна.

— Мы в расчете, – рассмеялся Аллель, прижавшись к нему всем телом, и прикрыл глаза. – Я знал, что мы все равно будем вместе.

— Обладаешь даром предвидения? – серьезно поинтересовался Кайна.

— Нет, не думаю, – ответил Аллель. – Но тогда, в вандерширском лесу на границе, когда ты все же нарушил запрет брата и взял меня за руку, я понял, что рано или поздно ты поймешь, что Велиамор ошибается. Он мудрый литиат, и знает больше нас, но он никогда не мог пойти против правил. Поэтому и Ниониэль от него сбежала.

— Нет, она ушла, потому что хотела детей, – вздохнул Кайна, вспомнив свой разговор с королевой.

— Не понимаю, почему он не рассказал ей о пророчестве? – недоумевая мотал головой Аллель. – Тогда она поняла бы его.